Стецько, Ярослава Иосифовна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ярослава Иосифовна Стецько
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Яросла́ва Ио́сифовна «Слава» Стецько́ (укр. Ярослава Йосипівна Стецько, в действительности Анна Евгения Музы́ка, по мужу Стецько; 14 мая 1920, село Романовка, Тарнопольское воеводство, Польша (теперь Тернопольская область Украины) — 12 марта 2003, Мюнхен, Германия) — украинская политическая и общественная деятельница, функционер ОУН (б), политическая эмигрантка, антисоветская деятельница, основательница КУН, жена Ярослава Стецько, социолог, политолог, психолог и журналистка.



Биография

В 1930-е поступила во львовский политехнический институт. В 1938 вступила в ОУН, взяв себе псевдоним Слава, где и познакомилась со своим будущим мужем Ярославом Стецько. Именно в ОУН (после раскола — в ОУН (б)) молодая чета Стецько сделала свою карьеру. В то время, как Ярослав Стецько был назначен заместителем Степана Бандеры, его жена руководила женским отделом и отделом по делам молодёжи ОУН (б). После создания в 1943 УПА Ярослава Стецько активно участвовала в создании медицинской сетки ОУН(б). Несмотря на то, что её муж был арестован немцами ещё в 1941, сама Ярослава Стецько подверглась аресту лишь в 1943. При отступлении вермахта в 1944, Ярослава Стецько бежала в Германию, где был интернирован её муж. Ярослав Стецько был освобождён из-под стражи в 1944 и чета Стецько поселилась в Мюнхене, который стал центром оуновской эмиграции.

В апреле 1946 в Мюнхене был создан Антибольшевистский блок народов (АБН), в состав которого вошли антикоммунистические организации 15 народов Европы и Азии. Ярослав Стецько был избран президентом АБН, а Ярослава Стецько стала членом ЦК АБН. Вскоре она была назначена шефом пресс-бюро АБН. С 1948 Ярослава Стецько была главным редактором печатного органа АБН «АБН — Корреспонденция» и редактором журнала «Украинский обзор». Кроме того, в 19481953 она являлась членом правления молодёжной организации «Группа украинской молодёжи». В то же время Ярослава Стецько окончила мюнхенский институт политических наук. После убийства Степана Бандеры в 1959 муж Ярославы Стецько возглавил ОУН (б), а сама она стала его заместителем.

После создания в 1967 Всемирной антикоммунистической лиги и входа в её состав АБН, Ярослава Стецько стала членом постоянной делегации АБН в этой организации. С 1968 она заведовала сектором иностранной политики ОУН (б). После смерти в 1986 её мужа Ярослава Стецько была избрана главой ОУН (б) и президентом АБН.

После вынужденной эмиграции Ярослава Стецько впервые приехала на Украину к празднованию 30 июня 1991 50-летия «Акта провозглашения восстановления независимости Украины», которое прошло во Львове. Таким образом она в течение 47 лет не была у себя на родине. В том же году Ярослава Стецько переехала на Украину на постоянное место жительства.

На Украине Ярослава Стецько своей первой задачей поставила себе создание на основе ОУН (б) политической партии. 18 октября 1992 эта партия была создана и получила название «Конгресс украинских националистов» (КУН). Ярослава Стецько была избрана главой этой партии. На этом посту она находилась до свой смерти. 27 марта 1994 КУН участвовал в первых парламентских выборах на Украине после обретения независимости 24 августа 1991. Партия провела в парламент 5 депутатов, однако сама Ярослава Стецько в выборах принять участия не смогла, так как выданного ей в 1991 паспорта почётного гражданина не было достаточно для регистрации в качестве кандидата в депутаты.

В начале 1997 проходили довыборы в Верховную раду Украины по Надворнянскому (№ 201) избирательному округу (Ивано-Франковская область). Получившая к тому времени полноценный украинский паспорт, Ярослава Стецько приняла в них участие и выиграла, набрав 86,6 % голосов избирателей. 2 марта 1997 она принесла присягу народного депутата Украины.

В конце 1997 был создан блок партий «Национальный фронт», в состав которого вошли Украинская республиканская партия, Украинская консервативная республиканская партия и КУН. 18 декабря 1997 Ярослава Стецько зарегистрировалась кандидатом от этого блока по многомандатному избирательному округу (№ 2 по партийному списку). Однако 26 января 1998 она зарегистрировалась как кандидат от «Национального фронта» по одномандатному округу № 89 (Ивано-Франковская область). От этого округа она и была выбрана в Верховную раду 56,36 % голосов. Примечательно, что главным противником Ярославы Стецько на этих выборах являлся набравший 10,80 % голосов Алексей Ивченко, тогда ещё беспартийный, а впоследствии её преемник на посту главы КУН.

Будучи старейшим по возрасту депутатом Верховной Рады, Ярослава Стецько 14 мая 1998 открывала первое заседание новоизбранного парламента.

На парламентских выборах 31 марта 2002 Ярослава Стецько выступала под номером 11 избирательного списка «Нашей Украины» и в третий раз была избрана депутатом Верховной Рады Украины. 14 мая 2002 она вновь приводила к присяге депутатов украинского парламента.

Из-за тяжёлой болезни Ярослава Стецько уехала на лечение в Мюнхен, где и скончалась 12 марта 2003.

Ярослава Стецько владела английским, немецким, французским, испанским, итальянским, польским, словацким и белорусским языками, являлась почётным гражданином Львова (с 1993) и была награждена Орденом Св. Ольги III степени (2000).

20 октября 2007 г. в Киеве, на Байковом кладбище был торжественно открыт памятник Ярославе Стецько.

Мемориальные доски с барельефом Ярославы Стецько имеются на зданиях в Ивано-Франковске и Тернополе (открыта 30 мая 2010 г.).

Напишите отзыв о статье "Стецько, Ярослава Иосифовна"

Ссылки

  • [oun-upa.org.ua/personalities/stetsko_slava.html Тарас Батенко: Вічна революціонерка]
  • [oun-upa.org.ua/personalities/stetsko_slava_2.html Василь Заєць: „А ти, славна Україно, не забудь за мене!..”]
  • [web.archive.org/web/20010627001949/www.angelfire.com/celeb/stetsko Сторінка пам'яті Слави Стецько]

Отрывок, характеризующий Стецько, Ярослава Иосифовна

– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.