Стилет

Стиле́т (итал. stiletto от лат. stilus — «палочка для письма», «острый стержень») — колющее холодное оружие, кинжал итальянского происхождения с прямой крестовиной и тонким и узким клинком, в классическом варианте не имеющим режущей кромки (лезвия). Сечение клинка может быть круглым, овальным, трёх- (чаще всего) или четырёхгранным с долами и ребрами жесткости или плоскими гранями, лезвия обычно отсутствуют. Нашёл распространение с начала XVI века, во времена Ренессанса, однако был известен и ранее. Небольшой размер стилета позволял скрытно носить его под одеждой или маскировать в различных предметах, из-за чего тот был популярен у наёмных убийц и заговорщиков, а также у женщин. В военном деле стилет использовался в качестве дополнительного оружия или оружия самозащиты против врага, облачённого в доспехи.

Предшественником стилета является так называемый «кинжал милосердия», или мизерикорд (фр. miséricorde), использовавшийся для добивания противника и в случае борьбы в доспехах. Малые размеры, удобная форма и отменная острота позволяли ему наиболее легко проникать сквозь сочленения рыцарских доспехов, между чешуйками панциря или кольцами кольчуги, тем самым прекращая мучения раненого умирающего воина. Он появился в Европе в XII веке и представлял собою кинжал длиной 20-40 см, имеющий 3-4-гранный клинок. Такое же оружие имелось и в Японии, там оно появилось также к XII в. и имело название ёрои доси («протыкатель доспехов»).

Позднее, в начале XVI века, в итальянских городах возникло такое оружие, как стилет. Ошибочно считается, что причиной его появления явились дуэльные схватки, где кинжал с узким клинком использовался в качестве оружия левой руки. Им отражали атаки рапиры и шпаги. В этом качестве распространение получил узкий кинжал под наименованием «дага» с крестовидной гардой с зацепами, в которые ловился клинок шпаги или рапиры. Размеры даг варьировались в зависимости от изготовителей. Испанский кинжал XVII века имел общую длину 270 мм, клинка — 180 мм, толщину 5 мм. Немецкий стилет XVII века достигал длины 390 мм, длина и толщина клинка — соответственно 260 и 10 мм. Общая длина французского стилета того же времени 475 мм, клинка — 350 мм при толщине 5 мм. После исчезновения рыцарских доспехов и тяжёлых шпаг вес и длина клинка несколько сократились, дага потеряла гарду и превратилась в известный нам стилет с тонким клинком и прямой крестовиной.

Стилет как таковой был рожден артиллеристами, которые прокалывали тонким и длинным клинком кожаный картуш с порохом через затравочное отверстие пушки, после чего затравочный порох мог поджечь заряд и инициировался выстрел. Стилет входил в форменную амуницию пушкарей.

Известные случаи применения стилета

4 августа (по старому стилю) 1878 года в Петербурге, революционер-народоволец Кравчинский заколол стилетом российского государственного деятеля, генерал-адъютанта Мезенцова.

См. также

• Штык
• Сай
• Эсток
• Панцербрехер
• Рапира
• Кортик

Ссылки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Стилет

– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.