Столкновение над Загребом

Столкновение над Загребом
Компьютерная реконструкция столкновения
Общие сведения
Дата	10 сентября 1976 года
Время	10:15 UTC
Характер	Столкновение в воздухе
Причина	Ошибка авиадиспетчера
Место	близ Врбовеца, в 26 км от Загреба (СР Хорватия, Югославия)
Координаты	45°53′33″ с. ш. 16°18′38″ в. д.45.89250° с. ш. 16.31056° в. д. / 45.89250; 16.31056
Погибшие	177 (63 на Trident + 113 на DC-9 + 1 на земле)
Воздушное судно
Разбившийся HS-121 Trident 3B борт G-AWZT
Модель	HS-121 Trident 3B
Авиакомпания	British Airways
Пункт вылета	Хитроу, Лондон (Великобритания)
Пункт назначения	Ешилькёй, Стамбул (Турция)
Рейс	BE476
Бортовой номер	G-AWZT
Дата выпуска	26 мая 1972 года (первый полёт)
Пассажиры	54
Экипаж	9
Погибшие	63 (все)
Выживших	0
Второе воздушное судно
DC-9-30 авиакомпании Inex-Adria Aviopromet
Модель	McDonnell Douglas DC-9-31
Авиакомпания	Inex-Adria Aviopromet
Пункт вылета	аэропорт Сплит, Сплит (СР Хорватия, Югославия)
Пункт назначения	аэропорт Кёльн/Бонн, Кёльн (ФРГ)
Рейс	JP550
Бортовой номер	YU-AJR
Дата выпуска	2 июля 1974 года (первый полёт)
Пассажиры	108
Экипаж	5
Погибшие	113 (все)
Выживших	0

Столкновение над Загребом — авиационная катастрофа, произошедшая в пятницу 10 сентября 1976 года. В небе над Югославией (ныне Хорватия) близ Врбовеца над радиомаяком Загреба столкнулись авиалайнеры HS-121 Trident 3B авиакомпании British Airways (рейс BE476 Лондон—Стамбул, позывной — Bealine 476) и McDonnell Douglas DC-9-31 авиакомпании Inex-Adria Aviopromet (рейс JP550 Сплит—Кёльн, позывной — Adria 550). В результате столкновения погибли 176 человек на борту обоих самолётов (63 на «Трайденте» и 113 на DC-9) и ещё 1 человек на земле.

На момент происшествия это было крупнейшее по числу жертв столкновение самолётов в воздухе.

Также эта авиакатастрофа остаётся крупнейшей из произошедших в истории Хорватии и в истории авиакомпании British Airways (не считая её предшественниц).

Сведения о самолётах

HS-121 Trident 3B

HS-121 Trident 3B (регистрационный номер G-AWZT, заводской 2320) был выпущен в 1972 году (первый полёт совершил 26 мая). 6 июня того же года был передан авиакомпании British European Airways (BEA), от которой 1 апреля 1974 года перешёл в авиакомпанию British Airways. Оснащён тремя турбовентиляторными двигателями Rolls-Royce Spey 512-5W. На день катастрофы совершил 6952 цикла «взлёт-посадка» и налетал 8627 часов.

Состав экипажа рейса 476 был таким:

• Командир воздушного судна (КВС) — 44-летний Деннис В. Танн (англ. Dennis V. Tann). Очень опытный пилот, проработал в авиакомпании British Airways 19 лет (с 11 июля 1957 года). Налетал 10 781 час, 399 из них на Trident 3B.
• Второй пилот — 29-летний Брайан Э. Хельм (англ. Brian E. Helm). Опытный пилот, проработал в авиакомпании British Airways 7 лет (с 24 февраля 1969 года). Налетал 3655 часов, 1592 из них на Trident 3B.
• Бортинженер — 24-летний Мартин Дж. Флинт (англ. Martin J. Flint). Проработал в авиакомпании British Airways 3 года (со 2 апреля 1973 года). Налетал 1640 часов, 1444 из них на Trident 3B.

В салоне самолёта работали 6 бортпроводников:

• Дэвид Дж. Крук (англ. David J. Crook), 33 года — старший бортпроводник. В авиакомпании British Airways с 29 марта 1965 года.
• Лоуренс Дж. О'Киф (англ. Lawrence J. O'Keefe), 30 лет. В авиакомпании British Airways с 13 апреля 1970 года.
• Энн П. Уолли (англ. Anne P. Whalley), 32 года. В авиакомпании British Airways с 7 марта 1966 года.
• Рона Годдард-Кроули (англ. Rona Goddard-Crawley), 31 год. В авиакомпании British Airways с 12 апреля 1966 года.
• Дженнифер Д. Мандэй (англ. Jennifer D. Munday), 30 лет. В авиакомпании British Airways с 19 июня 1967 года (в составе экипажа борта G-AWZT с 26 апреля 1976 года).
• Рут У. Педерсен (англ. Ruth W. Pedersen), 26 лет. В авиакомпании British Airways с 28 февраля 1972 года.

McDonnell Douglas DC-9-31

McDonnell Douglas DC-9-31 (регистрационный номер YU-AJR, заводской 47649, серийный 741) был выпущен в 1974 году (первый полёт совершил 2 июля под тестовым б/н N54638). 5 марта 1976 года был передан авиакомпании Inex-Adria Aviopromet. Оснащён двумя двухконтурными турбовентиляторными двигателями Pratt & Whitney JT8D-9A. На день катастрофы совершил 990 циклов «взлёт-посадка» и налетал 1345 часов.

Состав экипажа рейса 550 был таким:

• Командир воздушного судна (КВС) — 51-летний Йоже Крумпак (словен. Jože Krumpak). Очень опытный пилот, Проработал в авиакомпании Inex-Adria Aviopromet 14 лет (с 1962 года). Управлял самолётами Douglas DC-6 и Douglas DC-8. Налетал 10 157 часов, 3250 из них на DC-9.
• Второй пилот — 29-летний Душан Ивануш (словен. Dušan Ivanuš). Опытный пилот, проработал в авиакомпании Inex-Adria Aviopromet 2 месяца и 13 дней (с 28 июня 1976 года). Управлял самолётом Convair CV-440. Налетал 2951 час, 1583 из них на DC-9.

В салоне самолёта работали 3 стюардессы:

• Лидия Офентавжек (словен. Lidija Ofentavšek), 29 лет — старшая стюардесса.
• Можка Сила (словен. Mojca Sila), 23 года.
• Желька Жагар (словен. Jelka Žagar), 24 года.

Хронология событий

Предшествующие обстоятельства

Рейс BE476 вылетел из Лондона в 08:32. На его борту находились 54 пассажира и 9 членов экипажа. После вылета лайнер занял эшелон FL330 (33 000 футов или 10 километров) и далее летел на автопилоте на юго-восток.

Рейс JP550 вылетел из Сплита в 09:48. На его борту находились 108 пассажиров, из которых 107 были немецкими туристами, возвращавшимися после отдыха в Далмации, и 5 членов экипажа.

Ситуация над Загребом

В небе над Загребом сходились несколько воздушных коридоров, в том числе из Западной Европы в Южную, а также на Ближний Восток и Северную Африку. Также, для удобства, воздушное пространство было поделено на три сектора: нижний (до 25 000 футов), средний (от 25 до 31 000 футов) и верхний (выше 31 000 футов).

Но при таком оживлённом движении самолётов в центре УВД Загреба ощущалась острая нехватка авиадиспетчеров, которых там работало всего 30 человек, хотя должно было быть вдвое больше. В результате диспетчеры работали по 12 часов. Помимо этого, установленный в 1973 году радар так и не был откалиброван и давал показания с ошибкой до 1000 футов (300 метров). В таких условиях за предыдущие 5 лет в небе над Загребом произошли 32 опасных сближения самолётов, которые чуть было не закончились авиакатастрофами, из-за чего 2 диспетчера были уволены. В результате руководство попросту начало закрывать глаза на постоянные опоздания сотрудников и их отсутствие на рабочих местах.

10 сентября 1976 года в 06:00 на работу заступила утренняя смена диспетчеров под началом 43-летнего Юлия Дайчича (хорв. Julio Dajćić). Верхним сектором руководил 28-летний диспетчер Градимир Ташич (хорв. Gradimir Tasić), а помогал ему 29-летний Младен Хохбергер (хорв. Mladen Hochberger). В отличие от остальных своих коллег по смене, отдохнувших перед работой, Ташич работал уже третью смену подряд без перерыва.

Спустя четыре часа после начала их работы, в 10:00, Хохбергер ушёл искать пропавшего сменщика (34-летнего Ненада Тепеша (хорв. Nenad Tepež)), и Ташич остался у радара один. В 10:04 на экране радара появился покинувший территорию Австрии рейс BE476 (Trident 3B), находившийся в это время на эшелоне FL330 и летевший по курсу 120—122°.

10:04:12	BE476	Загреб, это Билайн 476, доброе утро (англ. Zagreb, Bealine 476, good morning).
	УВД Загреба (Ташич)	Билайн 476, доброе утро, говорите (англ. Bealine 476, good morning, go ahead).
10:04:19	BE476	Это 476-й, прошли Клагенфурт в 02 [10:02], 330 [эшелон] и ожидаем Загреб в один четыре [10:14] (англ. Er, 476, is Klagenfurt at 02, 330 and estimating Zagreb at One Four).
10:04:27	УВД Загреба (Ташич)	Билайн 476, понял, сообщите когда пройдёте Загреб, высота полёта 330, ответчик Альфа 2312 (англ. Bealine 476, roger, call me passing Zagreb, flight level 330, SQUAWK Alpha 2312).
10:04:40	BE476	Набираю 2312 (англ. 2312 is coming).

Это было последнее сообщение, полученное от рейса BE476. Сам Ташич практически сразу после передачи переключился на самолёт авиакомпании Turkish Airlines. А неоткалиброванный радар в это время показывал неправильную высоту полёта рейса BE476 — эшелон FL335.

Тем временем средним сектором руководили диспетчеры: 29-летний Божан Эржавец (хорв. Bojan Erjavec) и 28-летний Градимир Пелин (хорв. Gradimir Pelin). В 10:05 с Эржавецем связался рейс JP550 (DC-9), который до этого около 10 минут находился в нижнем секторе и зашёл в средний сектор после подъёма с эшелона FL240.

10:05:57	JP550	Адрия 550, занял 260, запрашиваю верхний эшелон (англ. Adria 550, leveling 260, standing by for higher).
10:06:03	УВД Загреба (Эржавец)	550, простите, но 330… э… 310 сейчас занят, 280 тоже, может подниметесь до 350? (англ. 550, sorry, 330… e… 310 is not available, 280 also, are you able to climb may be to 350?).
10:06:11	JP550	Подтверждаю, подтверждаю, с удовольствием (англ. Affirmative, affirmative, with pleasure).

После этого Эржавец попытался привлечь внимание Ташича, подняв руку вверх. Но тот дал понять, что сейчас очень занят и против дополнительных самолётов у себя в секторе. Однако, находясь на среднем секторе, рейс JP550 мешал многим другим авиарейсам, вылетающим из югославских аэропортов. Поэтому Эржавец попросил Пелина вместе с Ташичем скоординировать крутой подъём для рейса JP550. Пелин подошёл к Ташичу, показал ему полоску с рейсом JP550 и спросил, может ли данный рейс занять эшелон FL350. Глянув на полоску, Ташич спросил, где находится данный самолёт, на что Пелин показал ему на засветку на радаре со стороны радиомаяка Костайницы. Ответ поначалу был утвердительным, но тут Пелин заметил другую засветку, движущуюся со стороны Метлики и указал на неё, на что Ташич сказал, что надо подождать их расхождения. После этого Пелин на время сходил к радару среднего сектора, чтобы убедиться, что положение рейса JP550 относительно радара верхнего сектора было определено верно. Затем вместе они наблюдали расхождение рейсов на радаре, после чего Ташич разрешил дать команду рейсу JP550 на набор высоты. Пелин доложил об этом Эржавецу, который вновь связался с рейсом JP550:

10:07:40	УВД Загреба (Эржавец)	Адрия 550, разрешаю занять воздушный эшелон 350 (англ. Adria 550, recleared flight level 350).
10:07:45	JP550	Спасибо, поднимаюсь до 350. Адрия 550 (англ. Thank you, climbing to 350. Adria 550).

Сразу после этой передачи Пелин позвонил в УВД Вены и предупредил, что рейс JP550 будет на эшелоне FL350. Далее диспетчер связался с данным рейсом и предупредил его о приближении к радиомаяку Костайницы, после которого уже был район Загреба, и потребовал отчитаться при прохождении эшелона FL290. Экипаж подтвердил полученную информацию, после чего самолёт, летя со скоростью 273 узла (505 км/ч) по курсу 353° в сторону радиомаяка Загреб, начал подъём. Через некоторое время данный самолёт снова вышел на связь:

10:09:49	JP550	Загреб, Адрия 550. Пересекаю 290 (англ. Zagreb, Adria 550. Is out of 290).
10:09:53	УВД Загреба (Эржавец)	Понял, доложите мне сразу, как пересечёте 310 (англ. Roger, call me crossing 310, now).
10:09:55	JP550	Понял (англ. Roger).

Подъём с эшелона FL290 на FL310 занял у рейса JP550 2 с лишним минуты.

10:12:03	JP550	Загреб, Адрия 550 пересёк 310 (англ. Zagreb, Adria 550 out of 310).
10:12:06	УВД Загреба (Эржавец)	550, переключайтесь на Загреб. 134,45 МГц частота приёмника. Хорошего дня, сэр (англ. 550, for further Zagreb. 134,45 MHz SQUAWK stand by. Good day, Sir).
10:12:12	JP550	Перехожу на частоту 134,45 МГц. Хорошего дня (англ. SQUAWK stand by 134,45 MHz. Good day).

Столкновение

Частота 134,45 МГц, на которую Эржавец дал указание переключиться экипажу рейса JP550, являлась кодом сигнала ожидания. Тем самым диспетчер среднего сектора хотел облегчить работу своему коллеге, так как появившаяся на радаре отметка самолёта с нестандартным кодом должна была сразу привлечь к себе внимание. Но это стало ошибкой, так как данный код сигнала ожидания предназначался для среднего, а не верхнего сектора. Помимо этого, радар был настроен так, что сигнал предупреждения выдавался лишь если в зону ответственности входил неизвестный самолет, либо самолет с «чужим» кодом ответчика вдруг начинал самостоятельно переходить на другую высоту. А вот на сигнал ожидания из другого сектора данная система управления не реагировала.

Хохбергер тем временем наткнулся на опаздывавшего Тепеша и оба задержались в коридоре, поэтому Ташич продолжал работать у радара в одиночку. Он вёл сразу 11 рейсов и от переутомления поначалу не заметил, что на экране появилась зелёная точка без отметки. Вскоре, припозднившись, к Ташичу подошёл Пелин и передал ему карточку рейса JP550. Поглощённый работой, Ташич лишь вскользь глянул на неё и не обратил внимание, что на ней указана неверная высота полёта. Сам экипаж рейса JP550 поначалу не выходил на связь с диспетчером, вероятнее всего из-за того, что частота переговоров в тот момент была занята.

В это время к Ташичу пришёл сменщик Хохбергера Ненад Тепеш. В результате нагрузка на Ташича только возросла, так как ему пришлось не только вести радиопереговоры, но и вводить Тепеша в ситуацию на тот момент. После этого Тепеш занялся телефонными переговорами с другими УВД. Из-за занятости Ташич так и не успел как следует изучить данные карточки рейса JP550 и не подозревал, что тот набирает высоту. Тем временем, сам рейс JP550 в 10:14:04 достиг радиомаяка Загреба, в связи с чем вышел на связь с диспетчером, при этом ведя переговоры на смешанном английском и хорватском языках:

10:14:04	JP550	Добрый день, Загреб, Адрия 550 (хорв. Dobar dan, Zagreb, Adria 550).
10:14:07	УВД Загреба (Ташич)	Адрия 550, Загреб, добрый день, говорите (хорв. Adria 550, Zagreb, dobar dan, go ahead).
10:14:10	JP550	325 прошли, Загреб на один четыре [10:14] (англ. 325 crossing, Zagreb at One Four).

От услышанного Ташич опешил и сразу переспросил:

10:14:14	УВД Загреба (Ташич)	Какая у вас сейчас высота? (англ. What is your present level?)
10:14:17	JP550	327.

Ташич понял, что та движущаяся отметка на радаре, которая только что прошла над радиомаяком, и есть тот самый рейс JP550. И теперь этот рейс летит, поднимаясь, на пересечение с рейсом BE476, который, согласно показаниям радара, летит на эшелоне FL335, то есть может произойти столкновение. Запаниковав, Ташич перешёл на родной хорватский и, запинаясь, крича связался с JP550:

10:14:22	УВД Загреба (Ташич)	… э… задержитесь на высоте, на которой прошли Загреб! (хорв. … e… zadržite se na toj visini i javite prolazak Zagreba!)
10:14:27	JP550	Какой высоте? (хорв. Kojoj visini?)
10:14:29	УВД Загреба (Ташич)	На которую вы сейчас поднялись, потому что… уф… перед вами летит самолёт на… [нрзб] 335 [эшелоне] слева направо! (хорв. Na kojoj ste sada u penjanju jer… e… imate avion pred vama na… [нрзб] 335 sa leva na desno!)
10:14:38	JP550	O.K., остаёмся точно на 330 (хорв. OK, ostajemo točno 330).

Это были последние слова с рейса JP550. Данный радиообмен вёлся на хорватском языке, что значительно усложнило ситуацию, поскольку его смысл не был понятен экипажам самолётов из других стран, в том числе и экипажу рейса BE476.

Решив, что ситуацию удалось исправить, Ташич занялся другими рейсами. Через полминуты после общения с рейсом JP550 он попытался связаться с рейсом BE476:

10:15:06	УВД Загреба (Ташич)	Билайн 476, Загреб… доложите о прохождении Нашице (англ. Bealine 476, Zagreb… report passing Nasice).
10:15:12	BE778	Биторс 778, вы его вызываете…? (англ. Beatours 778, were you calling…?)
10:15:14	УВД Загреба (Ташич)	Ответ отрицательный (англ. Negative).

Игнорируя вызовы от экипажей других самолётов, Ташич начал вызывать рейс JP550, а затем и BE476:

10:15:50	УВД Загреба (Ташич)	Адрия 550, Загреб… (англ. Adria 550, Zagreb…)
10:16:00	УВД Загреба (Ташич)	Адрия 550, Загреб…
10:16:14	УВД Загреба (Ташич)	Адрия 550, Загреб…
10:16:32	УВД Загреба (Ташич)	Адрия 550, Загреб…
10:16:42	УВД Загреба (Ташич)	Адрия 550, Загреб…
10:16:50	УВД Загреба (Ташич)	Билайн 476, Загреб… (англ. Bealine 476, Zagreb…)
10:16:58	УВД Загреба (Ташич)	Билайн 476, Загреб…

Оба рейса молчали.

Тем временем по воздушному коридору UB5 на восток летел Boeing 737 авиакомпании Lufthansa (рейс LH360). Он следовал на эшелоне FL290 (8,7 км) и на расстоянии 25 километров (15 миль) следом за рейсом BE476. Неожиданно второй пилот увидел впереди вспышку, а затем появившийся шар дыма. Командир «Боинга» Йозеф Крёзе (нем. Josef Kröse) попытался связаться с диспетчером среднего сектора, что у него получилось не сразу:

10:15:40	LH360	…э, Загреб! Похоже мы видели столкновение в воздухе. Мы говорим о двух самолётах, вероятно находившихся чуть ниже нашей позиции (англ. …e Zagreb! It is possible we have a mid-air collision in sight. We have two aircraft going down, well, almost below our position now).

Командир был настолько взволнован, что Эржавец не смог его понять. Да и сам Крёзе при прослушивании аудиозаписи со своим докладом с трудом разобрал собственную речь. В результате через некоторое время он снова связался с диспетчером:

10:18:12	LH360	Возможно, что перед нами в воздухе произошло столкновение самолётов… э… прямо над Загребом. Мы видели два самолёта, несущихся к земле… и из них шёл дым (англ. It is possible that the other aircraft ahead of us had a mid-air collision… er… just overhead Zagreb. We had two aircraft going down with a rapid rate of descent… and there was also smoke coming out).

Услышав эти слова, Эржавец был ошеломлён и посмотрел на Ташича. Тот уже осознал, что произошло, и теперь, побледневший от шока, снял наушники и положил их на пульт перед собой.

Всего через 3 секунды после своего последнего сеанса связи с Загребом (около 10:14:41), на эшелоне FL330 (33 000 футов или 9,9 км), рейс JP550 под углом 122° и с суммарной скоростью около 1100 миль/ч (около 1700 км/ч) врезался в рейс BE476 (DC-9 — курс 353°; Trident 3B — курс 115°). Передней кромкой левого крыла длиной 5 метров DC-9 разрезал кабину пилотов и переднюю часть пассажирского салона «Трайдента», из-за чего сразу погибли все три пилота, а пассажиры в салоне быстро задохнулись от недостатка кислорода. От удара левое крыло DC-9 оторвалось, в результате чего взорвался левый топливный бак. Обломки полетели в левый двигатель, который также взорвался. Разрушаясь в воздухе, DC-9 понёсся к земле на расположенные внизу виноградники. Уцелевший экипаж пытался вывести самолёт из пике, но из-за полученных повреждений это сделать было невозможно. Последние слова, записанные на чёрном ящике, были сказаны вторым пилотом: С нами всё. Прощайте. Прощайте (англ. We are finished. Goodbye. Goodbye). DC-9 врезался в землю близ города Врбовец и в 26 километрах (16 миль) к северо-востоку от Загреба. Trident 3B из-за прочной конструкции фюзеляжа продержался в воздухе несколько дольше и упал в 4 километрах от DC-9.

Полицейский, прибывший одним из первых к месту катастрофы, сообщил, что среди обломков «Трайдента» он обнаружил девочку, которая ещё подавала признаки жизни, но умерла до приезда скорой. Погибли все находящиеся на обоих самолётах 176 человек (63 на Trident 3B и 113 на DC-9), а также один человек на земле, который стал 177 жертвой.

Расследование

Расследованием причин столкновения над Загребом занялся Отдел по расследованию авиационный происшествий Великобритании (AAIB).

Суд

Все диспетчеры из УВД Загреба были арестованы уже к полудню. Позже всех их отпустили, за исключением Градимира Ташича, оставленного под арестом до суда. Суд состоялся 11 апреля 1977 года и на нём в качестве обвиняемых присутствовали пять авиадиспетчеров, начальник смены и два чиновника. Всем им были предъявлены обвинения по статье 271-72 («Нарушения в работе железнодорожного, морского и воздушного сообщения, подвергшее опасности людей и их имущество»), что грозило тюремным сроком до 20 лет. После долгого процесса единственным виновным был признан Градимир Ташич, которого приговорили к 7 годам тюрьмы.

Этот арест привёл к волнам протеста авиадиспетчеров по всему миру, которые заявляли, что Ташича сделали «козлом отпущения». Также за пересмотр дела ходатайствовали различные крупные организации, в том числе Международная ассоциация воздушного транспорта и Международная ассоциация профессиональных пилотов, а также многие профсоюзы авиадиспетчеров.

В результате дело было пересмотрено и Градимир Ташич был оправдан. 29 ноября 1978 года, после 26 с лишним месяцев ареста, он вышел на свободу.

См. также

• Столкновение двух Ту-134 над Днепродзержинском — схожая по обстоятельствам
• Крушение поезда в Загребе — произошла в 1974 году, причиной стало переутомление локомотивной бригады

Литература

• Муромов А. И. Столкновение самолетов «Трайдент-ЗB» и DC-9 // [100-great.sokrytoe.com/2956-100-velikih-aviakatastrof-stolknovenie-samoletov-traydent-zb-i-dc-9.html 100 великих авиакатастроф] / гл. ред. С. Дмитриев. — М.: Вече, 2003. — 528 с. — (100 великих). — 10 000 экз. — ISBN 5-9533-0029-8.

Ссылки

• [members.ozemail.com.au/~abrkic/ Collision Course] (англ.). Проверено 28 декабря 2012. [www.webcitation.org/6E3SaH5ic Архивировано из первоисточника 30 января 2013].
• AAIB (25 December 1976). «[www.aaib.gov.uk/sites/aaib/publications/formal_reports/5_1977_g_awzt.cfm British Airways Trident G-AWZT, Inex-Adria DC-9 YU-AJR: Доклад о столкновении над Загребом, Югославия, 10 сентября 1976]» (PDF). Aircraft Accident Report (5/77). Проверено 27 July 2011.
• AAIB. «[www.aaib.gov.uk/sites/aaib/publications/formal_reports/9_1982_g_awzt_and_yu_ajr.cfm British Airways Trident G-AWZT, Inex-Adria DC-9 YU-AJR: Доклад о столкновении над Загребом, Югославия, 10 сентября 1976]» (PDF). Aircraft Accident Report (9/82). Проверено 27 July 2011.
• [www.aaib.gov.uk/cms_resources.cfm?file=/9-1982%20G-AWZT%20and%20YU-AJR.pdf Окончательный доклад о происшествии. Сентябрь 1982] (англ.). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/67XtOzyX7 Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
  • [www.aaib.gov.uk/cms_resources.cfm?file=/9-1982%20G-AWZT%20and%20YU-AJR%20Appendices.pdf Приложение] (англ.). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/67XtZljUj Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
• [www.aaib.gov.uk/cms_resources.cfm?file=/5-1977%20G-AWZT%20%20and%20YU-AJR.pdf Окончательный доклад о происшествии. Май 1977] (англ.). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/67XwghVTB Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
  • [www.aaib.gov.uk/cms_resources.cfm?file=/5-1977%20G-AWZT%20and%20YU-AJR%20Append.pdf Приложение] (англ.). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/67Xwo8AP9 Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
• [www.airdisaster.com/special/special-bea476.shtml Доклад о катастрофе над Загребом]. AirDisaster.com. Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6E3Sb091t Архивировано из первоисточника 30 января 2013].
• [www.jutarnji.hr/tajna-leta-jp550/153962/ Tajna leta JP550] (хорв.). Jutarnji list (09.09.2006). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6E3Sbp7Bh Архивировано из первоисточника 30 января 2013].
• [www.jutarnji.hr/jos-sanjam-kofere-kako-padaju-s-neba/193074/ Još sanjam kofere kako padaju s neba] (хорв.). Jutarnji list (30.08.2008). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6E3Sge4d6 Архивировано из первоисточника 30 января 2013].

Отрывок, характеризующий Столкновение над Загребом

После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.