Стипетич, Петар

Петар Стипетич
Petar Stipetić
Дата рождения	24 октября 1937(1937-10-24) (86 лет)
Место рождения	Огулин, Югославия
Принадлежность	Югославия Хорватия
Род войск	Сухопутные войска Хорватии
Годы службы	Югославия (1956 — 1991) Хорватия (1991—2003)
Звание	Генерал-полковник (ХВ)
Командовал	Начальник Генерального штаба ВС Хорватии
Сражения/войны	Война в Хорватии Операция «Буря»
Награды и премии

Петар Стипетич (хорв. Petar Stipetić, родился 24 октября 1937 года в Огулине, Югославия) — югославский и хорватский военный деятель, генерал-полковник Хорватии, начальник генерального штаба Армии Хорватии (2000—2002). Участник гражданской войны в Югославии.

Биография

Петар Стипетич родился в Огулине 24 октября 1937 года, в родном городе окончил среднюю школу. В 1956 году Стипетич поступил в военный ВУЗ, которую окончил в 1959 году. В 1967 году он поступил в Высшую военную академию, которую окончил в 1969 году. После этого он поступил в военную академию в 1975 году и закончил её год спустя.

Во время распада Югославии Стипетич информировал хорватские власти о планах и состоянии Югославской народной армии. После создания хорватской армии, Стипетич был приглашён президентом Франьо Туджманом, в качестве заместителя начальника генерального штаба Антона Туса. Во время войны в Хорватии, Стипетич командовал восточно-славонским фронтом и участвовал в боях у Осиека. В декабре 1992 года он был назначен командующим военным округом Загреба, а в сентябре 1994 года он был переведён в Генеральный штаб, как помощник начальника Генерального штаба.

Стипетич участвовал в боевых действиях в Западной Славонии и был одним из командующих операцией «Буря» в 1995 году. После войны, 10 марта 2000 года, он был назначен начальником Генерального штаба. 30 декабря 2002 года Петар Стипетич вышел в отставку.

Награды

• Орден Бана Йосипа Елачича
• Орден Николы Шубича Зриньски
• Памятная медаль Отечественной войны
• Памятная медаль Отечественной благодарности
• Орден Хорватского плетения
• Орден хорватского трилистника

Отрывок, характеризующий Стипетич, Петар

Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.


6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.