Стефан Первовенчанный

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Стефан Первовенчанный
Король Сербии
1217 — 1228
Преемник: Стефан Радослав
 

Сте́фан II Не́манич (серб. Стефан Немањић), известен также как Стефан Первовенчанный (серб. Стефан Првовенчани 1165 — 24 сентября 1228) — великий жупан Рашки (11961217) и первый сербский король (12171228) из династии Неманичей.





Биография

Стефан Первовенчанный — второй сын великого жупана Стефана Немани. Стефан Неманич — младший брат Вукана, престолонаследника и управителя Зеты, и старший брат Растко Неманича (св. Савва Сербский) — первого архиепископа самостоятельной Сербской православной церкви. Стефан получил титул великий жупан Рашки в 1196 г. от своего отца, когда Стефан Неманя отошел от власти и постригся в монахи.

Незадолго до своей кончины Стефан Первовенчанный принял монашескую схиму под именем Симон. Подобно отцу и брату Стефан Первовенчанный канонизирован Сербской православной церковью в лике преподобных, память совершается 30 августа и 24 сентября (по юлианскому календарю).

Правление

Своё правление Стефан Неманич начал борьбой против брата Вукана Зетского, который при поддержке Венгрии изгнал Стефана из Рашки. Стефан получил помощь от болгарского царя Иван Калояна, который помог ему отрядом половцев в обмен на пограничные территории. Мир был заключен при посредничестве брата Саввы.

Стефан Первовенчанный прославился строительством новых крепостей, одна из которых — Маглич.

Королевский титул

В 1217 г. после дипломатической игры Стефан II Неманич получил королевский титул от папы Гонория III, вследствие чего остался в истории под прозвищем Первовенчанный.

6 декабря 1219 г. новая Сербская церковь была возведена в ранг архиепископии константинопольским патриархом Мануилом I Харитопулом, находящимся в эмиграции в Никее (Никейская империя), а архиепископ Савва Сербский короновал Стефана православным королём сербов в монастыре Жича.

Браки и наследники

1-й брак

Около 11851187 годов Стефан женился на византийской принцессе Евдокии Ангелине, младшей дочери византийского императора Алексея III Ангела и Ефросиньи Дукини Каматерины. По Никите Хониату, между Стефаном и Евдокией разразился скандал, который около 1198 г. завершился взаимными обвинениями в измене и разводом.

От первого брака Стефан Первовенчанный имел трех сыновей и одну дочь:

2-й брак

В 1207/1208 г. Стефан Неманич заключил второй брак по геополитическим соображениям с Анной Дандоло, внучкой венецианского дожа Энрико Дандоло. От Анны Дандоло Стефан имел сына и дочь.

После смерти Стефан Первовенчанному наследовал его старший сын Стефан Радослав.

Напишите отзыв о статье "Стефан Первовенчанный"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Стефан Первовенчанный

Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.