Стефан II (III)
| Стефан II (III) лат. Stephanus PP. II (III)<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 26 марта 752 — 26 апреля 757 | ||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Предшественник: | Стефан II | |
| Преемник: | Павел I | |
| Рождение: | 715 Рим, Италия | |
| Смерть: | 26 апреля 757 Рим, Италия | |
Стефан II (III) (лат. Stephanus PP. II (III); 715, Рим — 26 апреля 757) — папа римский с 26 марта 752 по 26 апреля 757 года.
Содержание
Биография
Происходил из аристократической римской семьи.
Верность Константинополю
Главной проблемой пятилетнего понтификата Стефана было наступление лангобардов в Италии. К 751 году лангобарды захватили Равенну, столицу Равеннского экзархата, и начали оказывать давление на Рим.
Отношения папством и восточными римскими императорами в середине VIII века были очень напряженными из-за поддержки Исаврийской династией иконоборчества. В то же время, сохраняя политический контроль над Римом, сама Восточная Римская империя страдала от войн с халифатом Аббасидов на юге и болгарами на северо-западе. В результате Рим был не в состоянии обеспечить себе военную поддержку Константинополя против лангобардов.
В 752 году подписал мир на 20 лет с королём лангобардов Айстульфом, но через 4 месяца тот нарушил мирный договор и объявил о намерении присоединить Рим к королевству. Попытки папы Стефана начать новые переговоры с лангобардами провалились, Константинополь отказал папе в помощи. В этих условиях папа был вынужден обратиться за помощью к франкам.
Альянс с франками
В 754 году Стефан поехал в Париж, где заключил союз с Пипином Коротким. В базилике Сен-Дени папа помазал на царство Пипина и его сыновей и объявил короля франков патрицием и защитником Христианской церкви.
Пипин дважды вторгался в Италию, чтобы решить лангобардскую проблему, и передал территорию между Римом и Равенной папскому престолу, но оставил лангобардских королей владеть их землями.
Герцогство Рим и Папская область
Земли, отвоёванные Пипином в 756 году, положили начало созданию Папской области. До альянса Стефана с Пипином Рим являлся центральным городом герцогства Рим, которое находилось в составе одного из двух округов Равеннского экзархата. В Керси франкские дворяне дали своё согласие на поход в Ломбардию. Римско-католическая традиция утверждает, что тогда Пипин и дал письменное обещание передать Церкви определенные территории, которые должны были быть отобраны у лангобардов и которые впоследствии сформировали Папскую область. Этот так называемый «Пипинов дар» не сохранился в виде документа, но источники конца VIII века давали цитаты из него.
Земли. переданные франками папе, включали в себя Форли с прилегающими землями, лангобардские завоевания в Романье и в герцогствах Сполето и Беневенто, Пентаполис («Пять городов»- Римини, Пезаро, Фано, Сенигаллия и Анкона). Таким образом, папа стал одновременно и светским правителем территории, которая простиралась по диагонали от Тирренского до Адриатического моря.
Пипин подтвердил своё земельное пожертвование в Риме в 756 году, а в 774 году Карл Великий подтвердил пожертвование своего отца.
Помимо этого, Стефан начал в Риме строительство колоколен и ввёл в Риме колокольный звон.
Двойное именование папы в современных списках связано с личностью Стефана II, избранного папой, но не получившего епископского посвящения. Ранее Стефан II включался в список понтификов, ныне нет. В связи с этим все последующие папы с именем Стефан имеют в списках двойной номер.
Напишите отзыв о статье "Стефан II (III)"
Ссылки
- Стефан, римские папы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Biagia Catanzaro, Francesco Gligora, Breve Storia dei papi, da San Pietro a Paolo VI, Padova 1975, p. 84
|
Это заготовка статьи о папе римском. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Стефан II (III)
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
