Стишко, Анатолий

Анатолий Стишко
Дата рождения:	2 января 1937(1937-01-02) (87 лет)
Место рождения:	Джамбул, Казахская ССР, СССР
Гражданство:	СССР СССР Литва Литва
Жанр:	пейзаж, портрет, бытовой жанр
Учёба:	Художественный институт в Вильнюсе
Награды:
Звания:

Анатолий Стишко (род. 2 января 1937, город Джамбул, Казахстан) — художник с украинскими корнями, проживающий в Литве между Вильнюсом и Каунасом, вблизи деревни Греженяй и местечка Лидуокяй Укмергского района.

Биография

Известно, что предки Анатолия Стишко были родом с Украины. Однако сам он родился в казахском городе Джамбул (ныне Тараз), где и провёл своё детство. Отец Анатолия погиб во время войны на фронте. Стишко считает, что его жизненная философия и отношение к искусству зарождались в те далёкие школьные годы. В Джамбуле тогда учились ныне известные люди искусства, жившие вдоль проходящей через город Туркестано-Сибирской железной дороги — певица Анна Герман, литовская поэтесса Даля Тейшерските, киргизский писатель Чингиз Айтматов.

С особой благодарностью вспоминает Стишко директрису и учителей своей джамбульской школы, которую он называет «началом начал». Географию, историю и немецкий язык преподавал в ней ссыльный профессор Ленинградского университета Адольф Зелеман. Он привёз в ссылку чемодан с иллюстрированными книгами по искусству, которые давал в руки увлечённому мальчику. Школьника Анатолия как-то раз забрали в милицию на джамбульском рынке за рисование без разрешения, но милицейский начальник, разглядев в его набросках знакомые лица, позволил ему и дальше рисовать на рыночной площади.

Часть школьных предметов вела свояченица Алексея Толстого. Рисованию учил детей вернувшийся оглохшим с фронта командир артиллерийского взвода, который так хорошо подготовил Анатолия, что тот с первого захода был принят в художественное училище Днепропетровска.

Разве забудешь, как профессор Ленинградского университета Зелеман помог сделать документы будущему ученику художественного училища, купил билет и отправил вместе с другим учеником через Москву в Днепропетровск…

— Анатолий Стишко

Незабываемые впечатления на Анатолия производили летние учебные поездки из Днепропетровска в Москву. Преподаватель училища посещал с ребятами музеи и хранилища, где можно было увидеть эскизы работ великих художников с авторскими поправками на полях. Однажды им посчастливилось услышать в Третьяковке рассказ Игоря Грабаря о творчестве Валентина Серова. А по вечерам педагог водил своих учеников в Большой театр, где они видели Галину Уланову и Майю Плисецкую, слышали Александра Огнивцева.

Юношей Анатолий попал в Москве на выставку прибалтийских художников и решил обязательно продолжать своё обучение в Литве. Мечта сбылась. После пятилетнего обучения на Украине Стишко поступил в Художественный институт Вильнюса. Среди педагогов, которыми он гордится, была искусствовед Валерия Чюрлёните, младшая сестра Микалоюса Чюрлёниса. Институт Стишко окончил в 1966 году с дипломом художника-монументалиста. Сначала он жил в центре Каунаса, имел квартиру с мастерской, у него было много друзей среди местной богемы. На фабрике, куда его однажды привезли, познакомился со своей будущей женой Андорой, работавшей там художницей.

В 1979 году Стишко сознательно поменял привычную городскую жизнь на деревенскую, когда переселился с семьёй в Укмергский район Вильнюсского уезда, купив большой старый деревянный дом рядом с местечком Лидуокяй и деревней Греженяй. Главным стимулом к переезду стал найденный художником в этих местах новый источник творчества.

Внешние изображения
	[ejournal.emokykla.lt/muziejus32/media/Skanuotos/3.JPG С местными жителями]

Кроме собственной живописи Анатолий Стишко уделяет много внимания местным детям и подросткам из художественной школы в Лидуокяй, помогает их участию в местных и зарубежных выставках, инициирует в 2000 году международную акцию — создание монументальной фрески в интерьере этой школы.

Творчество

Внешние изображения
	[doloresdepalabra.tumblr.com/image/14679138500 Этюд]
	[rusava.me/wp-content/uploads/2010/09/anatolijus_stisko_summer.jpg Лето]
	[www.lithuania.mid.ru/img/Sinfonia%20Pastorale.jpg Пасторальная симфония]
	[www.lithuania.mid.ru/img/Stisko3.jpg Деревенский мотив]
	[rusava.me/wp-content/uploads/2010/09/anatolijus_stisko_threshold.jpg Порог]
	[www.lithuania.mid.ru/img/Stisko4.jpg Человек с ягнёнком]
	[rusava.me/wp-content/uploads/2010/09/anatolijus_stisko_granddaughter.jpg Внучка]
	[gdb.rferl.org/3F9E53EF-B082-4338-A3F8-7678387353AF_w640_s.jpg На фоне картины]
	[www.obzor.lt/images/news/11/2012_04_04/pic5_main.jpg С героинями своих картин]
	[rusia.lt/uploads/posts/2011-10/1319722912_resize-of-img_0613.jpg Посвящение]

Художник так определяет секрет рождения картины:

Не школа, не идеи есть источник её рождения. Картина рождается от большой любви или от большого потрясения души. В искусстве нужна большая искренность и большая любовь…

— Анатолий Стишко

С 1960-х годов Анатолий Стишко участвует в художественных выставках. Его картины представлены в Третьяковской галерее, многие работы находятся в частных коллекциях Англии, Белоруссии, Германии, Израиля, Казахстана, Канады, Норвегии, Польши, России, США, Франции и Японии. В самой Литве художник не раз был представлен на выставках в разных городах, но большинство его картин можно увидеть в каунасском Национальном художественном музее имени Микалоюса Чюрлёниса.

В 1986 году художнику присвоено звание Заслуженного деятеля искусств. В 2010 году его удостоили почётным литовским званием «Светоч», а московский культурный центр «Дом Юргиса Балтрушайтиса» стал местом проведения персональной выставки А. Стишко.

В зале собраний при храме Николая Чудотворца в Вильнюсе Анатолий Стишко торжественно передал в 2011 году свой дар православной общине Литвы — картину «Посвящение», над которой работал около двух лет. Художнику-деревенщику для создания этой картины холст привёз из Москвы Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Литве Владимир Чхиквадзе. На церемонии присутствовали официальные представители церкви и государства.

К 75-летию художника в вильнюсской галерее Союза художников столичного Центра современного искусства в 2012 году прошла юбилейная выставка живописи, о которой Стишко сказал:

Делаю свою выставку на исходе жизни, и душа подсказывает, что я должен сказать спасибо Литве за то, что нашел здесь свой дом, и родина моего искусства — это литовская деревня…

— Анатолий Стишко

В 2013 году минская галерея имени Михаила Савицкого предоставила залы для картин Анатолия Стишко, который посвятил эту выставку памяти своего друга белорусского народного художника.

В 2016 году награждён медалью Пушкина.

Ссылки

• Людмила Давыдова. [www.lithuania.mid.ru/doc/StishkoVystavka.htm Анатолий Стишко: «Пасторальная симфония. Истоки»]. Газета «Республика» (23 марта 2012). Проверено 17 декабря 2014.
• Надежда Грихачева. [www.kurier.lt/?p=6041 Русский сын земли литовской]. Литовский курьер (8 декабря 2011). Проверено 17 декабря 2014.
• [www.agalerija.lt/anatolijus-stisko/sinfonia-pastorale/darbu-kolekcija/ Darbų kolekcija]  (лит.)

Отрывок, характеризующий Стишко, Анатолий

– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.