Столкновение над Натальиным Яром

Столкновение над Натальиным Яром
Ан-2Р компании Аэрофлот
Общие сведения
Дата	25 марта 1977 года
Время	14:59
Характер	Столкновение в воздухе
Причина	Ошибки экипажей и авиадиспетчеров
Место	близ Натальиного Яра, 85 км северо-западнее Уральска, Перелюбский район Саратовской области (РСФСР, СССР)
Погибшие	10 (5+5)
Воздушное судно
Модель	Ан-2Р
Авиакомпания	Аэрофлот (Узбекское УГА, Ургенчский ОАО)
Пункт вылета	Ургенч
Остановки в пути	Уральск Пенза
Пункт назначения	Мячково, Москва
Бортовой номер	CCCP-28938
Дата выпуска	1 августа 1961 года
Пассажиры	2
Экипаж	3
Погибшие	5 (все)
Выживших	0
Второе воздушное судно
Модель	Ан-2Р
Авиакомпания	Аэрофлот (Узбекское УГА, Ургенчский ОАО)
Пункт вылета	Ургенч
Остановки в пути	Уральск Пенза
Пункт назначения	Мячково, Москва
Бортовой номер	CCCP-32112
Дата выпуска	28 марта 1968 года
Пассажиры	3
Экипаж	2
Погибшие	5 (все)
Выживших	0

Столкновение над Натальиным Яром — авиационная катастрофа, произошедшая в пятницу 25 марта 1977 года, когда в небе близ села Натальин Яр (Саратовская область) столкнулись в воздухе два самолёта Ан-2Р Узбекского управления гражданской авиации (Аэрофлот). Всего в катастрофе погибли 10 человек.

Самолёты

Оба самолёта относились к 314-му лётному отряду Ургенчского объединённого авиационного отряда Узбекского управления гражданской авиации (образован примерно в 1964 году из Ургенчской объединённой авиационной эскадрильи Узбекского территориального управления гражданского воздушного флота).

Ан-2Р с регистрационным номером CCCP-28938 (заводской — 1G08-23, серийный — 008-23) был выпущен заводом PZL-Mielec в Мелеце (Польская Народная Республика) 1 августа 1961 года. Его передали Главному Управлению гражданского флота при Совете министров, которое направило борт 28938 в Ургенчскую авиаэскадрилью. На момент происшествия самолёт имел наработку 10 058 часов и 27 097 циклов «взлёт-посадка». Пилотировал его экипаж, состоящий из командира (КВС) Докшина В. Н., второго пилота Андронникова А. Н., а также старшего штурмана авиаэскадрильи Берковича А. И.. Кроме того, на борту пассажирами летели авиатехник и авиамеханик.

Ан-2Р с регистрационным номером CCCP-32112 (заводской — 1G93-18, серийный — 093-18) был выпущен заводом PZL-Mielec в Мелеце (Польская Народная Республика) 28 марта 1968 года. Его передали Министерству гражданской авиации Советского Союза, которое к 2 июля направило борт 32112 в Ургенчский авиаотряд. На момент происшествия самолёт имел наработку 5950 часов и 19 234 цикла «взлёт-посадка». Пилотировал его экипаж, состоящий из командира (КВС) Лапина В. И. и второго пилота Рахметова Р. С.. Помимо этого, на борту пассажирами летели авиатехник, авиамеханик, а также инженер радиоэлектронного и связного оборудования самолётов (РЭСОС).

Катастрофа

Группа из семи самолётов Ан-2 Ургенчского авиаотряда выполняла перелёт с аэродрома базирования (Ургенч, Узбекская ССР) в Московскую область (аэропорт Мячково), где им предстояло выполнять агрохимические работы. До промежуточной остановки в Уральске (Казахская ССР) полет прошёл без отклонений, следующей промежуточной остановкой была Пенза, полёт к которой должен был выполняться по маршруту Уральск—Перелюб—Русский Камешкир—Пенза. Согласно прогнозу погоды полёт должен был проходить в тылу циклона, а на маршруте ожидались отдельные разорвано-дождевые облака с нижней границей 100—200 метров и сплошные с отдельными разрывами слоисто-дождевые облака с нижней границей 200—300 метров, дымка, ветер на высоте 500 метров северо-северо-восточный умеренный (20° 30 км/ч), видимость до 3—5 километров. В 12:33 МСК группа вылетела из аэропорта Уральск в Пензу.

В процессе полёта на высоте 500 метров самолёты неоднократно влетали в облака, из-за чего экипажи переставали видеть друг друга и вскоре уже плохо ориентировались, кто где находится. Затем в 14:59 местного времени (12:59 МСК), когда группа находилась близ села Натальин Яр и в 85 километрах северо-западнее (азимут 315°) аэропорта вылета, второй и третий самолёты (борта 28938 и 32112) врезались друг в друга. Находясь на полтора метра выше относительно борта 28938, борт 32112 своей левой полукоробкой и воздушным винтом врезался в его правую сторону и разрушил тому силовую установку с правой полукоробкой. Также воздушный винт борта 32112 разрушил на борту 28938 топливо- и маслопроводы, после чего вытекшие жидкости загорелись, вызвав пожар, который охватил оба самолёта. Пролетев от точки столкновения ещё 350 метров, горящие Ан-2 рухнули в степи всего в 25 метрах друг от друга, полностью разрушились и сгорели. Все 10 человек на обоих бортах (по 5 человек на каждом) погибли.

Расследование

В ходе расследования было установлено, что командир авиаэскадрильи Сапелкин А. И., который выполнял обязанности старшего группы, и командир звена Рецкий В. И., который был ведущим группы, приняли решение выполнять полёт на расчётной высоте, при этом не проанализировав как следует полученный прогноз погоды. Между тем, в прогнозе погоды ясно было указано, что минимальная высота сплошной облачности на маршруте будет до 200 метров, при том, что погодный минимум группы составлял 250 метров, то есть в таких условиях выполнять визуальный полёт уже было нельзя. Когда же группа влетела в облака, пилоты не стали возвращаться на аэродром вылета, а продолжили следование к Пензе. При этом экипажи самовольно изменяли высоту полёта, без согласования с диспетчером и не сообщая ему об этом, после чего на высоте 500 метров в одной точке и оказались два самолёта, которые врезались друг в друга.

Нарушения в работе были отмечены не только у экипажей Ургенчского авиаотряда. Так дежурный штурман в Уральске не проконтролировал надлежащим образом предполётную подготовку экипажей и не проверил их знания, а также наличие у каждого радиоданных по маршруту полёта. Дежурный бригадир базирующегося в этом же аэропорту Уральского объединённого авиаотряда имел данные, что погодные условия в районах полётов и маршрутов местных воздушных линий уже на пределе для выполнения визуальных полётов, но не стал пытаться повлиять на командира группы узбекских Ан-2, когда тот принял решение на вылет. Диспетчер аэродромной службы не проанализировала погодную обстановку на маршруте и дала разрешение на вылет группы, а руководивший воздушным движением диспетчер местных воздушных линий в свою очередь не знал о ситуации с погодой в регионе. Что до выданного метеослужбой прогноза погоды, то он фактически оправдался.

Причины

Согласно заключению комиссии, непосредственными виновниками катастрофы стали сами экипажи самолётов, которые грубо нарушили установленные правила визуальных полётов тем, что периодически попадая в облака не стали возвращаться на аэродром вылета и продолжили полёт, хотя фактические погодные условия уже не позволяли выполнять визуальный полёт не только на выбранной высоте, но и даже на безопасной. Способствовали катастрофе следующие факторы:

1. Командир группы принял решение на вылет не имея для этого оснований.
2. Авиадиспетчеры разрешили выполнять полёт, хотя погодные условия не позволяли выполнять полёт ниже минимально допустимого эшелона.
3. Дежурный командир Уральского авиаотряда не проконтролировал ситуацию, когда было принято решение на полёт группы.

Отрывок, характеризующий Столкновение над Натальиным Яром

Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.