Столкновения в Пакраце
| Столкновения в Пакраце | |||
| Основной конфликт: Война в Хорватии | |||
| Пакрац, Хорватия | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Причина |
этнические волнения в Югославии | ||
| Итог |
победа Хорватии, изгнание сербских ополченцев из Пакраца | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Столкновения в Пакраце (хорв. Bitka za Pakrac, Битва за Пакрац в хорватских источниках) — вооружённые столкновения, произошедшие в марте 1991 года в Пакраце, городе в регионе Западная Славония. Это был один из первых крупных боёв между хорватами и сербами как часть Войны в Хорватии.[1][2] Столкновения начались после того, как после начавшихся увольнений сербов из органов МВД сербские милиционеры захватили полицейский участок и муниципальные учреждения, взяв в плен нескольких хорватских полицейских. Хорватское руководство призвало Министра внутренних дел навести порядок в городе и нанести контрудар. Хорватский полицейский спецназ взял штурмом город и вытеснил из него сербских ополченцев. Для предотвращения дальнейших столкновений в город были введены части Югославской Народной Армии.
Содержание
Предпосылки
С 1990 по 1991 годы хорватские сербы находились в оппозиции националистического президента Хорватии Франьо Туджмана. Они собрали Сербское Национальное Вече в июле 1990 года, чтобы предотвратить попытки сепаратизма со стороны хорватов и ущемление своих прав и координировать действия оппозиции. Главой совета был избран Милан Бабич, врач из Книна. Глава полиции Книна, Милан Мартич, был назначен командующим вооружёнными силами. Эти двое людей стали политическими и военными руководителями Республики Сербской Краины, самопровозглашённого государства хорватских сербов.
Столкновения
Пакрац расположен в регионе Западная Славония. В 1991 году сербов в общине Пакрац было 12.813 (46,44%). В самом городе - 3,514 (42,86%). 22 февраля депутаты местной Скупщины проголосовали за присоединение к САО Краине. Это вызвало реакцию в Загребе, после чего из местного полицейского участка началось увольнение сербов. Однако сербы обезоружили хорватских полицейских и взяли их в плен, а затем стали устраивать запугивания и издевательства над пленными хорватами.[3] В ответ на это Туджман призвал Министра внутренних дел Хорватии навести порядок и освободить заложников. В 4:30 утра 2 марта 1991 отряд из двухсот хорватских спецназовцев ворвался в Пакрац. По разным данным, от 32 до 180 сербов были арестованы, жертв и пострадавших не было.[3]
После хорватского штурма вокруг здания милиции начали собираться местные жители-сербы, против которых хорватский спецназ применил слезоточивый газ и физическую силу, грубым образом начав разгонять людей. В результате, по сообщениям из штаба 5-й Военной области, несколько сербских семей покинули город. Один хорватский БТР открыл стрельбу по двум солдатам ЮНА у здания местной больницы, при этом сержант-серб Божанич Саша спас жизнь рядовому-хорвату Роберту Кайбе.
Действия хорватов привели к вмешательству федерального правительства. Член правительства Борислав Йович обратился к Министру обороны Велько Кадиевичу с просьбой отправить отряды ЮНА в город. Прибытие танков из бронетанкового батальона 265-й бригады ЮНА оказалось слишком поздним, и хорватские полицейские без труда заняли город. Тем не менее, сербы отступили к холмам и оттуда открыли огонь по городу. Только после переговоров с хорватами огонь был прекращён, а хорватские спецназовцы покинули его.
Последствия
Этот инцидент стал предвестником того, что в скором времени между хорватами и сербами могли возникнуть вооружённые столкновения.[3] Сербское правительство сравнивало это с нацистскими преступлениями. Однако путаница была очень и очень сильной: сербские и черногорские СМИ заявляли о том, что в городе было убито до 40 человек, а газета «Вечерние новости» в Белграде на первой полосе размещала новость о якобы убитом православном священнике. Позднее газета утверждала, что он был ранен, затем размещала якобы его обращение. Югославское правительство вскоре поспешило опровергнуть все слухи и заявило, что жертв в Пакраце не было.[4]
Социалистическая партия Сербии, которую возглавлял Слободан Милошевич, назвала действия хорватской полиции «брутальным нападением правительства Хорватии на мирное население Пакраца и фашистским насилием», причём это заявление прозвучало на сербском телевидении и радио. Партия призвала сербов организовывать протесты против насилия со стороны хорватского правительства.[5] Милошевич надеялся на срочную переброску частей ЮНА для подавления бунта в Хорватии, однако это привело только к крупному скандалу между ним и югославским правительством.[6]
Напишите отзыв о статье "Столкновения в Пакраце"
Примечания
- ↑ Stephen Engelberg. [www.nytimes.com/1991/03/03/world/belgrade-sends-troops-to-croatia-town.html?ref=croatia Belgrade Sends Troops to Croatia Town], The New York Times (March 3, 1991). Проверено 11 декабря 2010.
- ↑ Stephen Engelberg. [www.nytimes.com/1991/03/04/world/serb-croat-showdown-in-one-village-square.html?ref=croatia Serb-Croat Showdown in One Village Square], The New York Times (March 4, 1991). Проверено 11 декабря 2010.
- ↑ 1 2 3 Ramet Sabrina P. The three Yugoslavias: state-building and legitimation, 1918–2005. — Indiana University Press, 2006. — P. 385. — ISBN 978-0-253-34656-8.
- ↑ Kurspahić Kemal. Prime time crime: Balkan media in war and peace. — US Institute of Peace Press, 2003. — P. 72. — ISBN 978-1-929223-38-1.
- ↑ Gordy Eric D. The culture of power in Serbia: nationalism and the destruction of alternative. — Penn State Press, 1999. — P. 38 fn. 37. — ISBN 978-0-271-01958-1.
- ↑ Kaufman Stuart J. Modern hatreds: the symbolic politics of ethnic war. — Cornell University Press, 2001. — P. 189–190. — ISBN 978-0-8014-8736-1.
Ссылки
- [www.hcr.hr/hr/minskaSituacijaKarta.asp?ID=7 Hrvatski centar za razminiranje] (хорв.)
Отрывок, характеризующий Столкновения в Пакраце
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
