Столистовая карта

Столистовая карта — подробная карта Российской империи и близлежащих заграничных владений, подготовленная в 1801 — 1804 годах Собственным Его Императорского Величества Депо карт. Депо карт комплектовалось прикомандированными офицерами из инженерного департамента, квартирмейстерской части и армии, общей численностью не более 22 человек.

История карты

Столистовая карта была выполнена в масштабе «двадцативёрстки» (20 вёрст в 1 дюйме), или 1:840 000 (8,4 километра в 1 сантиметре) в пересчете на метрическую систему. Карта включала в себя 114 листов, покрывавших территорию России от границ Польши на западе до меридиана Тобольск — Хива на востоке. Кроме населенных пунктов, дорог, лесов и других элементов местности, на ней был изображен рельеф методом не только полуперспективы, но и штриховки.

Составлением столистовой карты руководили генерал-квартирмейстер русской армии Пётр Сухтелен и управляющий Депо карт Карл Опперман. За составление столистовой карты всем служащим Депо карт были даны специальные петлицы на воротники, эти петлицы в дальнейшем перешли на все инженерное ведомство. К 1805 году столистовая карта была издана тиражом 1 500 экземпляров.

21 марта 1805 года генерал-квартирмейстер П.К. Сухтелен подал рапорт на Высочайшее имя:

«Всеподданнейше поднося последние листы подробной карты России сочинённой при Собственном Е.И.В. Депо карт, долгом поставляю отдать от моей стороны справедливость старанию трудившихся чиновников, коих именной список при сем прилагаю … инженер-генерал К.И. Опперман – орден Св. Анны 1 класса, инженер-подполковник Горголий – подарок (перстень на 550 рублей), инженер-майоры П.С. Круз (подарок на 500 рублей), А.И. Ракуза (третное жалованье), И.М. Кириллов (подарок – 500 рублей), гвардейского артиллерийского батальона капитан А.Г. Бибиков 1-й (подарок – 500 рублей), инженер-капитаны Г.М. Сазонов (подарок – 375 рублей), П.О. Дериярд 1-й, В.П. Пядышев (подарок – 375 рублей), 2-го кадетского корпуса И.А. Милашевич (подарок – 350 рублей), от армии С.П. Лукин (подарок – 350 рублей), инженер-поручик М.Ф. Тимофеев 2-й (третное жалованье), подпоручик от армии А.Г. Жуков (удостоен к производству в поручики…), инженер-подпоручики Я.А. Морозов (подарок – табакерка и 200 рублей), И.Я. Бутковский, П.С. Мялицын (третное жалованье), Г.В. Григорьев (за малознанием наук и по прилежании его и способности к письменным делам переименовать в губернские секретари с определением на вакансию секретаря по штату Географического департамента), кондуктор 1-го класса Шляхтин (третное жалованье), географ 1-го класса А.М. Вильбрехт (орден Св. Владимира 4-го класса), титулярные советники: учитель вырезки слов Фролов 1-й (служа с 763 года по принадлежности его искусству и за обучение не малого числа учеников – пенсию по 300 рублей в год), географический помощник Максимович (третное жалованье), граверам – дать награждение из экономической при Депо карт суммы, а словореза Фролова 2-го и ученика Фролова 3-го произвести в 14 класс». — Цитируется по: Литвин А. А.«Собственное е.и.в. Депо карт и развитие отечественной картографии в 1797-1812».

Накануне войны 1812 года некоторое количество экземпляров столистовой карты было совершенно легально приобретено французской разведкой - до начала 20 века практически все карты, издаваемые Депо карт (военно-топографическим депо) находились в открытой продаже. Во Франции карта была приведена к масштабу 1:500 000 (в 1 сантиметре 5 километров), отгравирована на так называемом "мюнхенском камне", переведена на латиницу и использовалась французской армией в кампании 1812 года. Из письма Тевьотта к полковнику Ф.О. Мюрьелю (заместителю директора топографической службы Главного штаба генералу Сансону) от 22 и 29 декабря 1812 г. из Кенигсберга о столистовой карте стало известно, что:

"в армии на данный момент в наличии не больше 20 экземпляров (карт), потому что все генералы потеряли свои обозы и потому из 500 экземпляров, доставленных двумя фургонами, только что были розданы, остальные должно быть сгорели... У нас не осталось больше бумаги для приказов, писчей и промасленной бумаги, клея, резинок, карандашей, красок, кистей, перьев, чашек для разведения красок, сургуча, короче, совсем ничего...". К началу русской кампании 100-листовыми картами России располагали только сам император, Главный штаб Великой армии, командиры её корпусов и дивизий... — Попов А. И. Инженер-географы Великой армии в кампании 1812 г.

17 май 2015 года данная карта была опубликована в свободный доступ для всеобщего скачивания. Кроме 10 листа, который не был отсканирован.

Ссылки

• [www.maps4u.lt/ru/maps.php?cat=79 Столистовая карта]

Отрывок, характеризующий Столистовая карта

– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.