Стефан (Тимченко)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Епископ Стефан
Епископ Патарский,
викарий Западноевропейского экзархата русских приходов
7 мая 1972 — 29 января 1979
Церковь: Константинопольская православная церковь
Преемник: Ириней (Василиу)
 
Имя при рождении: Стефан Петрович Тимченко
Рождение: 22 декабря 1898(1898-12-22)
с. Мурафа, Харьковская губерния, Российская империя
Смерть: 29 января 1979(1979-01-29) (80 лет)
Стокгольм, Швеция
Похоронен: Лесное кладбище (Стокгольм)
Принятие священного сана: 21 июня 1931 года
Принятие монашества: 5 мая 1972 года
Епископская хиротония: 7 мая 1972 года

Епи́скоп Стефа́н (в миру Стефа́н Петро́вич Ти́мченко; 22 декабря 1898, село Мурафа, Харьковская губерния, Российская империя — 29 января 1979, Стокгольм, Швеция) — епископ Константинопольской православной церкви, епископ Патарский, викарий Западноевропейского экзархата русских приходов.



Биография

Родился 22 декабря 1898 года в селе Мурафа Харьковской губернии.

Принимал участие в Гражданской войне в рядах Добровольческой армии. Эмигрировал через Константинополь в Болгарию, где работал на шахтах. Переселился в Чехословакию, где в 1922 году поступил на юридический факультет Карлова университета в Праге (русское отделение) и окончил его в 1927 г. В 1927 году переехал во Францию и поступил в Свято-Сергиевский православный богословский институт в Париже, который окончил в 1930 году.

21 июня 1931 года рукоположён митрополитом Евлогием (Георгиевским) в сан диакона в состоянии целибата.

15 (28) июня 1931 года в церкви Сергиевского подворья был рукоположён в сан священника[1].

4 июля 1931 года назначен настоятелем православного прихода в Бельфоре (Франция).

29 июля 1933 года был назначен настоятелем Георгиевской церкви в Антверпене (Бельгия) для основания там православного прихода. Организовал при церкви в Антверпене общество взаимопомощи.

1 февраля 1936 года был назначен настоятелем Преображенского прихода в Стокгольме.

27 апреля 1945 года возведён в сан протоиерея.

С 1946 по 1979 год — благочинный приходов в Скандинавии.

7 января 1963 года возведен в сан протопресвитера.

5 мая 1972 года пострижен в монашество, а 6 мая возведен в сан архимандрита.

7 мая 1972 года в Александро-Невском соборе в Париже архиепископ Георгий (Тарасов) возглавил его хиротонию в сан епископа Патарского, викария Архиепископии русских православных церквей в Западной Европе.

Скончался 29 января 1979 года в Стокгольме. Похоронен на православном участке кладбища в Стокгольме. Является переводчиком ряда православных текстов на шведский язык.

Напишите отзыв о статье "Стефан (Тимченко)"

Примечания

  1. Церковный Вестник Западно-Европейской епархии. — 1931. — № 9. — С.1

Отрывок, характеризующий Стефан (Тимченко)

– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки: