Стиффелио

Опера

Стиффелио
нем. Stiffelio
Композитор	Джузеппе Верди
Автор(ы) либретто	Франческо Мария Пьяве
Источник сюжета	пьеса «Священник, или евангелие и сердце» Эмиля Сувестра и Эжена Буржуа
Год создания	1850
Первая постановка	16 ноября 1850
Место первой постановки	Триест, Театро Гранде

Стиффелио (ит. Stiffelio) - опера в трёх актах Джузеппе Верди по либретто Франческо Мария Пьяве.

История

Либретто написано Пьяве по поставленной в 1849 году пьесе французских драматургов Эмиля Сувестра и Эжена Буржуа «Священник, или евангелие и сердце». Первая постановка оперы состоялась 16 ноября 1850 года в Триесте, в Театро Гранде. Длительность её составила 110 минут. В связи с тем, что цензура потребовала изменить ряд положений оперы, Верди и Пьяве пришлось через 7 лет значительно переработать это произведение. Так, после прошедшей в 1848-1849 годах в Италии и Австрии революций и наступившей затем реакции цензурный комитет проявлял особую строгость. В связи с тем, что в Италии было немыслимо представить себе женатого священника, Верди ещё до премьеры в 1850 году должен был превратить своих главных героев, пасторов Стиффелио и Йорга, в сектантов-проповедников. Были изменены и некоторые реплики действующих лиц.

Лишь в конце 1960-х годов в библиотеке неапольской консерватории были обнаружены листы оригинальной записи Стиффелио. Её первая, неизменённая постановка состоялась 26 декабря 1968 года в пармском Театро Регио.

Содержание

Действие оперы происходит в Германии в XIX веке. Стиффелио, протестантский священник, из-за угроз со стороны не названных врагов, вынужден был бежать под именем Родольфо Мюллера и искать убежище у графа Штанкара. Он сам - известный проповедник и женат на дочери Штанкара, Лине. Во время странствований Стиффелио её соблазняет негодяй Рафаэле фон Леутольд.

Первый акт

В замке Штанкара

Священник Йорг в нетерпении ожидает возвращения Стиффелио, так как братья по вере срочно нуждаются в его совете. Когда в комнате появляется Стиффелио с Линой, в неё входят также Штанкар, Федерико, Рафаэле и Доротея. Стиффелио рассказывает, что восемь дней назад утром один из судовых капитанов наблюдал у окна замка некоего мужчину и рядом с ним выглядевшую безумной женщину. Мужчина вылез из окна и уплыл водным путём. При этом он выронил свой бумажник, который капитан передал Стиффелио. Услышав это, Лина и Рафаэле пугаются, Штанкар же начинает подозревать что-то неладное. Однако Стиффелио не желает читать чужие бумаги и бросает бумажник со всем содержимым в камин, желая таким образом отпустить чужой грех.

Рафаэле шепчет Лине, что он оставит для неё в книге записку. Лина же начинает раскаиваться в измене своему столь благородному мужу. Когда они остаются вдвоём, жалуется Стиффелио супруге, что за время своих странствий проповедника он видел только жадность людскую, бесчеловечность, супружеские измены и притеснения простого народа. Тут он замечает, что в этот день, в годовщину их свадьбы, Лина не надела своё обручальное кольцо. После того, как Штанкар, называя его по-прежнему Мюллером, вызывает к себе для беседы, Лина молится и, полная раскаяния, хочет написать супругу письмо с признанием в своём прегрешении. За этим занятием её застаёт Штанкар, забирает письмо и читает его. Узнав обо всём, он приходит в ярость и обвиняет дочь в том, что она опозорила их род и приказывает ничего не говорить мужу.

В это время Рафаэле кладёт своё письмо, в котором требует от Лины тайной встречи, в одну из её книг. Эта книга попадает в руки Федерико, который передаёт её Стиффелио для его жены. Когда Стиффелио открывает книгу, из неё выпадает это письмо. Его поднимает Штанкар, читает и разрывает в клочья. Затем он вызывает Рафаэле на дуэль в церковном дворе.

Второй акт

Старое кладбище. Посередине его - крест, слева - церковь.

Лина молится на могиле своей матери и просит её о прощении. Появляется Рафаэле. Женщина просит его вернуть её любовные письма и обручальное кольцо, но тот отказывает. Тут появляется Штанкар с двумя шпагами и отсылает Лину прочь. Рафаэле не желает сражаться до тех пор, пока старик не оскорбляет его. Стиффелио, выйдя из церкви, обнаруживает дуэлянтов и запрещает им сражаться на освящённой земле требуя, чтобы они примирились. Тут появляется и Лина, прося у мужа прощения. Узнав, что Рафаэле является его оскорбителем, Стиффелио намеревается сам с ним биться. Пастор Йорг призывает Стиффелио образумиться, решить дело миром и вернуться к ожидающим его верующим. Ещё полный ярости, Стиффелио, признаёт его правоту, но отказывается простить свою беспутную жену. Когда же Йорг указывает ему на крест посреди кладбища, Стиффелио, как обеспамятев, падает перед крестом на колени.

Третий акт

Картина 1. Вестибюль с дверьми.

Рафаэле сбежал и прислал Лине письмо, в котором требует, чтобы она следовала за ним. Это письмо попадает в руки к Штанкару. Тот чувствует себя столь обесчещенным, что решает застрелиться, предварительно написав сообщение Стиффелио. Йорг, который искал Стиффелио, встречает Штанкара и рассказывает ему, что выследил Рафаэле и сумел схватить негодяя. Штанкар, почувствовав возможность жестоко отомстить обидчику, забывает о самоубийстве и готовит своему врагу подходящее наказание. Стиффелио же спрашивает Рафаэле, что тот станет делать, если Лина окажется свободной - однако Рафаэле не знает, что ответить. Чтобы добиться какой-нибудь реакции, священник отправляет своего соперника в соседнюю комнату так, чтобы тот мог слышать разговор пастора со своей женой. Стиффелио предлагает Лине развод, показывает соответствующие бумаги, которые она и подписывает. Лина просит разрешения исповедаться перед своим бывшим мужем. Она ему сообщает, что по-прежнему его любит, Рафаэле же лишь использовал и развращал её. Разгневанный Стиффелио собирается расправиться с Рафаэле, однако в этом его опережает Штанкар. Стиффелио и Йорг покидают место, где произошло убийство и направляются в церковь. Лина в отчаянии, так как считает, что её грех никогда не будет ей отпущен.

Картина 2. Внутренняя часть готической церкви с колоннами.

Доротея, Федерико и хор поют псалом о прощении. Штанкар молит Господа отпустить ему его прегрешения. Йорг просит всё ещё растерянного Стиффелио раскрыть Библию. Господь просветит его. Стиффелио открывает Новый Завет на том месте, где Христос прощает блудницу. И священник прощает Лину тоже.

Распределение ролей

• Стиффелио (Родольфо Миллер), протестантский пастор - тенор
• Лина, его жена, дочь Штанкара - сопрано
• Доротея, кузина Лины - меццо-сопрано
• Штанкар, старый полковник, имперский граф - баритон
• Йорг, протестантский пастор - бас
• Рафаэле фон Леутольд, дворянин - тенор
• Федерико фон Френгель, кузен Лины - тенор
• Слуга Фриц - немая роль
• Друзья графа и приверженцы Стиффелио - хор и статисты.

Литература

• Julian Budden: Eine zu Unrecht vernachlässigte Oper, Analyse im Beiheft zur CD, Aufnahme Philips 1980.
• Julian Budden: Verdi Leben und Werk, Revidierte Ausgabe, Philipp Reclam jun., Stuttgart 2000, ISBN 3-15-010469-6, S. 220–223.
• Heinz Wagner: Das große Handbuch der Oper, 2. Auflage, Florian Noetzel Verlag Wilhelmshaven 1995, S. 740f und 744.
• Max U. Balsiger: Verdis "Stiffelio" - Eine Lektion in Theologie? in: Studi Verdiani 20, (p. 87-108), Parma 2006-2007
• Kathleen Kuzmich Hansell, Ph.Gossett u.a: "Le opere di Verdi", Band "Stiffelio" in Serie 1 Vol. 16. Ed. The University of Chicago Press/Ricordi Milano
• Bärbel Plötner-Le Lay: "Emile Souvestre - Ecrivain breton porté par l'utopie sociale", Brest et Lyon ISBN 978-2-901737-76-6

Отрывок, характеризующий Стиффелио

В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».