Столкновения на армяно-азербайджанской границе (2012)

Столкновения на армяно-азербайджанской границе
Основной конфликт: Карабахский конфликт
Дата	4—8 июня 2012
Место	Армения Армения/Азербайджан Азербайджан Бердаван Чинари Воскепар/Нижняя Аскипара Чамбарак Азербайджан Азербайджан/Нагорно-Карабахская Республика Нагорно-Карабахская Республика Горадиз (село)
Итог	Каждая из сторон сообщает о своей победе.
Противники
Армения Армения Нагорно-Карабахская Республика Нагорно-Карабахская Республика Азербайджан Азербайджан
Командующие
неизвестно неизвестно
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
Армения 3 убитых НКР 1 убитый Азербайджан 5 убитых по армянским данным 40 убитых только 5 июня близ Воскепара 7 убитых

Столкновения на армяно-азербайджанской границе — локальные столкновения вооруженных сил Армении и Азербайджана, а также непризнанной Нагорно-Карабахской Республики и Азербайджана. Вооруженные столкновения случились в период с 4 по 8 июня 2012 года, и явились, согласно британскому исследовательскому центру «Oxford Analitica», следствием нападения азербайджанских подразделений на границе с Арменией и в зоне карабахского конфликта.

История

В конце 1980-х годов, в регионе вспыхнул карабахский конфликт, вылившийся в полномасштабную войну, между армянским населением Нагорного Карабаха, поддерживаемого Арменией, с одной стороны, и Азербайджаном, с другой. После нескольких лет кровопролитных боев, 12 мая 1994 года представители Азербайджана, Армении и НКР подписали соглашение о перемирии, которое, несмотря на отдельные перестрелки, соблюдалось до апреля 2016 года. Подписание соглашения о прекращении огня закончило активную фазу военных действий в регионе и позволило перейти к мирным переговорам о статусе региона. В результате конфликта была образована де-юре непризнанная мировым сообществом, де-факто независимая Нагорно-Карабахская Республика.

Хронология событий

Конфликт Между Нагорным Карабахом, Арменией и Азербайджаном развился в конце 1980-х годов. И во многом его развитие было обусловлено бездарностью партийного руководства КПСС и СССР, не желавшими принимать во внимание волю и желание народа, проживавшего на территории НКАО. Это повлекло провозглашение Нагорно-Карабахской республики, созданной в 1991 году на основе Нагорно-Карабахского автономного округа и Шаумяновского района Азербайджанской ССР. В 1988 году конфликты стали систематическими и вооруженными. Результатом бездарной политики руководства СССР, возглавляемого М. С. Горбачевым, очаговые конфликты переросли в полномасштабную войну. 9—11 мая 1994 года было подготовлено и подписано соглашение о прекращении огня. 12 мая 1994 года оно вступило в силу.

Армяно-Азербайджанская граница

Предыстория

Несмотря на то, что стороны периодически подвергали друг друга обстрелу, нередко приводящего к гибели солдат, до 2012 года крупных столкновений на границе Армении и Азербайджана отмечено не было. С начала 2012 года, армянские и азербайджанские СМИ периодически сообщали об обстрелах противником граничащих друг с другом Тавушской области Армении и Казахского района Азербайджана. Последний случай гибели солдат в районе был зафиксирован 27 апреля 2012 года, когда, спустя два дня после обстрела деревни Довсех, были убиты трое армянских военнослужащих

Всего на линии соприкосновения войск, вдоль границы Азербайджана с Арменией и НКР, по данным центра исследований военных журналистов Азербайджана, с января по июнь 2012 года погибло 52 азербайджанских солдата. За тот же период, согласно азербайджанским СМИ, армяне потеряли более 20 человек убитыми

Бердаван и Чинари

4 июня, из Министерства обороны Армении, поступило сообщение о пресечении армянскими вооруженными силами попытки проникновения азербайджанской диверсионной группой на территорию Армении. В результате боев в районе поселков Бердаван и Чинар Тавушской области, диверсионная атака была остановлена. Противник с потерями был отброшен назад. Также было сообщено, что в ходе мероприятий по отражению диверсионной атаки погибло трое армянских солдат, а шесть получили ранения.

Согласно армянским источникам диверсионные группы шли в двух направлениях:

В Бердаване азербайджанская диверсионная группа состояла из 8 человек. Она пытались уйти в глубь Армении, но при попытке перехода минного поля, их засек, состоявший из трех человек, пеший патруль вооруженных сил Армении. Завязался бой. Старший патруля погиб сразу, а второго так же сразу ранило. Оставшийся в строю третий солдат предотвратил проход диверсионной группы

В Чинари шли две азербайджанские диверсионные группы. Первая, штурмовая, состояла из 5-6 диверсантов. Вторая, группа прикрытия, состояла из 15-20 азербайджанских солдат. Предположительно их задачей был захват армянского передового поста. Штурмовая группа должна была зайти в окопы, а группа прикрытия, с расстояния в 300—400 метров обеспечить им огневую поддержку из пулеметов. Однако наблюдатель вооруженных сил Армении засек штурмовую группу противника. Поднятые по тревоге армянские солдаты занимали позиции под шквальным огнём группы прикрытия противника. В результате чего двое армянских бойцов погибли и многие получили ранения, а диверсионная группа понеся большие потери ограничилась продолжительным дистанционным боем

Министерство обороны Армении возложило ответственность за инцидент на Азербайджан. В свою очередь, пресс-служба министерства обороны Азербайджана выступила с заявлением, в котором категорически отвергли эти обвинения, заявив что произошедшее является следствием вооруженного конфликта внутри армянской армии. Однако ранее, за несколько часов до этого заявления, некоторые азербайджанские информационные агентства, сообщили об «обезвреживании армянской диверсионной группы», указав точное количество убитых и раненных. Отмечая этот факт, и указывая на разноречивые данные МО Азербайджана и азербайджанских СМИ в отношении событий имевших место, армянские СМИ ставят под сомнение версии озвученные азербайджанской стороной.

Воскепар

5 июня, спустя день после предшествующих событий, Министерство обороны Азербайджана выступило с заявлением. Согласно ему в 6:30 утра группа армянских солдат напала на позиции азербайджанских военных в селе Ашагы Аскипара Газахского района. Согласно распространенным данным в бою погибли четыре военнослужащих азербайджанской армии. Ещё один азербайджанский солдат был застрелен с безымянных высот Казахского района. Однако село Ашагы Аскипара, согласно ряду источников, находится под контролем армянских вооруженных сил около 20-ти лет. Сам же факт гибели пятерых азербайджанских солдат в Армении не отрицают, но приводят иную версию произошедшего. Согласно распространенному Министерством обороны Армении заявлению, в ночь с 4 на 5 июня подразделения вооруженных сил Азербайджана попытались нарушить государственную границу Армении в районе села Воскепар Тавушской области. Диверсионная группа численностью 15-20 человек была обезврежена. В результате погибли пять азербайджанцев, с армянской стороны погибших и раненых нет. Позже, согласно уточненным данным технической разведки вооруженных сил Армении было озвучено, что в результате отражения диверсионной вылазки азербайджанской армии в ночь на 5 июня, азербайджанская сторона потеряла 7 человек убитыми и ещё 4 военнослужащих раненными

Чамбарак

6 июня в 17-00, согласно пресс-службе Министерства обороны Армении, вблизи населенного пункта Чамбарак Гехаркунийской области Армении, азербайджанская сторона в очередной раз попыталась совершить диверсию. Как сообщили армянские военные, в результате предпринятых мер, противник отступил неся потери. Убитых или раненных с армянской стороны нет

Граница Азербайджана и НКР

Горадиз

6 июня представитель министерства обороны Нагорно-Карабахской Республики, заявил что в районе Горадиза, в 4:15 утра, была пресечена попытка проникновения на территорию республики азербайджанской диверсионной группы. В результате предпринятых мер, группа понеся потери отступила на исходные позиции. Во время проведения операции Вооруженные силы НКР потеряли одного солдата убитым, а двое солдат получили ранения. В свою очередь пресс-служба министерства обороны Азербайджана опубликовала сообщение, в котором обвиняла Армению в нарушении режима прекращения огня. Согласно сообщению потерь в рядах азербайджанских вооруженных сил — нет.

Итог

В результате боестолкновений граница Азербайджана, Армении и НКР, на всем её протяжении, не изменилась, каждая из сторон участниц июньских столкновений говорила о собственной победе. Британский исследовательский центр «Oxford Analitica» возложил вину за прошедшие события на азербайджанскую сторону, отметив в своем докладе, что нападения азербайджанских подразделений на границе с Арменией и в зоне карабахского конфликта совпали с визитом госсекретаря США Хиллари Клинтон

Потери

Министерство обороны Армении сообщает что в столкновениях погибло 3 армянских солдата, представители аналогичного ведомства Нагорно-Карабахской Республики говорят о гибели одного своего солдата. Военное ведомство Азербайджана сообщает, что за весь период столкновений погибло пять азербайджанских солдат. Армянские и некоторые азербайджанские информагентства сомневаются в данных приведенных МО Азербайджана. Так один из азербайджанских сайтов сообщил о гибели 40 азербайджанских солдат, на что последовало официальное обращение из МО Азербайджана, в котором говорилось что данные сведения являются дезинформацией. Представители армянской разведки говорят, что только 5 июня близ Воскепара азербайджанская сторона потеряла 7 человек убитыми и ещё 4 военнослужащих раненными. Армянские СМИ отмечают, что всего с начала года азербайджанские госструктуры подтвердили гибель 44 азербайджанских военных, 10 из которых погибли за последние 8 суток, в период с 4 июня по 11 июня.

Реакция

Глава госдепартамента США Хиллари Клинтон, совершающая поездку по Закавказью, выразила обеспокоенность в связи с обострением ситуации в регионе.

Я обратилась ко всем участникам, всем действующим лицам конфликта воздержаться от использования силы или угрозы прибегнуть к силе. Есть опасность того, что эта нестабильность выльется в гораздо более широкий конфликт, который обернется трагическими последствиями для всех

В Вашингтонском Центре Вудро Вильсона ведущие конфликтологи Запада, специализирующиеся на Южном Кавказе, пришли к выводу, что для предотвращения полноценного конфликта необходимо срочно вмешаться.

В Ереване, ввиду того что столкновения в Тавуше происходили за много километров от Нагорного Карабаха, на экспертном уровне было высказано мнение о необходимости вмешательства в разгорающийся конфликт сил ОДКБ

Бывший кандидат в президенты Азербайджана Зардушт Ализаде в происходящем обвинил посредников армяно-азербайджанских переговоров и власти обеих стран.

Американские конгрессмены Говард Берман, Фрэнк Паллон, а также Адам Шиф и Бред Шерман, выступили с заявлением, в котором осудили диверсию Азербайджана на границе с Арменией

См. также

• Вооружённый конфликт в Нагорном Карабахе (2016)

Отрывок, характеризующий Столкновения на армяно-азербайджанской границе (2012)

А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.