Столкновение над Роли

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><th style="">Погибшие</th><td class="" style=""> 2 </td></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; background:lightblue;">Воздушное судно</th></tr><tr><td colspan="2" class="" style="text-align:center; ">
McDonnell Douglas DC-9-31 компании Eastern Air Lines </td></tr><tr><th style="">Модель</th><td class="" style=""> McDonnell Douglas DC-9-31 </td></tr><tr><th style="">Авиакомпания</th><td class="" style=""> Eastern Air Lines </td></tr><tr><th style="">Пункт вылета</th><td class="" style=""> Майами (Флорида) </td></tr><tr><th style="">Остановки в пути</th><td class="" style=""> Роли—Дарем</span>ruen, Роли (Северная Каролина)
Норфолк</span>ruen (Виргиния) </td></tr><tr><th style="">Пункт назначения</th><td class="" style=""> Вашингтон </td></tr><tr><th style="">Рейс</th><td class="" style=""> EA898 </td></tr><tr><th style="">Бортовой номер</th><td class="" style=""> N8943E </td></tr><tr><th style="">Дата выпуска</th><td class="" style=""> 30 января1968 года </td></tr><tr><th style="">Пассажиры</th><td class="" style=""> 23 </td></tr><tr><th style="">Экипаж</th><td class="" style=""> 4 </td></tr><tr><th style="">Погибшие</th><td class="" style=""> 0 </td></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; background:lightblue;">Второе воздушное судно</th></tr><tr><td colspan="2" class="" style="text-align:center; ">
Cessna 206, схожий с разбившимся </td></tr><tr><th style="">Модель</th><td class="" style=""> Cessna 206 </td></tr><tr><th style="">Авиакомпания</th><td class="" style=""> частный </td></tr><tr><th style="">Пункт назначения</th><td class="" style=""> Роли—Дарем</span>ruen, Роли </td></tr><tr><th style="">Бортовой номер</th><td class="" style=""> N2110F </td></tr><tr><th style="">Дата выпуска</th><td class="" style=""> 21 ноября1964 года(получение лётного сертификата) </td></tr><tr><th style="">Экипаж</th><td class="" style=""> 2 </td></tr><tr><th style="">Погибшие</th><td class="" style=""> 2 (все) </td></tr> </table> Столкновение над Ролиавиационная катастрофа, произошедшая в субботу 4 декабря1971 года, когда в небе близ аэропорта Роли—Дарем</span>ruen города Роли заходящий на посадку McDonnell Douglas DC-9-31 авиакомпании Eastern Air Linesстолкнулся с частной Cessna 206. В результате происшествия погибли два человека — все на борту «Цессны». «Дуглас» сумел совершить благополучную посадку в аэропорту.



Самолёты

McDonnell Douglas DC-9

Столкновение над Роли
Рейс 898 Eastern Air Lines
Общие сведения
Дата

4 декабря 1971 года

Время

13:46 EST

Характер

Столкновение в воздухе

Причина

Ошибка служб управления воздушным движением

Место

близ аэропорта Роли—Дарем</span>ruen (Северная Каролина, США)

Внешние изображения
[www.airport-data.com/images/aircraft/large/000/457/457786.jpg Самолёт в 1980 году].

Самолёт McDonnell Douglas DC-9-31 с регистрационным номером N8943E (заводской — 47166, серийный — 265) был выпущен 30 января 1968 года, а 25 февраля передан американской авиакомпании Eastern Air Lines. В авиакомпанию он поступил 29 февраля и получил в ней лётный номер 943. Пассажировместимость салона составляла 99 мест: 12 мест первого класса и 87 мест экономкласса. Был оснащен двумя турбовентиляторными (двухконтурными) двигателями Pratt & Whitney JT8D-7B. Общая наработка лайнера составляла 10 304 часа 47 минут, в том числе 235 часов от последней крупной проверки и 32 часа от последнего техобслуживания[1][2][3].

Экипаж самолёта состоял из двух пилотов и двух стюардесс:

  • Командир воздушного судна — 44-летний Нил Г. Босуэлл (англ. Neal G. Boswell). В Eastern с 3 декабря 1955 года, вскоре был повышен сперва до третьего, а после до второго пилота Boeing 720. 8 июня 1969 года получил квалификацию на самолёты типа DC-9. По данным, предоставленным авиакомпанией, имел общий налёт 6446 часов 26 минут, в том числе 1379 часов 34 минуты на DC-9. Наработка за последние сутки, 7 дней, 30 дней и год до происшествия составила соответственно 5 часов 19 минут, 12 часов 59 минут, 47 часов 26 минут и 610 часов 17 минут[4].
  • Второй пилот — 33-летний Б. И. Драглэнд (англ. B. E. Dragland). В Eastern с 20 июня 1966 года, имел квалификацию второго пилота McDonnell Douglas DC-9 и Convair CV-440, а также третьего пилота Lockheed L-188 Electra. Квалификацию на самолёты типа DC-9 получил 8 сентября 1968 года. По данным, предоставленным авиакомпанией, имел общий налёт 2242 часа 28 минут, в том числе 1893 часа 28 минут на DC-9. Наработка за последние сутки, 7 дней, 30 дней и год до происшествия составила соответственно 5 часов 19 минут, 6 часов 22 минуты, 45 часов 34 минуты и 607 часов 44 минуты[4].
  • Стюардесса — Шарлотта Авчен (англ. Charlotte Avchen). В Eastern с мая 1967 года, квалификацию на DC-9 и должность стюардессы получила 24 мая 1967 года[4].
  • Стюардесса — Шеннон Генри (англ. Shannon Henry). В Eastern с июня 1968 года, квалификацию на DC-9 и должность стюардессы получила 14 июня 1968 года[4].

Cessna 206

Самолёт Cessna 206 с регистрационным номером N2110F (заводской — U206-0310) получил свой лётный сертификат 21 ноября 1964 года. Был оборудован шестицилиндровым двигателем Continental IO-520</span>ruen (заводской номер —10663-4-A) и воздушным винтом McCauley DC-A 34C-58 (производства McCauley Propeller Systems</span>ruen). Последняя проверка самолёта проводилась 19 ноября 1971 года. Общая наработка борта N2110F составляла 1498 часов. Общая наработка двигателя также составляла 1498 часов, в том числе 107 часов после капитального ремонта[1].

Его пилотировал Уиллис Смит-младший (англ. Willis Smith, Jr.), который имел квалификацию гражданского пилота одно- и многомоторных самолётов. Носил очки из-за дальнозоркости. Точный налёт Смита неизвестен, но при получении медицинского свидетельства от 3 октября 1969 года он указал свой налёт как 800 часов на гражданской авиации и 1200 часов на военной, а налёт за последние 6 месяцев — 100 часов. При прохождении медицинского свидетельства от 30 сентября 1971 года он уже указал свой налёт в 1000 часов на гражданской авиации и 1500 часов на военной, а налёт за последние 6 месяцев — 100 часов[4].

Катастрофа

Борт N8943E (DC-9) выполнял регулярный пассажирский рейс EA-898 из Майами (Флорида) в Вашингтон (округ Колумбия) с промежуточными посадками в Роли (Северная Каролина) и Норфолке (Виргиния). В 12:12[* 1], на пару минут позже расписания, рейс 898 с 23 пассажирами и 4 членами экипажа на борту вылетел из Майамского аэропорта. Полёт проходил под радиолокационным контролем, управление вёл второй пилот[5].

В 13:10 из муниципального аэропорта Роли (англ. Raleigh's Municipal Airport) с одним пилотом и одним пассажиром вылетел борт N2110F (Cessna), который выполнял короткий полёт в международный аэропорт Роли—Дарем</span>ruen по правилам визуальных полётов. В 13:32:45 пилот самолёта связался сразу с диспетчером посадки (башня) данного аэропорта, минуя таким образом диспетчера подхода. Стоит отметить, что пассажир был родом из городка Моррисвиль</span>ruen, что в трёх с половиной милях от торца полосы 5 и почти на продолжении её осевой линии. Тогда пилот запросил разрешение у диспетчера посадки разрешение выполнить облёт Моррисвиля на высоте 500 футов, прежде чем через несколько минут войти в схему подхода. Диспетчер это разрешил[5].

В 13:42:40 пилот «Цессны» доложил, что он к юго-западу от внешнего приводного радиомаяка и запросил разрешение на посадку. Диспетчер посадки дал указание выполнять заход на взлётно-посадочную полосу 5, а также сообщить, когда самолёт будет в трёх милях (5 км) от полосы, чтобы получить разрешение на посадку. Затем в 13:44:35 в аэропорту Роли—Дарем к диспетчеру посадки обратился диспетчер подхода[5]:

Подход: Истерн 898 сейчас всего в полумиле от внутреннего привода. Пришлось его немного задержать из-за какого-то движения в том районе.
Башня: Хорошо, понял. Мне думается, что это «Цессна», который зачем-то попросил облететь Моррисвиль. Вы говорите, что он перед ним?
Подход: Да, они оба летят в попутном направлении и на одном курсе.

В 13:40:55 экипаж рейса 898 связавшись с диспетчером подхода получил разрешение выполнять заход по ILS. Также диспетчер последовательно дал экипажу 4 сообщения по выполнению и другим самолётам. Первые два из них касались находящегося в районе аэропорта борта N2110F и на них экипаж рейса 898 ответил: Он должен быть ниже облаков. Мы собираемся опуститься в облаках где-то ещё на тысячу футов. Далее экипаж спросил диспетчера подхода, с кем им потом вести радиосвязь, на что диспетчер подхода указал частоту для связи с диспетчером посадки, но пока продолжать связь с ним, так как рейс 898 ещё не разошёлся с другим самолётом, который может быть перед ним, но ниже, а высота его неизвестна. В 13:44:15 с «Дугласа» передали о наблюдении полосы, на что диспетчер подхода дал указание переходить на связь с диспетчером посадки[5].

Небо над аэропортом было покрыто облаками с нижней границей 4500 футов (1,37 км), а видимость достигала 12 метров. В 13:44:30 экипаж рейса 898 перешёл на связь с диспетчером посадки и доложил о прохождении маркерного радиомаяка, при этом несколько выше установленного. Диспетчер разрешил продолжать заход и предупредил, что маркер сейчас прошла «Цессна». На это с «Дугласа» передали, что, возможно, прошли над ней. Через минуту рейсу 898 было дано разрешение на посадку, но спустя ещё 25 секунд в 13:46:15 с самолёта передали, что врезались в верхнюю часть другого самолёта и пока не будут садиться. Как впоследствии расскажет командир борта N8943E, он не видел другого самолёта, о котором их предупреждал диспетчер. По свидетельству очевидцев, оба самолёта находились в горизонтальном положении, когда на высоте около 1050 футов (320 метров) «Дуглас» нагнал «Цессну», которая оказалась под его фюзеляжем, после чего стойки шасси «Дугласа» врезались сзади в крыло «Цессны». Небольшой самолёт застрял на стойках шасси, но через минуту 15 секунд, уже после пролёта торца полосы 5, отделился и рухнул на аэродром. При ударе о землю борт N2110F взорвался, а пилот с пассажиром погибли. Рейс 898 получил небольшие повреждения шасси и нижней части фюзеляжа, но не потерял управление, а спустя 1 час 7 минут с момента столкновения благополучно приземлился в аэропорту. Никто из 27 человек на его борту не пострадал[5][6].

Причины

Согласно заключению Национального совета по безопасности на транспорте, катастрофа произошла из-за ограниченных возможностей и недостаточно эффективной работы служб управления воздушным движением в зоне аэропорта Роли—Дарем. Что до пилотов, то анализ траекторий движения обоих самолётов, а также конструкций кабин показал, что экипажи не могли увидеть друг друга и избежать столкновения[7].

Напишите отзыв о статье "Столкновение над Роли"

Примечания

Комментарии

  1. Здесь и далее указано Североамериканское восточное время (EST).

Источники

  1. 1 2 Report, p. 10.
  2. [www.planelogger.com/Aircraft/View?registration=N8943E&DeliveryDate=25.02.68 Registration Details For N8943E (Eastern Air Lines) DC-9-31] (англ.). PlaneLogger. Проверено 27 января 2015.
  3. [www.planespotters.net/Production_List/McDonnell-Douglas/DC-9/47166,XA-SHW-SARO-Servicios-Aereos-Rutas-Oriente.php XA-SHW SARO - Servicios Aéreos Rutas Oriente McDonnell Douglas DC-9-31 - cn 47166 / ln 265] (англ.). Planespotters.net. Проверено 27 января 2015.
  4. 1 2 3 4 5 Report, p. 9.
  5. 1 2 3 4 5 Report, p. 2.
  6. Report, p. 3.
  7. Report, p. 5.

Литература

Отрывок, характеризующий Столкновение над Роли

И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.