Стольник

Сто́льник — должностное лицо, существовавшее во многих государствах преимущественно в эпоху Средневековья. Стольник занимался обслуживанием трапезы господина.

А также Подстолий (лат. subdapifer) — некогда придворная должность, связанная с выполнением определенных обязанностей за королевским столом, с конца XIV в. — почётное звание.

В Русском Царстве

В Русском Царстве стольник — дворцовый чин, затем придворный чин в Русском государстве в XIII—XVII вв., а также лицо, имевшее такой чин. Первоначально в Древней Руси — придворный, прислуживавший князьям и царям за столом во время торжественных трапез, а также сопровождавший их в поездках.

По росписи чинов XVII века стольники занимали пятое место после бояр, окольничих, думных дворян и думных дьяков.

В стольники производили из дворян.

Стольники на пирах принимали блюда с едой у служителей, которым было запрещено входить в комнаты царя. Во время пиров стояли у столов. Иногда между стольниками возникали местнические споры о том, за каким столом стоять.

Комнатные стольники прислуживали царю, когда тот ел один. При приёмах иностранных послов один из стольников назначался сидеть за столом и потчевать гостей.

Цари часто рассылали еду по домам: гостям, послам, или тем, кто из-за болезни не смог присутствовать на пиру. В этом случае стольник ехал вместе с подарком и наблюдал за порядком.

При выездах царя один стольник был кучером, другие стольники стояли на ухабах саней, или за каретами и повозками.

Позднее стольники назначались на приказные, воеводские, посольские и другие должности. Стольники назначались в завоеводчики, в полковые судьи, в посыльные воеводы, в есаулы (стольник-есаул), в головы над сотнями дворянскими, воеводами у большого знамени, головами у знамени, у снаряду, у кошу, у обозу.

Городской воевода из стольников мог называться наместником. Ему подчинялись дети боярские. Стольники также бывали судьями в московских приказах. Стольники принимали участие во всех посольствах, иногда назначались послами.

Последний носитель этого звания (уже после введения Петром I Табели о рангах) — Василий Фёдорович Салтыков, брат царицы Прасковьи Фёдоровны. Долгое время предпочитал это звание петровским чинам, но согласился на них при возвращении на службу при Анне Иоанновне.

В 1616 году было 117 стольников. К 1687 году число стольников увеличилось до 2724 человек, из них 480 были комнатными стольниками. Кроме этого, в войсках и начальных людях числились 133 стольника и 59 стольников были пожалованы из смоленской шляхты.

При царицах были свои стольники из молодых людей (позднее пажи и камер-пажи), которые не освобождались от военной службы. Своих стольников имели патриархи. Царицыны и патриаршие стольники жаловались в государевы стольники или в стряпчие.

В Великом княжестве Литовском

В Великом княжестве Литовском должность известна с середины XV века. Стольник, заведовавший сервировкой стола и обслуживанием трапезы великого князя, имел подчинённых — подстолиев. Позже должности стольника и подстолий стали номинальными, то есть не связанными с выполнением конкретных обязанностей. С XVII века должность стольника и подстолия существовала также в поветах.

Литература

• Г. П. Успенский. «Опыт повествования о древностях русских». Харьков, 1818 стр. 162—169.

Ссылки

• [zaharov.csu.ru/bspisok.pl?action=chyns_all Информационная полнотекстовая система «Боярские списки XVIII века»]
• [www.vostlit.info/Texts/rus5/Dlugos/glossar.phtml?id=465 Словарь терминов и географических названий]

Отрывок, характеризующий Стольник

Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.