Столкновение двух Ан-2 над Вологдой

Столкновение над Вологдой
Ан-2 с лыжным шасси
Общие сведения
Дата	4 января 1968 года
Время	11:14
Характер	Столкновение в воздухе
Причина	Ошибка экипажа и служб УВД, сложные метеоусловия
Место	23 км от Вологды, Усть-Кубинский район Вологодской области (РСФСР, СССР)
Погибшие	16
Воздушное судно
Модель	Ан-2
Авиакомпания	Аэрофлот (Северное УГА, Вологодский ОАО)
Пункт вылета	Бережное
Пункт назначения	Вологда
Бортовой номер	СССР-09667
Дата выпуска	26 сентября 1966 года
Пассажиры	12
Экипаж	2
Погибшие	14 (все)
Второе воздушное судно
Модель	Ан-2
Авиакомпания	Аэрофлот (Северное УГА, Вологодский ОАО)
Пункт вылета	Вологда
Пункт назначения	Усть-Кубинское
Бортовой номер	СССР-96226
Дата выпуска	11 июня 1966 года
Экипаж	2
Погибшие	2 (все)

В четверг 4 января 1968 года в окрестностях Вологды произошло столкновение в воздухе двух Ан-2 компании Аэрофлот, в результате чего погибли 16 человек.

Самолёты

Ан-2 с бортовым номером 09667 (заводской — 1G76-01) был выпущен 26 сентября 1966 года и на момент катастрофы имел 1621 час налёта и 2176 посадок. Пилотировал его экипаж, состоящий из командира (КВС) Ф. А. Фефилова и второго пилота А. Б. Кюна.

Ан-2 с бортовым номером 96226 (заводской — 1G72-10) был выпущен 11 июня 1966 года и на момент катастрофы имел 1794 часа налёта и 2327 посадок. Пилотировал его экипаж, состоящий из командира (КВС) Н. Н. Скороходова и второго пилота В. А. Павлова.

Оба самолёта относились к Вологодскому авиаотряду (71-й лётный отряд) Северного управления гражданской авиации и были оборудованы лыжным шасси.

Катастрофа

В тот день с утра шёл сильный снегопад, поэтому все полёты Вологодского авиаотряда в восточном направлении отменили. Вскоре погода улучшилась, в связи с чем руководитель полётов в 08:20 МСК принял решение возобновить рейсы на местных воздушных линиях в западном и северо-западном направлениях. Небо над Вологдой в это время было сплошь затянуто дождевыми облаками высотой 100—200 метров, в которых наблюдалось обледенение, дул умеренный юго-восточный ветер, стояла дымка, шёл снег, а видимость составляла 1000—2000 метров. После 12 часов ожидалось улучшение погоды.

Когда было принято решение о начале полётов, экипаж Скороходова (борт 96226) выполнил грузовой рейс из Вологды в Усть-Кубинское и обратно. Далее в 11:04 он вылетел из Вологодского аэропорта и вновь взял курс в Усть-Кубинское, выполняя грузовой рейс по перевозке 7 бочек с солёной сельдью общим весом 1020 килограмм.

В это время экипаж Фефилова (борт 09667) уже выполнил пассажирский рейс из Вологды в Бережное и теперь выполнял обратный рейс, в Вологду. На борту авиалайнера находились 12 пассажиров. В 11:04 Фефилов доложил о пролёте Усть-Кубинского.

На участке от Усть-Кубинского до Вологды полёт должен был проходить по маршруту через Вологда — Оларево — Усть-Кубинское. Однако Фефилов решил спрямить маршрут и намеренно отклонился от установленной трассы. Но Скороходов также спрямил маршрут и тоже отклонился от трассы. В результате теперь оба самолёта летели на высоте 200—210 метров навстречу друг другу.

Когда Скороходов услышал доклад Фефилова о пролёте Усть-Кубинского, он передал: «на встречных иду, 09667…», на что диспетчер СДП (старта) Косотухин ответил: «да, да, в Усть-Кубинское он идет», а следом: «видимость отличная, погода хорошая». Далее Скороходов сообщил диспетчеру о занятии высоты 200 метров и запросил разрешения работать с МДП, на что Косотухин это разрешение дал. Но вместо связи с МДП, Скороходов начал вызывать сразу Усть-Кубинское. А Фефилов продолжал по прежнему держать связь с СДП, запрашивая погоду на востоке. Оба экипажа летели на встречных курсах на одной высоте и работали на разных частотах (126 и 128 МГц), когда попали в снежный заряд, при этом видимость упала до 1000 метров.

В 11:14 в 23 километрах северо-северо-восточнее Вологды в снегопаде на высоте 200—210 метров самолёты врезались друг в друга с суммарной скоростью 347 км/ч (борт 09667 — 174 км/ч, борт 96226 — 173 км/ч). Ан-2 экипажа Фефилова правой полукоробкой ударился о хвостовое оперение встречного Ан-2 экипажа Скороходова. Оба самолёта потеряли управление и под крутыми углами более 40° врезались в болото в 220 метрах друг от друга. От удара фюзеляжи с двигателями зарылись на глубину до 4 метров, а общий разброс обломков составил 200 на 300 метров. Все 16 человек на обоих самолётах погибли.

Причины

Выводы: основной причиной столкновения в полёте является неудовлетворительная организация и обеспечение полетов на МВЛ Вологда — Усть-Кубинское.

Происшествию способствовали:

1. преждевременное и неправильное решение диспетчера Косотухина М. К. о прекращении связи со Скороходовым и халатное руководство полётами этих самолётов;
2. попадание самолётов в зону снегопада с ухудшением видимости до 1000 метров;
3. спрямление экипажами самолётов установленного маршрута и непринятие своевременного решения об обходе района с ухудшенной видимостью.

—

Отрывок, характеризующий Столкновение двух Ан-2 над Вологдой

– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.