Стигматы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Стигма́ты (греч. στίγματος, «знаки, метки, клейма, язвы, раны») — болезненные кровоточащие раны, открывающиеся на теле отдельных католических подвижников на тех участках тела, на которых предположительно располагались раны распятого Христа.





История

В Послании к Галатам апостол Павел употребляет фразу «ибо я ношу язвы Господа Иисуса на теле моём» (Гал. 6:17), в Вульгате «ego enim stigmata Domini Iesu in corpore meo porto». Однако неясно, идёт ли здесь речь о реальных стигматах, или фраза носит метафорический смысл. Ряд исследователей считает, что говоря о «стигматах» на теле, апостол Павел намекает на своё побиение камнями, описанное в Деяниях Апостолов (Деян. 14:19)[1].

Принято считать, что впервые стигматы появились у святого Франциска Ассизского в 1224 году. Согласно биографам святого Франциска, стигматы были ему дарованы в день Воздвижения Святого Креста во время молитвы на горе Верне. С этого момента Католическая церковь насчитывает более 300 случаев появления стигматов, признанных Церковью подлинными. Иногда утверждается, что впервые стигматы проявились ещё у Марии из Уаньи (англ.)[2] (1213) или даже раньше, со ссылками на случаи, описанные в текстах XI-XII веков о крестовых походах[3], однако эти случаи стигматов не считаются общепризнанными.

Святая монахиня доминиканского ордена Екатерина Сиенская обрела стигматы во время визита в Пизу, 1 апреля 1375 года. Но в отличие от более типичных случаев, у неё не проступала кровь, это были «незримые стигматы». После её смерти и канонизации представители францисканского ордена выдвинули протест, поскольку в этом она «конкурировала» с их основателем св. Франциском. Поэтому в 1471/72 году папа Сикст IV специальной буллой запретил писать её со стигматами по причине противостояния между францисканцами и доминиканцами. Папа Урбан VIII в 1630 году отменил этот запрет, указав, впрочем, что стигматы не должны быть показаны кровоточащими[4].

В XX веке большую известность в католическом мире приобрели стигматы итальянского капуцинского монаха Пия из Пьетрельчины.

Описание

У некоторых стигматиков раны кровоточат постоянно, у других — периодически. В отличие от обычных ран стигматы не поддаются лечению, но и не приводят к осложнениям, они могут оставаться неизменными на протяжении множества лет. Чаще всего стигматы образуются в местах «пяти ран Христа»: на ладонях (запястьях), ступнях и в боку, однако иногда они проявлялись и на других частях тела (следы тернового венца на лбу, след от креста на плече и др.).

Исследования

Католическая церковь однозначно признаёт чудесный характер стигматов, однако для отсечения случаев шарлатанства все случаи появления стигматов тщательно изучаются, причём с привлечением независимых медиков[5]. Исследователи-материалисты либо обвиняют носителей стигматов в обмане (историк Серджо Луццатто заявлял, что Пио из Пьетрельчины сделал себе стигматы фенолом[6]), либо объясняют их появление самовнушением и неврозом на религиозной почве[5][7].

Известные носители стигматов

Напишите отзыв о статье "Стигматы"

Литература

  • А. Гуревич. [ec-dejavu.ru/s/Stigmata.html Культура и общество средневековой Европы глазами современников]; там же: Св. Бонавентура. «Legenda maior»: Глава XIII. О святых стигматах; П. Динцельбахер. Мистика.
  • Раймон Пейрэ. "Тайна Марты. Очерк жизни Марты Робэн. — М., Истина и Жизнь, 1996. — 112 с.

Примечания

  1. [www.biblicalstudies.ru/Books/Gatri11.html Д. Гатри. Введение в Новый Завет. Глава 11. Послание к Галатам]
  2. Ж. Ле Гофф, Н. Трюон, История тела в Средние века
  3. C. Muessig, G. Ferzoco, B. Kienzle, Companion to Catherine of Siena, 2011, примечание редактора в сноске 21, стр. 272
  4. [books.google.ru/books?id=OaqWAEry-wkC&pg=PA216&dq=Catherine+of+Siena&lr=&ei=n0AuSuyBE5jAzQS8qr2ZBw#PPA206,M1 St Catherine of Siena, Doctor (1347-80) // Butler’s Lives of the Saints]. Проверено 27 июня 2009.
  5. 1 2 «Стигматы» //Католическая энциклопедия. Т.4, ст.1113
  6. [www.italynews.ru/material_4104.html Отец Пио из Италии "сделал себе стигматы кислотой" - ItalyNews.RU - Новости часа, дня, недели]
  7. Thurston, Herbert (2007-02-01). The Physical Phenomena of Mysticism. Roman Catholic Books. ISBN 1-929291-91-4, 9781929291915.


Отрывок, характеризующий Стигматы

– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.