Стефанович, Деян

Деян Стефанович
Общая информация
Родился	28 сентября 1974(1974-09-28) (49 лет) Вране, СФРЮ
Гражданство	СРЮ/Сербия и Черногория Сербия
Рост	186 см
Вес	83 кг
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1992—1995	Црвена Звезда	46 (9)
1995—1999	Шеффилд Уэнсдей	66 (4)
1999	Перуджа	0 (0)
2000	ОФК	0 (0)
2000—2003	Витесс	94 (4)
2003—2007	Портсмут	112 (3)
2007—2008	Фулхэм	13 (0)
2008—2009	Норвич Сити	13 (0)
2010—2011	Хавант энд Уотерлувилл
Национальная сборная**
1995—2004	СРЮ/Сербия и Черногория	21 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Де́ян Стефа́нович (серб. Дејан Стефановић; 28 сентября 1974, Вране) — сербский футболист, центральный защитник. Ранее играл за «Црвену Звезду», «Портсмут» и «Норвич Сити».

Карьера

Техничный защитник Деян Стефанович начинал карьеру в «Црвене Звезде». Он провёл за «звездашей» около пятидесяти матчей и забил девять голов. Первый свой матч за национальную сборную Деян провёл в январе 1995 года против сборной Гонконга.

В сезоне 1995/96 Стефанович перешёл в «Шеффилд Уэнсдей» вместе с партнёром по сборной Дарко Ковачевичем. Играл Стефанович в «Шеффилде» весьма успешно.

В 1999 году Стефанович был продан в «Перуджу», но ни одного матча за клуб так и не сыграл. Деян поддерживал форму в ОФК, так как контракт с «Перуджей» был расторгнут.

В сезоне 1999/00 Стефанович перебрался в нидерландский «Витесс». Стефанович укрепился в составе «Витесса» и играл в нидерландском клубе до 2003 года. За нидерландский клуб серб сыграл 94 матча и забил 4 гола. В 2003 году Стефанович был продан «Портсмуту» за 1 850 000 £.

Стефанович был капитаном «Портсмута» с 2005 по 2007 год. В сезоне 2004/05 Деян стал лучшим игроком сезона по версии болельщиков. В августе 2007 года Стефановичу сделал предложение клуб «Рейнджерс», но в итоге Деян перешёл в «Фулхэм».

В «Фулхэме» Стефанович провёл только 13 матчей. Также отметился тем, что за сезон получил 4 жёлтых карточки. А 18 июля 2008 года Деян перешёл вместе с Эллиотом Омозуси. Переход в «Норвич Сити» обошёлся в 1 000 000 £.

Мнение о Деяне

Вот как описал Стефановича Лори Санчес:

«Деян — очень жесткий защитник, имеющий огромный опыт, приобретеный на клубном и международном уровне. Он прекрасно читает игру, очень смел, знает темп и уровень Премьер-лиги».

Ссылки

• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=7581 Статистика на soccerbase.com] (англ.)
• [www.sports.ru/tags/1276796/ Профиль] на сайте Sports.ru
• [www.canaries.co.uk/page/ProfilesDetail/0,,10355~24384,00.html Профиль сайте «Норвич Сити»]
• [news.bbc.co.uk/sport2/shared/bsp/hi/football/statistics/players/s/stefanovic_196640.stm Статистика на ВВС]

Отрывок, характеризующий Стефанович, Деян

– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.