Стефан Урош V

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Стефан Урош V
серб. Стефан Урош V

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Урош V.</td></tr>

Царь сербов и греков
1355 год — 1371 год
Предшественник: Стефан Урош IV Душан
Преемник: Титул упразднен
 

Сте́фан У́рош V Слабый (серб. Стефан Урош V Нејаки, 13361371) — сын и наследник царя Стефана Душана. Последний царь Сербии (13551371) из рода Неманичей.



Правление

Стефан Урош V был единственным сыном Стефана Душана и Елены Болгарской, сестры царя Ивана-Александра. Когда его отец в 1346 году объявил себя Царем сербов и греков, Урош был коронован как король Сербии, то есть так называемый "младший король". Ему в это время было порядка 10 лет, поэтому фактически королевством правила его мать и придворная знать.

В 1355 году Стефан Урош V унаследовал титул отца — Царь сербов и греков, и впоследствии безуспешно пытался сохранить империю, созданную отцом. Центральная власть ослабела, и многие местные властители на местах получили самостоятельность. За короткое время Сербское царство Стефана Душана превратилось в конфедерацию княжеств, которые лишь формально подчинялись центральной власти.

Первый серьезной политической проблемой Стефана Уроша V стали претензии на самостоятельность его дяди, Симеона Синиши, на владения которого король напал в 1356 году. Однако Симеон Синиша разбил войска Уроша, и он был вынужден отказаться от Фессалии и Эпира. Сепаратизм местных правителей поддержала и мать короля, Елена Болгарская, которая фактически начала править самостоятельно, опираясь на поддержку аристократа Йована Углеша. Её примеру последовали и другие сербские вельможи - Дейянкович, Балшич, Никола Алтоманович и Углеша, брат Вукашина Мрнявчевича. Последний в 1365 году был коронован соправителем короля, и к его потомкам переходил престол в случае бездетности Уроша. К концу своего царствования Стефан Урош контролировал только территорию между Шар-Планиной и Дунаем.

Стефан Урош V умер бездетным в декабре 1371 года, вскоре после того, как сербские рыцари были разгромлены турками в битве на Марице. Власть на севере страны заполучил Лазарь Хрбелянович, который, однако, не принял титул короля. Фактически Сербия перестала существовать как единое государство. В 1377 году Твртко I Боснийский (внук Стефана Драгутина по женской линии) короновался как король Сербии, Боснии и приморских земель. Однако реальной властью в Сербии он не обладал.

Стефан Урош V основал монастырь Матейча. Он был канонизирован Сербской православной церковью спустя 211 лет после кончины. Его мощи находятся в монастыре Нови-Язак на горной гряде Фрушка-Гора.

Родословная

Напишите отзыв о статье "Стефан Урош V"

Литература

  • Чиркович Сима. История сербов. — М.: Весь мир, 2009. — 448 с. — ISBN 978-5-7777-0431-3.
  • Листая страницы сербской истории / Е.Ю. Гуськова. — М.: Индрик, 2014. — 368 с. — ISBN 978-5-91674-301-2.

Отрывок, характеризующий Стефан Урош V

Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?