Стихотворения Пушкина 1826—1836
Поделись знанием:
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
(перенаправлено с «Стихотворения Пушкина 1826-1836»)
Список стихотворений Пушкина 1826—1836
Александр Сергеевич Пушкин (6 июня 1799, Москва, Российская империя — 10 февраля 1837, Санкт-Петербург, Российская империя) — русский поэт, драматург и прозаик, реформатор русского литературного языка…
1827
- «Декабристам. Во глубине сибирских руд…»
- Соловей и роза
- Эпиграмма (Из антологии) («Лук звенит, стрела трепещет…»)
- «Есть роза дивная: она…»
- Ек. Н. Ушаковой («Когда, бывало, в старину…»)
- Княгине З. А. Волконской, при посылке ей поэмы «Цыганы»
- Ек. Н. Ушаковой («В отдалении от вас…»)
- Три ключа («В степи мирской, печальной и безбрежной…»)
- Арион
- Мордвинову («Под хладом старости угрюмо угасал…»)
- Ангел
- «Какая ночь! Мороз трескучий…»
- Кипренскому («Любимец моды легкокрылый…»)
- Акафист Екатерине Николаевне Карамзиной
- Поэт («Пока не требует поэта…»)
- «Близ мест, где царствует Венеция златая…»
- Из Alfieri («Сомненье, страх, порочную надежду…»)
- Послание Дельвигу («Прими сей череп, Дельвиг: он…»)
- «Всем красны боярские конюшни…»
- «Блажен в златом кругу вельмож…»
- «В роще карийской, любезной ловцам, таится пещера…»
- 19 октября 1827 («Бог помочь вам, друзья мои…»)
- Талисман
- В альбом Павлу Вяземскому
- «Весна, весна, пора любви…»
- «О ты, который сочетал…»
- «Я знаю край: там на брега»
- «Сводня грястно за столом…»
- Рефутация г-на Беранжера
1827—1836
- Русскому Генералу
- Золото и булат
- «Не знаю где, но не у нас…»
- «Твои догадки — сущий вздор…»
- «Когда Потёмкину в потёмках…»
- «Зачем я ею очарован?..»
- «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем…»
- «О нет, мне жизнь не надоела…»
- «Воды глубокие…»
- «Ночь тиха, в небесном поле…»
- «Ещё в ребячестве бессмысленно лукавом…»
- «Когда так нежно, так сердечно…»
- «Предчувствие»
- «Я вас любил чего же боле»
1828
1835
- «Туча»
1829
- «На холмах Грузии»
- «Зимнее утро»
- «Я вас любил, любовь ещё быть может…»
- «Брожу ли я вдоль улиц шумных…»
- «Кавказ»
- <Анчар>
1830
- «Два чувства дивно близки нам…»
- «Что в имени тебе моем?…»
- «Поэту»
- «Мадонна»
- «Элегия»
- «Пред испанкой благородной…»
- «Бесы»
- «Стихи, сочинённые ночью во время бессонницы»
1832
- «Узник»
- «И дале мы пошли — и страх обнял меня…»
- Мальчику (Из Катулла)
- «В тревоге пёстрой и бесплодной…»
- В альбом кн. А. Д. Абамелек
- Гнедичу («С Гомером долго ты беседовал один…»)
- Красавица («Всё в ней гармония, всё диво…»)
- К*** («Нет, нет, не должен я, не смею, не могу…»)
- В альбом («Гонимый рока самовластьем…»)
- В альбом («Долго сих листов заветных…»)
1833
- Осень («Октябрь уж наступил — уж роща отряхает»)
1834
- «Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит…»
- «Он между нами жил…»
- «Я возмужал среди печальных бурь…»
- «Везувий зев открыл — дым хлынул клубом — пламя…»
- «Стою печален на кладбище…»
- Песни западных славян
- Предисловие
- 1. Видение короля
- 2. Янко Марнавич
- 3. Битва у Зеницы-Великой
- 4. Феодор и Елена
- 5. Влах в Венеции
- 6. Гайдук Хризич
- 7. Похоронная песня Иакинфа Маглановича
- 8. Марко Якубович
- 9. Бонапарт и черногорцы
- 10. Соловей
- 11. Песня о Георгии Чёрном
- 12. Воевода Милош
- 13. Вурдалак
- 14. Сестра и братья
- 15. Яныш королевич
- 16. Конь
- Примечания
- Предисловие
- «Что белеется на горе зелёной?..»
- «Менко Вуич грамоту пишет…»
1835
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Стихотворения Пушкина 1826—1836"
Отрывок, характеризующий Стихотворения Пушкина 1826—1836
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
