Стивенсон, Кок

Кок Стивенсон англ. Coke Stevenson
35-й губернатор Техаса
4 августа 1941 — 21 января 1947
Вице-губернатор:	вакантно (1941–43) Джон Ли Смит
Предшественник:	Уилберт О’Дэниел
Преемник:	Бофорд Джестер
31-й вице-губернатор Техаса
17 января 1939 — 4 августа 1941
Губернатор:	Уилберт О’Дэниел
Предшественник:	Уолтер Вудал
Преемник:	Джон Ли Смит
Член Палаты представителей Техаса от 86-го избирательного округа
1929 — 15 января 1939
Предшественник:	Роскоу Рандж
Преемник:	Клод Джилмер
53-й спикер Палаты представителей Техаса
1933 — 12 января 1937
Предшественник:	Фред Хоуторн
Преемник:	Роберт Морс
Вероисповедание:	методизм
Рождение:	20 марта 1888(1888-03-20) округ Мейсон, Техас
Смерть:	28 июня 1975(1975-06-28) (87 лет) Сан-Анджело, Техас
Партия:	демократическая

Кок Роберт Стивенсон (англ. Coke Robert Stevenson; 20 марта 1888, округ Мейсон, Техас — 28 июня 1975, Сан-Анджело, Техас) — американский политик, 35-й губернатор штата Техас, член демократической партии.

Биография

Ранние годы и карьера

Кок Роберт Стивенсон родился неподалёку от географического центра штата Техас в округе Мейсон в семье Роберта Милтона и Вирджинии Харли Стивенсон. Родители назвали его в честь губернатора Ричарда Кока. Его отец был школьным учителем и инспектором, а позже открыл бакалейный магазин в Джанкшене, округ Кимбл.

В подростковом возрасте Кок Стивенсон занимался перевозкой грузов между Джанкшеном и Брейди. Затем он работал на разных должностях в банке. По ночам он изучал право и в 1913 году был принят в коллегию адвокатов штата. В том же году Стивенсон организовал и стал президентом Первого национального банка в Джанкшене. В 1914—1918 годах он был окружным прокурором, а в 1919—1921 годах — окружным судьёй Кимбла.

Государственная служба

В 1928 году Стивенсон был избран в Палату представителей Техаса от Демократической партии, и служил там с 1929 до 1939 год. С 1933 по 1937 год он был спикером Палаты, и стал первым человеком, занимавшим этот пост два срока подряд.

В 1938 году Стивенсон был избран вице-губернатором штата Техас, и занимал эту должность с 1939 года по 4 августа 1941 года, когда он стал губернатором после того, как Уилберт Ли О’Дэниел подал в отставку, чтобы стать сенатором США. В 1942 году Стивенсон был переизбран на полный срок, выиграв праймериз Демократической партии с результатом 69 % голосов и не встретив сопротивления на всеобщих выборах. Его пребывание в этой должности с августа 1941 года по январь 1947 года стало самым длительным непрерывным губернаторством в Техасе на то время.

Пребывание Стивенсона на посту губернатора было отмечено заботой об охране и правильном использовании почвенных ресурсов, расширением и постоянном финансированием сети автомобильных дорог штата, увеличением заработной платы учителей. Он проводил консервативную финансовую политику, его администрация начала свою работу с дефицитом государственного бюджета, а закончила с профицитом. Стивенсон выступал против централизации государственной власти и против некоторых направлений внутренней политики Франклина Рузвельта.

Личная жизнь и смерть

24 декабря 1912 года Стивенсон женился на Фэй Райт. У них родился сын Кок Стивенсон-младший. 3 января 1942 года Фэй Райт умерла и была похоронена в Джанкшене. Во второй раз Стивенсон женился 6 января 1954 года на вдове Маргарет Кинг Хип. У Маргарет был сын Деннис от её брака с Гордоном Маршаллом Хипом, который погиб во время Второй мировой войны. У Стивенсона и Маргарет родилась дочь Джейн Стивенсон. Маргарет умерла 24 мая 2010 года в городе Озона, штат Техас.

Кок Стивенсон умер 28 июня 1975 года в Мемориальном госпитале Шэннона в Сан-Анджело и был похоронен на кладбище семейного ранчо Стивенсонов.

Ссылки

• [www.lrl.state.tx.us/legeLeaders/governors/govPage.cfm?governorID=33 Governor Coke R. Stevenson] (HTML). Governors of Texas, 1846—present. Legislative Reference Library of Texas — www.lrl.state.tx.us. Проверено 1 июля 2012. [www.webcitation.org/6BCtIEu5Y Архивировано из первоисточника 6 октября 2012].
• [texashistory.unt.edu/search/?q=Stevenson%2C+Coke+Robert&t=dc.subject Historic photographs of Coke R. Stevenson] (англ.). Portal to Texas History. Проверено 1 июля 2012. [www.webcitation.org/6BCtIq33k Архивировано из первоисточника 6 октября 2012].
• Robert A. Caro. [www.robertacaro.com/coke.htm My Search for Coke Stevenson] (англ.) (HTML). www.robertacaro.com. Проверено 2 июля 2012. [www.webcitation.org/6BCtJRbll Архивировано из первоисточника 6 октября 2012].

Отрывок, характеризующий Стивенсон, Кок

Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.