Стивен, Ниниан

Ниниан Мартин Стивен Ninian Martin Stephen <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
20-й генерал-губернатор Австралии
19 июля 1982 — 16 февраля 1989
Монарх:	Елизавета II
Предшественник:	Зелман Коуэн
Преемник:	Уильям Хейден
Рождение:	15 июня 1923(1923-06-15) (100 лет) Хенли-он-Темс, Оксфордшир, Англия, Великобритания
Отец:	Фредерик Стивен
Мать:	Барбара Стивен
Супруга:	Валери Синклер (с 1949)
Дети:	5
Образование:	Мельбурнский университет
Профессия:	барристер судья
Военная служба
Годы службы:	1942—1946
Принадлежность:	Австралия Австралия
Род войск:	Австралийская армия
Звание:	лейтенант
Награды:

Ниниан Мартин Стивен (англ. Ninian Martin Stephen; род. 15 июня 1923, Хенли-он-Темс, Оксфордшир, Англия, Великобритания) — австралийский государственный и политический деятель, двадцатый генерал-губернатор Австралии с 19 июля 1982 по 16 февраля 1989 года.

Биография

Молодые годы

Ниниан Мартин Стивен родился 15 июня 1923 года в Хенли-он-Темс, в графстве Оксфордшир в Англии. Его отец Фредерик, бывший мотоциклистом-курьером на Первой мировой войне, умер незадолго до его рождения, и Ниниан воспитывался матерью Барбарой.

Стивен учился в школе Св. Павла в Западном Кенсигтоне, в Лондоне, с весеннего семестра 1937 года по март 1938 года. В детстве переехал в Австралию.

Стивен получил образование в Шотландском колледже и Мельбурнском университете, но его учёба была прервана Второй мировой войной, на которой он служил капралом в Армии Австралии, 3-й группе водного транспорта (Королевские инженеры), в Новой Гвинее и на Борнео, повысившись в звании до лейтенанта перед отставкой 1946 года.

Стивен закончил юридическое образование в 1950 году и в 1952 году вступил в коллегию адвокатов штата Виктория.

К 1960 году, Стивен стал одним из ведущих конституционных и коммерческих юристов Австралии. В 1966 году он стал Королевским адвокатом.

Судебная карьера

30 июня 1970 года, Стивен был назначен судьей Высокого суда штата Виктория. Он занимал эту должность до 29 февраля 1972 года, зтав затем судьёй Высокого суда Австралии.

Хотя Стивен был назначен в период либерального правительства, он оказался, не традиционным консервативным поборником прав штатов. Он присоединился к «умеренному центру», между заклятым консерватором Гарфилдом Барвиком и радикалистом Лионелем Мерфи. В 1982 году он входил в состав большинства, которым было принято решение о широком толковании «власти внешних связей» Конституции Австралии.

Пост генерал-губернатора Австралии

В марте 1982 года, по совету премьер-министра Малкольма Фрейзера, Елизавета II назначила Стивена на должность генерал-губернатора Австралии. Он был приведен к присяге 29 июля 1982 года, после ухода на пенсию Зелмана Коуэна. Когда Фрейзер потерпел поражение от Лейбористской партии Роберта Хоука в 1983 году, Стивену не стало трудно работать с новым правительством. В 1987 году по совету Хоука, королева продлила срок Стивена на 18 месяцев в знак личного уважения. Стивен одобрил два роспуска обеих палат парламента в 1983 и 1987 годах.

Последующая деятельность

В 1989 году Стивен стал первым австралийским послом по вопросам окружающей среды, и в течение своего трехлетнего срока активно выступал за запрет добычи в Антарктике. В 1991 году он был назначен председателем второй части мирных переговоров в Северной Ирландии. С 1993 по 1997 год он был судьей на международных трибуналах по военным преступлениям в Югославии и Руанде. С 1998 года он был председателем Гражданского совета. В 1994 году он выступал в качестве специального посланника Генерального секретаря ООН для решения политических конфликтов в Бангладеш.

Позже он стал президентом Арбитражного трибунала Международного центра по урегулированию инвестиционных споров в соответствии с главой 11 Ооглашения о свободной торговле(НАФТА).

Личная жизнь

В 1949 году Стивен женился на Валери Синклер. У них родилось пять дочерей. Стивен и его жена покровительствуют австралийским внутренним ботаническим садам.

Награды

20 апреля 1972 года Ниниан Стивен стал Кавалером Ордена Британской империи «за выдающиеся заслуги перед законом» и приведен к присяге члена Тайного совета в 1979 году. Как генерал-губернатор он стал Рыцарем Ордена Австралии, Рыцарем Большого креста Ордена Святого Михаила и Святого Георгия и Рыцарем Большого креста Королевского Викторианского ордена. В 1994 году королева Елизавета II назначила его Рыцарем Ордена Подвязки. В 1983 году он стал Командором Ордена Почётного легиона.

	Рыцарь-Командор Ордена Британской империи	1970
	Рыцарь Ордена Австралии	1982
	Рыцарь Большого креста Ордена Святого Михаила и Святого Георгия	1982
	Рыцарь Большого креста Королевского Викторианского ордена	1982
	Рыцарь Справедливости Ордена Святого Иоанна	1982
	Рыцарь Ордена Подвязки	1994
	Звезда «1939—1945»
	Тихоокеанская звезда
	Военная медаль 1939–1945
	Медаль за службу Австралии 1939–45 годов
	Медаль в честь серебряного юбилея королевы Елизаветы II	1977
	Медаль обороны Австралии	2006
	Командор Ордена Почётного легиона	1983

Ссылки

• Michael Coper, Tony Blackshield, George Williams (eds.). [www.oxfordreference.com/view/10.1093/acref/9780195540222.001.0001/acref-9780195540222-e-378 Stephen, Ninian Martin] // The Oxford Companion to the High Court of Australia. — Oxford University Press, 2001. — ISBN 9780195540222.
• Brian Carroll. [books.google.com/books?id=gmnBE78V4NIC&pg=PA173&lpg=PA173&dq=%22stephen+the+immigrant%22+1982+1989&source=bl&ots=7UND430pWZ&sig=g00gGBLnHDnAXl2PtO6t65zDNgI&hl=en&sa=X&ei=XgBdU9qTNMmiyAH-3IC4CA&ved=0CCkQ6AEwAA#v=onepage&q=%22stephen%20the%20immigrant%22%201982%201989&f=false Stephen: The Immigrant] // Australia's Governors General: From Hopetoun to Jeffery. — Rosenberg Publishing Pty, Limited, 2004. — P. 173-179. — 212 p.

Отрывок, характеризующий Стивен, Ниниан

Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.