Столкновение над Завитинском

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Рейс 811 Аэрофлота
Общие сведения
Дата

24 августа 1981 года

Время

15:21 (9:21 МСК)

Характер

столкновение в воздухе

Причина

ошибка УВД

Место

Завитинский район, Амурская область (РСФСР, СССР)

Координаты

50°01′10″ с. ш. 130°28′00″ в. д. / 50.01944° с. ш. 130.46667° в. д. / 50.01944; 130.46667 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.01944&mlon=130.46667&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 50°01′10″ с. ш. 130°28′00″ в. д. / 50.01944° с. ш. 130.46667° в. д. / 50.01944; 130.46667 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.01944&mlon=130.46667&zoom=14 (O)] (Я)

Погибшие

37

Раненые

1

Воздушное судно


Ан-24РВ компании Аэрофлот

Модель

Ан-24РВ

Авиакомпания

Аэрофлот (Дальневосточное УГА, Южно-Сахалинский ОАО)

Пункт вылета

Хомутово, Южно-Сахалинск

Остановки в пути

Май-Гатка, Советская Гавань
Хурба, Комсомольск-на-Амуре

Пункт назначения

Игнатьево, Благовещенск

Рейс

811

Бортовой номер

СССР-46653

Дата выпуска

1974 год

Пассажиры

27

Экипаж

5

Погибшие

31

Раненые

1

Выживших

1

Второе воздушное судно


Ту-16К ВВС СССР

Модель

Ту-16К

Принадлежность

ВВС СССР, в/ч 65348, 1АЭ 303 ТБАП

Пункт вылета

аэродром Завитинск

Бортовой номер

07514

Экипаж

6

Погибшие

6 (все)

Столкновение над Завитинском — авиационная катастрофа, произошедшая 24 августа 1981 года в небе над Амурской областью близ Завитинска. Гражданский самолёт Ан-24РВ, выполнявший рейс Комсомольск-на-Амуре — Благовещенск, столкнулся с бомбардировщиком Ту-16К, выполнявшим метеоразведку. Оба самолёта разрушились в воздухе и упали на землю. В катастрофе погибли 37 человек, единственная выжившая — студентка Лариса Савицкая, пережившая падение с высоты более 5 километров.





Катастрофа

В 08:00 утра по местному времени (02:00 МСК) на дежурство в ЦУВД Архара заступила новая смена авиадиспетчеров. При этом уже в начале смены им была передана информация, что в зоне ответственности Благовещенского районного ЦУВД военные самолёты будут периодически (в 9, 14 и 19 часов МСК) пересекать участок местной воздушной линии «БуреяЧегдомын» на высотах 4200—4500 метров. Планы полётов военных самолётов ранее были рассмотрены в ЗЦ Хабаровска и подтверждены без изменений, после чего подтверждение заявки было отправлено в гражданский и военный сектора диспетчерского центра Благовещенска.

В 14:57 с авиадиспетчером ЦУВД Архара вышел на связь борт номер 46653, которым являлся Ан-24РВ Южно-Сахалинского авиаотряда Аэрофлота, выполнявший рейс 811 и летевший из Комсомольска-на-Амуре в Благовещенск. На его борту находились 32 человека: 5 членов экипажа во главе с КВС Миргородским А. В., и 27 пассажиров (26 взрослых и 1 ребёнок). Непосредственно из Комсомольска самолёт вылетел в 13:56 (07:56 МСК), задержавшись из-за непогоды на 4 часа. Его экипаж доложил диспетчеру ВРЦ Архара о входе в зону, на что получил подтверждение и указание местонахождения самолета — удаление 225 км с азимутом 42° от аэропорта Архара. Далее было разрешено следовать на эшелоне 5400 метров с докладом пересечения воздушной трассы «Хабаровск — Москва».

Тем временем, в соответствии с заявкой, в 15:00 и 15:01 с военного аэродрома Завитинск вылетели два военных бомбардировщика Ту-16К (ведомый с позывным 07514 (заводской № 6203106) и с позывным 07034), которым по плану предстоял маршрутный полёт с разведкой погоды. При этом в пункте Бахирево (49°35′ с. ш. 132°00′ в. д. / 49.583° с. ш. 132.000° в. д. / 49.583; 132.000 (Бахирево) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=49.583&mlon=132.000&zoom=14 (O)] (Я)) им предстоял набор высоты с 4200—4500 метров до 7800—8100, то есть с пересечением МВЛ, порядок пролёта которых сообщён не был. Погода в это время была относительно ясной, видимость составляла более 10 километров.

В 15:07 экипаж Ан-24 связался с диспетчером ВРЦ Архара и доложил, что пересёк трассу «Хабаровск — Москва» на эшелоне 5400 метров. Диспетчер подтвердил пересечение и сообщил экипажу местонахождение — удаление 162 километров с азимутом 37°. В 15:15 авиадиспетчер повторно сообщил экипажу местонахождение — удаление 112 км с азимутом 32°. На последующие вызовы экипаж диспетчеру уже не отвечал.

В 15:18 оба Ту-16 прошли на высоте 4200—4500 метров в 6 километрах левее пункта Бахирево и начали набор высоты. В 15:21:07 (09:21:07 МСК) в точке 50°01′ с. ш. 130°28′ в. д. / 50.017° с. ш. 130.467° в. д. / 50.017; 130.467 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.017&mlon=130.467&zoom=14 (O)] (Я) на высоте 5220 метров в 70 километрах восточнее аэродрома Завитинск и в 3 километрах в стороне от воздушной трассы «Бурея — Чегдомын» ведомый Ту-16 столкнулся в воздухе с Ан-24. Бомбардировщик разрушил авиалайнеру крыло и верхнюю часть фюзеляжа, ему самому винтами разрубило фюзеляж в районе кабины. Оба самолёта рухнули в тайгу и загорелись. Обломки самолётов разбросало на площади 5 × 1,5 километра.

Вертолёты с аварийными группами прибыли к месту катастрофы утром 25 августа. Поначалу считалось, что в катастрофе погибли все 38 человек на обоих самолётах: 32 (5 членов экипажа и 27 пассажиров) с Ан-24 и 6 (экипаж) с Ту-16. Однако через два дня неожиданно была найдена единственная выжившая пассажирка — Лариса Савицкая — 20-летняя студентка педагогического института Благовещенска, возвращавшаяся с мужем после медового месяца. Она сидела в хвостовой части самолёта и выжила после падения с высоты 5,2 километров, получив при этом многочисленные травмы. Все остальные 37 человек погибли[1].

Причины

По результатам расследования, следственная комиссия сделала следующие выводы:

  1. Группа руководства полетами аэродрома Завитинск во время предполетной подготовки перед заступлением на смену не произвела анализ и оценку воздушной обстановки в районе ответственности в части получения информации об эшелонах и времени пролёта через район аэродрома транзитных самолетов. Руководитель полетов аэродрома Завитинск не использовал радиолокационные средства для контроля за полетом самолетов Ту-16, что оказало прямое влияние на возникновение аварийной ситуации.
  2. Командование объединения не обеспечило соответствие инструкции по производству полетов (ИПП) на аэродроме Завитинск требованиям ОПП-77, ИПП и УВД на территории военного округа и совместной директивы ВВС-МГА, что также оказало влияние на обеспечение безопасности полетов в районе данного аэродрома.
  3. Командование ВВС военного округа не организовало внесение необходимых изменений в ИПП и УВД на территории округа в части планирования и обеспечения полетов ВС Министерства обороны, происшедших в связи с созданием и функционированием с февраля 1980 года центров Единой системы Управления воздушным движением (ЕС УВД).
  4. Взаимодействие военных и гражданских секторов зонального центра (ЗЦ) ЕС УВД Хабаровска и районного центра (РЦ) ЕС УВД Благовещенска в части взаимной информации о воздушной обстановке в зонах и районах ответственности организовано недостаточно.
  5. Порядок пролёта местной воздушной линии (МВЛ) Чегдомын — Бурея на высоте 4200—4500 метров, отработанный в военном секторе районного центра Благовещенска, не был доведён до штаба дивизии.
  6. Временное положение о центрах ЕС УВД, Инструкция по взаимодействию между гражданскими и военными секторами ЗЦ и РЦ ЕС УВД, а также табель сообщений о движении ВС МГА не предусматривают обмена информацией между гражданскими и военными секторами центров по вопросам задержек с вылетами самолетов, фактического времени вылета, расчётного времени входа в районы ответственности РЦ ЕС УВД, а также пролёта транзитом районов ведомственных аэродромов. В результате этого военному сектору РЦ не было известно о наличии самолета Ан-24 на участке МВЛ Чегдомын—Бурея. В свою очередь, военный сектор РЦ Благовещенска не проинформировал гражданский сектор РЦ о времени фактического вылета самолетов Ту-16, так как это не было предусмотрено Инструкцией по взаимодействию.

Таким образом, причинами столкновения самолетов явились неудовлетворительные организация и руководство полетами в районе аэродрома Завитинск и несоответствие ИПП в этом районе требованиям ОПП-77. Столкновению самолетов способствовало нечеткое взаимодействие между гражданским и военным секторами центров ЕС УВД, управлявшими полетами этих самолетов, и несоответствие требованиям ОПП-77 порядка передачи информации в пункты УВД, установленного табелем сообщений, о движении воздушных судов гражданской авиации.

Отражение в СМИ

Как и все остальные, в газетах того времени данная авиакатастрофа замалчивалась. Лишь в 1985 году газета Советский спорт поместила короткую заметку про Ларису Савицкую, пережившую падение с пяти километров. Однако при этом причиной падения был назван полёт на самодельном летательном аппарате[2]. Про подробности катастрофы сама Савицкая узнала лишь в 2000 году.

См. также

Напишите отзыв о статье "Столкновение над Завитинском"

Примечания

  1. Карпов, Владимир. [www.trud.ru/article/09-08-2001/28172_vyzhila_chtoby_zhit.html Выжила, чтобы жить], Труд (9 августа 2001). Проверено 19 марта 2013.
  2. Николаева, Юлия. [gazeta.aif.ru/_/online/aif/1058/23_01 Женщина с неба], Аргументы и факты (31 января 2001). Проверено 19 марта 2013.

Ссылки

  • [www.airdisaster.ru/database.php?id=42 Столкновение Ан-24РВ ДВ УГА и Ту-16К в районе Завитинска]. Airdisaster.ru. Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6FiIUEv3C Архивировано из первоисточника 8 апреля 2013].
  • [aviation-safety.net/database/record.php?id=19810824-0 Aircraft accident Antonov 24RV CCCP-46653 Zavitinsk] (англ.). Aviation Safety Network. Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6FiIVAG7p Архивировано из первоисточника 8 апреля 2013].
  • [www.odrap.ru/katastrofe_tu-16.html Аварии, катастрофы и потери Ту-16]. Сайт 219-го ОДРАП. Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6FiIVwsgV Архивировано из первоисточника 8 апреля 2013].
  • [avia-museum.narod.ru/airdisasters/zavitinsk.html Трагедия в небе Приамурья]. Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6FiIX2Ilh Архивировано из первоисточника 8 апреля 2013].
  • Дмитрий Соколов-Митрич. [izvestia.ru/news/265070 Для меня уже вырыли могилу]. Известия (31.10.2004). Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6FiIXcl6a Архивировано из первоисточника 8 апреля 2013].

Отрывок, характеризующий Столкновение над Завитинском

Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.