Стоквартирный дом
| Жилое здание | |
Стоквартирный дом
Стокварти́рный дом работников крайисполкома | |
 Вид на Стоквартирный дом с Красного проспекта, 2007 год. | |
| Новосибирск | Центральный район, Красный проспект, 16 (площадь Свердлова) |
| Архитектурный стиль | Неоклассицизм, ар-деко |
| Автор проекта | А. Д. Крячков, В. С. Масленников |
| Первое упоминание | 1934 |
| Строительство | 1934—1937 годы |
Стокварти́рный дом работников крайисполкома — восьмиэтажное жилое здание в Новосибирске, по адресу: Красный проспект, 16 (Площадь Свердлова), памятник истории и культуры федерального значения. Построен в 1934—1937 годах по проекту архитекторов А. Д. Крячкова и В. С. Масленникова[1].
Содержание
История
Стоквартирный дом изначально задумывался как ведомственное здание для проживания работников исполкома Западно-Сибирского края. Проект предусматривал устройство в доме 100 благоустроенных квартир (отсюда название), в том числе 10 пятикомнатных, 30 четырёхкомнатных, 40 трёхкомнатных и 20 двухкомнатных. Квартиры имели продуманную планировку, большие жилые и подсобные помещения; в некоторых квартирах были предусмотрены даже шестиметровые комнаты для прислуги[1].
Возведение дома началось в 1934 году. В процессе строительства был значительно усложнён декор здания: архитектор В. С. Масленников ввёл в оформление фасадов декоративные элементы, ориентированные на творчество французского архитектора Огюста Перре[1].
На Международной выставке искусств и техники в Париже 11 декабря 1937 года проект Стоквартирного дома (вместе с проектами Крячкова Домов Советов в Иркутске и Красноярске) был удостоен диплома 1-й степени, золотой медали и гран-при[1].
Знаменитые жители
В Стоквартирном доме жили академики Г. И. Будкер (кв. 96), Е. Н. Мешалкин и В. М. Мыш, врач Я. М. Цивьян, художник Николай Грицюк (кв. 80), директор Новосибирского приборостроительного завода Борис Галущак (кв. 10), биатлонист Александр Тихонов, во время Великой Отечественной войны эвакуированные из блокадного Ленинграда дирижёр Евгений Мравинский, актёры Александринского театра Николай Черкасов, Николай Симонов[2], Василий Меркурьев.
Сам Крячков, вопреки расхожему мнению, никогда не жил в «стоквартирном доме».
Интересные факты
- В настоящее время количество квартир в доме не 100, а 110[3].
- На площади перед домом в 2008 году установлен памятник А. Д. Крячкову.
- Напротив дома находится другое здание, построенное Крячковым — бывший Сибревком, ныне — Художественный музей.
- В Стоквартирный дом в гости к Н. Грицюку приходил Владимир Высоцкий.
Галерея
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Часть интерьера, 2007
- Гран При.jpg
Диплом Grand Prix полученный А. Д. Крячковым в 1937 году на Всемирной выставке в Париже
Напишите отзыв о статье "Стоквартирный дом"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Невзгодин, 2005, с. 138.
- ↑ [nsktv.olmisoft.com/vesti_nsk/2011/09/13/4915.html Известен такой факт, когда Николай Симонов выходил из стоквартирного дома, его узнавали на улицах — мальчишки бежали следом и кричали — «смотрите, Петр 1 идет!»]
- ↑ [www.metronsk.ru/vopros/379/ Сколько квартир на самом деле в «стоквартирном» доме?] Новосибирск Метро, № 21 (371)
Литература
- Невзгодин И. В. Архитектура Новосибирска. — Новосибирск: СО РАН, 2005. — С. 138—142. — 204 с. — ISBN 5-7692-0736-1.
Ссылки
- [www.vesti.ru/doc.html?id=151616 Самый знаменитый дом Новосибирска празднует юбилей]
- [maps.yandex.ru/?ll=82.923620%2C55.021031&spn=0.040340%2C0.006411&z=15&l=map%2Cstv&ol=stv&oll=82.923936%2C55.021059&ost=dir%3A118.69879148044339%2C18.52969890635855~spn%3A93.04858724262965%2C56.39776754727403 Панорамный вид на Стоквартирный дом].
Отрывок, характеризующий Стоквартирный дом
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.
С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
