Стиль одежды
Поделись знанием:
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.
Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.
Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
 |
В данной статье имеется список источников или внешних ссылок, но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок. Утверждения, не подкреплённые источниками, могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.
|
 |
Возможно, эта статья содержит оригинальное исследование. Добавьте ссылки на источники, в противном случае она может быть выставлена на удаление.
Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. (11 мая 2011) |
Стиль одежды — определённая акцентированность ансамбля (костюма в широком смысле), продиктованная следующими признаками (или их совокупностью): возрастом, полом, профессией, социальным статусом, принадлежностью к субкультуре, личным вкусом человека, эпохой жизни общества, национальностью, религиозной принадлежностью, уместностью, функциональностью, образом жизни и индивидуальными особенностями.
Акценты расставляются обычно при помощи аксессуаров, обуви, расцветки ткани, принтов, фурнитуры, деталей отделки и фактуры ткани, кроем модели одежды, комбинаторикой.
Стиль одежды является одним из основных элементов имиджа человека (см. Человеческое тело) или компании (см. Дресс-код).
В рамках одного из стилей иногда различают его разновидности — подстили или микростили. Стиль—это когда ты, тактичен цвету, размеру, это — стиль. И ещё есть стиль в интерьере и чуть-чуть другого смысла стиль музыки.
Содержание
Классификация стилей одежды по критериям
Возраст
- детская мода
- подростковая мода
- студенческая мода
- молодёжная мода
- взрослый стиль
- возрастная мода
Пол
Профессия
(см. дресс-код)
- деловой стиль[1]
- стиль «белый воротничок» (стиль управленцев высшего звена)
- стиль «голубой воротничок» (стиль управленцев среднего звена)
- богемный стиль (берет художника, шарф дизайнера)
- академический стиль
- стиль специалиста в профессиональной области (см. спецодежда)
- спортивный стиль
Социальный статус
Принадлежность к субкультуре
- готический стиль
- стиль готическая лолита
- элегантный готический аристократ
- рок-стиль
- стиль панк
- стиль хиппи
- стиль эмокид
- теды и стиляги
- моды и скинхеды
Личный вкус человека
- Стиль Жертва моды — человек, который следит за всеми веяниями моды, но не со здоровым интересом, а выходя за его рамки.
- Стиль-эклектика — сочетание стилистических направлений. Эклектика перекликается со стилями casual, фьюжн, этника.
- Гламурный стиль — характеризуется женственностью и яркостью образа, максимальное привлечение внимания окружающих к внешности человека. Зачастую, при неправильном подходе, гламурный стиль граничит с вульгарностью.
- Стиль Глэм-рок — рок-стиль с включёнными «гламурными» элементами. Сочетает в себе, на первый взгляд, не сочетаемые вещи. Классика этого стиля — чёрный кожаный пиджак, блузка, повязанный на шее чёрный или серый платок, браслеты с шипами и туфли с заклёпками.
- Консервативный стиль — основа стиля, лежит в пастельной палитре цветов, которые великолепно сочетаются с яркими, но холодными оттенками. Такими как тона розового, голубого и зелёного цвета.
- Элегантный консерватизм — долгое время ассоциировался с образом жизни наиболее состоятельных слоёв общества. Многие годы он оставался прерогативой членов элитных загородных клубов, владельцев яхт и поклонников игры в крокет. Главное правило элегантного консерватизма — чистота и аккуратность.
- Сдержанный стиль — одежда в спокойных тонах, без декольте и миниатюрных юбок или экзотических фасонов и крупных аксессуаров; классический силуэт.
- Милитари — приметой стиля милитари является одежда и аксессуары, стилизованные под военную форму. С этой целью часто используются такие атрибуты как нашивки, металлические пуговицы, шевроны, позументы, шнуровки, знаки отличия и т. д.
- Треш стиль — одежда может быть любой, настолько неординарной, насколько позволяет фантазия, а огромное разнообразие возможных сочетаний открывает широкие горизонты перед любым поклонником этого направления. Облик человека может быть абсолютно разным, но при этом он всегда остаётся вызывающе привлекательным, достаточно смелым, экстравагантным, эпатажным и всегда оригинальным.
- Авангардный стиль — одежда поражает своей необычностью, как максимальное выражение моды и опережение её по времени. Авангардные идеи вспыхивают и тут же гаснут. К авангардному стилю невозможно предъявлять строгие требования. Он не имеет никаких ограничений. Основные черты авангардного стиля: экстравагантность, экзотичность, броскость, новизна, гротеск и преувеличение.
- Стиль Авиатор — свободная одежда выполнена в стиле героев первых лет воздухоплавания из грубых тканей с многочисленными спортивными деталями. Используются короткие куртки, закрытая обувь. Главные аксессуары — очки, головные уборы, перчатки, теплые шарфы.
- Азиатский стиль — проявляется в тканях и рисунках. Основная ткань — натуральный шёлк и его виды: туаль, фуляр, шифон, крепдешин, атлас. Большое внимание уделяется веерам, очкам и зонтикам.
- Стиль Анимализм — «звериные» мотивы в одежде. Изображение животных, набивки под леопарда, тигра, зебру.
- Стиль Арт-деко — популярный в 1920-е годы, предполагает вычурность, яркость и шик. Для него характерны натуральный шёлк, бархат, такие детали, как стеклянные бусы, жемчуг, блёстки и перья на головных уборах. Платьица средней длины, прямой покрой и чёткие линии, бахрома, чёрное пальто, различные головные уборы (шляпки, береты, котелки).
- Балетный стиль — праздничный стиль, при котором у платья узкий, облегающий лиф придерживается на плечах бретелями; юбка, как балетная пачка, пышная.
- Бельевой стиль — актуальный в 1990-е годы стиль, в котором одежда напоминает бельё: например, топы-бюстгальтеры или платья-комбинации. Одежда характеризуется прозрачностью, открытостью, свободой и удобством.
- Богемный стиль — смесь стиля хиппи, casual, стиля винтаж и цыганского стиля. Его выбирают творческие люди, не боящиеся выделяться, идущие против течения и стремящиеся удивлять.
- Стиль Вамп — одежда с открытыми плечами, часто плечи видны через прорези в рукавах, ниже также может проходить волан или оборка. Одежда оригинальных силуэтов с большим декольте.
- Стиль Гарсон — строгий, «мужской» стиль в женской одежде, выражающий стремление к эмансипации; характерны костюм-смокинг, пальто и пиджаки мужского покроя, брюки, платья с заниженной линией талии, короткая стрижка.
- Стиль Гранж — неоднородный и эклектичный стиль одежды, который совмещает несовместимые цвета, рисунки, материалы. Представители этого стиля равнодушны к реакции окружающих на их внешний вид. С виду они похожи на бомжей и для поклонников стиля гранж это может являться комплиментом.
- Диско стиль — популярный в 1970-е годы, для него характерно всё блестящее и сверкающее, например, «металлические» ткани, люрекс, блёстки, мишура, стразы и т. п.
- Стиль Кантри — родиной стиля кантри является Дикий Запад. Характерны джинсы или кожаные штаны, украшенные по бокам бахромой и кожаные жилеты с бахромой. Стиль кантри предполагает и аксессуары — соломенные шляпки с широкими лентами, кожаные ремни и сумки, что касается обуви, то приветствуются босоножки на среднем каблуке, изготовленные из натуральной кожи, декорированные шнуровкой или ремешками.
- Стиль Колледж — навеянный одеждой учащихся американских колледжей, спортивно-опрятный стиль. К нему относятся блузки рубашечного покроя, строгие платья с белыми воротничками, юбки в складку, блейзеры и трикотажные двойки; в европейской моде с начала 1950-х годов, считается классическим.
- Стиль Кэжуал — элегантная небрежность, он несёт неформальный характер, но выражает максимальную комфортность. Джинсы и пуловеры, свитера и джемпера, брюки и рубашки, футболки и толстовки, причудливые юбки и платья — всё, что свойственно для прогулочного стиля, — является основой стиля.
- Стиль Нью-Лук — элегантный, женственный, романтичный стиль одежды. Представляет образ «идеальной женщины» с тонкой талией, хрупкими плечами, изящными бёдрами.
- Панк — молодёжная субкультура, шокирующая элементами эпатажа. К основным элементам данного стиля относятся: кожаные косухи, старые потёртые и драные майки с вызывающими надписями, замысловатые украшения, английские булавки, агрессивный пирсинг, татуировки, ирокезы различных цветов, резина, юбки-тюбики, шитые швами наружу.
- Стиль Ретро — использование в более или менее модифицированном виде элементов модных направлений прошлого.
- Рустикальный стиль — деревенский, простой, зачастую даже грубоватый в одежде и выборе тканей.
- Стиль Слинки — характеризуется длинными, струящимися платьями, как правило, из лёгких тканей.
- Смарт кэжуал — более демократичный и расслабленный вариант классического офисного дресс-кода. Более широкая цветовая гамма по сравнению с классическим дресс-кодом, более свободное использование принтов, полуприлегающий крой одежды, использование трикотажа, расстёгнутая верхняя пуговица на рубашке, водолазки и джемпера поверх рубашки, шарфы и платки, подходящие под цвет джемпера или костюма.
- Спортивный стиль — свободная, не стесняющая движения одежда, предназначенная для повседневного ношения и для отдыха.
- Стиль Стиляги — это знаменитые брюки-дудочки, взбитый «кок» на голове, элегантный пиджак с широкими плечами, узкий галстук — «селёдочка», завязывающийся на микроскопический узел и зонтик-трость. Для девушки особым шиком считались узкие юбки, обтягивающие бёдра.
- Стиль Унисекс — возник в результате изменения мужской и женской роли в обществе. Он определяет внешний вид человека, включая одежду, причёску, макияж и парфюм. Главная черта всех вещей этого стиля — это полное отсутствие признаков, указывающих на половую принадлежность их владельца.
- Стиль Хиппи — узкие брюки в полоску, длинные сарафаны с завышенной талией, джинсы с разноцветной вышивкой, оригинальные пояса, разноцветные топики и кофточки, большие сумки, плетёные или выполненные из лоскутов, сандалии и шлёпанцы (обязательно на босу ногу), туники и платья с завышенной талией. Для стиля хиппи актуальны разные ткани, а также приветствуется их смешение, часто непривычное.
- Хипстер — стиль обеспеченной городской молодёжи, которая старается выхватить всё самое модное и продвинутое. Хипстеры проявляют повышенный интерес к моде, элитарной зарубежной культуре и искусству, «неформатным» фильмам, современной литературе, альтернативной музыке и инди-року. Отличительные черты в одежде хипстеров: узкие штаны с длинным шаговым швом, цветные колготки, очки в массивной цветной пластиковой оправе, сочетание винтажных вещей и последних тенденций, кеды или массивные каблуки и платформы; геометрические принты; длинные шарфы.
- Эмо — одежда в чёрно-розовой гамме. Джинсы — узкие, точнее — облегающие и зауженные к низу, чёрного цвета или пепельно-синего, возможно, с дырками или заплатками. На них — двойной ремень, то есть, один основной ремень обычного покроя, а вот второй — цветной и желательно с бляшками или заклепками. В ходу также винтажный деним — грубая, плотная ткань саржевого плетения чёрных расцветок.
- Этажный стиль — современная молодёжная манера надевать более длинные вещи под более короткие.
- Этнический стиль — ткани, расцветка, орнаменты, украшения или различные элементы одежды других народностей. Этнический стиль также называют фольклорным или народным.
- Стиль Рэп — зародился в бедняцких кварталах, где младшие братья за неимением своей донашивали одежду старших братьев, отсюда и пошли широкие штаны — главный отличительный признак рэп-стайла. Сейчас рэперы носят широкие джинсы, спущенные на самый низ талии, а то и ниже. Часто джинсы опускают ниже линии трусов. Куртки, которые носят рэперы, тоже отличаются большими размерами. В этой субкультуре предпочитают объёмные пуховики, куртки-аляски и кожаные куртки на резинке.
- Пижамный стиль — основные характеристики этого стиля: лёгкость, свобода, простота, а основным элементом являются широкие комфортные брюки из льна, шёлка, атласа или хлопка.
- Стиль Оверсайз — стиль, в котором одежда не имеет формы, она объёмная, безразмерная и многослойная. Ярким представителем данного стиля является японский модельер Кензо, создатель платья-свитер «летучая мышь».
- Морской стиль — одежда для спорта и отдыха. Характерные цветовые сочетания выполнены в бело-синей гамме. В качестве дополнительных цветов используются: красный, чёрный, жёлтый. Главный атрибут стиля — полоска и не только горизонтальная, диагональные и косые направления тоже встречаются.
- Экологический стиль — изготавливается из натуральных материалов. Предпочтение отдаётся естественности и чистоте во внешнем облике. Характерные цвета одежды в данном стиле — белый, светло-серый, светло-бежевый, кремовый.
- Стиль Сафари — появившийся в 1960-е годы спортивный стиль, заимствовавший элементы униформы военных в тропиках; характерно использование лёгких, стойких к износу тканей бежевого, коричневого и хаки цветов, множество накладных карманов со складкой посередине, клапаны и погончики.
- Элегантный стиль — предполагает отличное качество, безупречный покрой, отсутствие лишних и случайных деталей, сбалансированный силуэт и сдержанность. Неважно, столько стоит такая одежда — она должна выглядеть дорого, так как элегантность всегда намекает на принадлежность к высшим слоям общества.
Эпоха жизни общества
(также см. История моды)
- стиль денди — разновидность делового стиля.
- стиль 1930-х годов — это соперничество двух дизайнеров: Скиапарелии и Габриэль Шанель. Символом моды эпохи кризиса стали длинные юбки, тёмные платья с белыми воротничками, широкие плечи, сборки и крылышки на рукавах, платья с расширенными юбками, уравновешивающимися пышными многослойными воланами на рукавах.
- New Look — элегантный, женственный, романтичный стиль одежды. Представляет образ «идеальной женщины» с тонкой талией, хрупкими плечами, изящными бёдрами.
- стиль 1960-х годов — это гармоничное сочетание романтического кроя, элегантности, роскоши и модных тенденций, порождённых хиппи. В эти годы женщины постепенно начали отказываться от модных ранее пышных платьев и юбок. Кружева и оборки канули в лета. Им на смену пришли цветочные принты и фантастические узоры.
- диско (стиль одежды) — яркие неоновые цвета, туфли и босоножки на платформах, космические принты, забавные надписи, короткие юбки и блестящие ткани, а также не стоит забывать об обтягивающих топах и легинсах.
- мода 1980-х — яркие цвета, пайетки, стразы, подплечники, рукава «летучая мышь» и фонарики, мини-юбки, боди, леггинсы и лосины, туфли-лодочки, кроссовки, мартенсы, очки Ray-Ban, химическая завивка, начёсы, мелирование, яркие тени, подводка для глаз, румяна, помада с перламутром.
- мода 1990-х — женщины захотели стать очень похожими на мужчин, одежда отличалась разве что меньшим размером, наступило десятилетие унисекса с широкими штанинами и длинными свитерами со швами наружу.
- мода 2000-х — одной из главных тенденций 2000-х годов стало возрождение стиля, который в 1980-х годах получил название порношик, всевозможное подчёркивание тела, элементы индустрии секс-развлечений и эксперименты над физической оболочкой стали доминирующей линией и на улице, и на сцене, и на подиуме. Стиль игривой школьницы пытались повторить и молодые девушки, и взрослые дамы. Короткие вещи, позволяющие продемонстрировать плоский животик и идеальные ножки, были в фаворе. После этого в моду вошли яркие тона, что стало логичным продолжением тенденции на короткие вещи. Обязательное наличие меховых вещей в гардеробе, которые комбинировались с лёгкими, короткими платьями.
Нация, национальность, география
- этнический стиль (в современном понимании) или фольклорный стиль[2]
- стиль «а-ля рюс» (стилизация под русский национальный костюм)
- стиль «американский подросток» (см.американизация)
- стиль кантри[2]
- стиль сафари[2]
- национальный костюм
Религиозная принадлежность
- стиль современного буддиста
- аскетический стиль
- Kamogawa ceremony 01.jpg
Церемония в Японии
- Cistercian Nun.JPG
Католики
- Israel 1 027.Young male religious Jews.jpg
Иудеи
- Hejaab.jpg
Мусульмане
- Meditate nyc venerable yifa.jpg
Буддисты
Уместность, функциональность и образ жизни
- стиль «ковровой дорожки» (Голливудский стиль, звёздный стиль)
- коктейльный стиль (см. коктейльное платье)
- повседневный стиль (стиль casual)
- уличный стиль[3]
- деловой стиль
- ICE-V-Business Compartment.jpg
стиль «белый воротничок»
- Mavy Palacio.jpg
стиль бизнес-леди (стиль леди-босс)
- спортивный стиль
- Jen Hendershot 2008 Australia.jpg
стиль фитнес-герл
- стиль бодибилдера
Яркая индивидуальность
- оригинальный стиль
- индивидуальный стиль
- стиль «звезды» — имитирование стиля в одежде определённой звезды.
- стиль фанатов какого-либо спортивного клуба — одежда только с логотипом спортивного клуба.
- стиль персонажа из фильма — одежда, которая полностью повторяет стиль одежды какого-либо персонажа из фильма.
- стиль определённого дизайнера одежды или Дома моды — вся одежда только одной марки.
- стиль Chanel — нарядно-деловые костюмы, усыпанные блёстками платья и маленькие чёрные платья для коктейля, костюмы из твида, лёгкие, как пух, романтические вечерние платья, чёрный бархат, кружева.
Представителя яркого индивидуального стиля часто называют эталоном стиля, иконой стиля[4] (см. харизма) или законодателем мод (см. культовая фигура).
Вне категорий (отсутствие критериев)
Библиография
|
Портал «Мода» |
|---|---|
|
Проект «Мода» |
- Буксбаум Г. Иконы стиля. История моды XX века. Изд-во: Амфора, 2009. 192 стр.
- Герен С., Герен Ф. Твой инструктор по стилю. Изд-во: Попурри, 2009. 144 стр.
- Джонсон К., Стоун Дж. Дресс-код. Путеводитель по деловому стилю для успешных женщин. Изд-во: Эксмо, 2005. 208 стр.
- Крессли К. Как обрести свой стиль. Изд-во: АСТ, 2008. 176 стр.
- Найденская Н., Трубецкова И. Библия стиля. Гардероб успешного мужчины. Изд-во: Эксмо, 2009. 256 стр.
Напишите отзыв о статье "Стиль одежды"
Примечания
- ↑ Гроз К. Дж., Стоун Дж. Дресс-код. Путеводитель по деловому стилю для успешных мужчин. Изд-во: Эксмо, 2007. 192 стр.
- ↑ 1 2 3 [www.fashiontime.ru/article/583.html Как найти свой стиль в одежде? Статья портала Fashiontime.RU]
- ↑ [www.streetfashionlook.ru/ Уличная мода и стиль — Фото со всего мира]
- ↑ Буксбаум Г. Иконы стиля. История моды XX века. Изд-во: Амфора, 2009. 192 стр.
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Стиль одежды
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.
Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.
Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
