Стецкий, Алексей Иванович

Стецкий Алексей Иванович
1938 год
Дата рождения:	3 (15) января 1896(1896-01-15)
Место рождения:	с. Боровщина Вяземского уезда Смоленской губернии
Дата смерти:	1 августа 1938(1938-08-01) (42 года)

Алексе́й Ива́нович Сте́цкий (3 [15] января 1896 года, Смоленская губерния — 1 августа 1938 года, расстрелян) — советский партийный деятель. Член партии с 1915 года, член ЦКК (1924-1927), член ЦК ВКП(б) (1927-1938). Репрессирован (1938), реабилитирован (1956) посмертно.

Биография

Родился в семье чиновника в с. Боровщина Вяземского уезда(ныне Сафоновский район Смоленской области). Окончил Смоленскую гимназию. С 1915 года учился в Петроградском политехническом институте. В том же году вступил в партию, в 1916 году входил в состав Петербургского комитета РСДРП от студенческой большевистской фракции. Институт не окончил, будучи исключен в связи с арестом. Осуждён к административной высылке в Пермь. Затем вёл работу в Москве.

Во время Февральской революции 1917 г. агитатор Петербургского комитета партии, затем секретарь завкома, член Выборгского райкома партии. Делегат 6-го съезда РСДРП(б). Участник Октябрьского восстания в Петрограде и подавления мятежа Керенского — Краснова. В 1918—20 гг. на военно-политической и штабной работе в Красной Армии.

В 1921—1923 гг. учился в Институте красной профессуры. В 1923—1926 гг. работал в системе партийного и государственного контроля в органах ЦКК—РКИ, одновременно в 1925 г. являлся редактором газеты «Комсомольская правда». С 1926 г. — зав. отделом Северо-Западного бюро ЦК и Ленинградского губкома партии. После смерти Ленина активный сторонник Н. И. Бухарина ("Когда же Бухарин выступил и против индустриализации, то я понял, что мне с ними не по дороге", - писал Стецкий в письме к Сталину), причислялся к так назыв. бухаринским «красным профессорам», после его поражения перешёл на сторону Сталина.

В 1930–1934 гг. заведующий Отделом культуры и пропаганды. В 1933 г. член Организационного комитета Союза советских писателей, во главе которого номинально находился Максим Горький, но де-факто всеми делами управлял Стецкий. В 1934 г. по поручению Сталина изучил жалобу сотрудников Эрмитажа, и благодаря подготовленным им документам хищническая продажа картин из коллекции Эрмитажа была остановлена.

С 1934 г. главный редактор журнала «Большевик». В 1935–1938 гг. заведующий Отделом партийной пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).

Руководил пропагандистскими кампаниями в 1930-х гг.: организовывал разоблачения троцкистов, зиновьевцев, «вредителей», кулаков, «подкулачников» и прочих.

Делегат 14—17-го съездов партии; на 13—14-м съездах избирался членом ЦКК, на 15—17-м — членом ЦК. Член Оргбюро ЦК с 10 февраля 1934 года. Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва с 1937 г.

В апреле 1938 г. арестован, военной коллегией Верховного суда СССР 1 августа 1938 г. приговорён к расстрелу и в этот же день расстрелян. Реабилитирован военной коллегией Верховного суда СССР 2 июня 1956 г., 3 сентября 1956 г. КПК при ЦК КПСС восстановлен в партии.

Ссылки

[захаров.net/index.php?md=books&to=art&id=5768 3. Стецкий А. "Лучше организовать Марксистско - Ленинское воспитание" в книге "Три звена партийной работы" М. Трансжелдориздат. 1934 г.]

• Стецкий, Алексей Иванович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• www.hrono.info/biograf/bio_s/stecki_ai.php
• [www.knowbysight.info/SSS/05180.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898 - 1991]

Отрывок, характеризующий Стецкий, Алексей Иванович

– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.