Стивенсон, Эдлай II

Эдлай II Стивенсон
Образование:	Принстонский университет Северо-Западный университет Школа права Гарвардского университета

Эдлай Эвинг Стивенсон II (англ. Adlai Ewing Stevenson II; 5 февраля 1900, Лос-Анджелес — 14 июля 1965, Лондон) — политический деятель США, представитель либерального крыла Демократической партии. Юрист.

Биография

• В 1926—1933 и 1955—1960 годах занимался юридической практикой.
• С 1933 года — в государственном аппарате США.
• В 1941—1944 годах — специальный помощник морского министра.
• В 1945 году — специальный помощник государственного секретаря; советник американской делегации на Сан-Францисской конференции 1945 года.
• В 1946—1947 годах — делегат США на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН.
• В 1949—1953 годах — губернатор штата Иллинойс.
• В 1952 и 1956 годах был кандидатом Демократической партии на пост президента.
• В 1961—1965 годах — постоянный представитель США при ООН.

Семья

Внук вице-президента США Эдлая Стивенсона I.

В 1928 женился на Эллен Борден, в 1949 развёлся. Его старший сын, известный как Эдлай Стивенсон III, в 1970–1981 был сенатором США от штата Иллинойс.

Интересные факты

Наиболее известным эпизодом биографии Стивенсона является экстренное заседание Совета Безопасности ООН в ходе Карибского кризиса 25 октября 1962. Именно тогда состоялся его легендарный диалог с постоянным представителем СССР в ООН В. А. Зориным:

- Так да или нет? Не ждите, пока вам переведут! Ответьте просто, да или нет?

- Я не нахожусь в американском суде, и поэтому не хочу отвечать на вопрос, который задаётся в прокурорском плане. В своё время вы получите ответ.

- Сейчас вы находитесь перед судом мирового общественного мнения и можете ответить просто «да» или «нет». Вы отрицали существование ракет на Кубе. Я хочу убедиться, правильно ли я вас понял.

- Продолжайте вашу речь, господин Стивенсон. В своё время вы получите ответ!

- Если вы этого хотите, я готов ждать ответа, пока не замёрзнет преисподняя. Я также готов представить наши доказательства непосредственно в этом зале!

В этот момент помощники Стивенсона внесли в зал заседаний Совета Безопасности ООН увеличенные аэрофотоснимки пусковых установок советских ракет на Кубе. Эпизод получил отражение в фильмах «Тринадцать дней», а также в сериале «В одном шаге от третьей мировой».

Ссылки

• Стивенсон Эдлай Эвинг — статья из Большой советской энциклопедии.
• [inotv.rt.com/2012-10-25/Karibskij-krizis-kogda-diplomatiya-ne Карибский кризис: когда дипломатия не требует перевода] — CNN

Отрывок, характеризующий Стивенсон, Эдлай II

Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.


Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.