Столяр, Абрам Давыдович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Абрам Давыдович Столяр
Дата рождения:

10 мая 1921(1921-05-10)

Место рождения:

Мелитополь, Украинская ССР

Дата смерти:

20 апреля 2014(2014-04-20) (92 года)

Место смерти:

Санкт-Петербург, Российская Федерация

Страна:

СССР СССРРоссия Россия

Научная сфера:

история, археология, искусствоведение

Место работы:

Санкт-Петербургский государственный университет

Альма-матер:

ЛГУ

Научный руководитель:

Артамонов, Михаил Илларионович

Награды и премии:
Сайт:

[spbu.ru/faces/professors/history/stolyar/ /faces/professors/history/stolyar/]

Абрам Давыдович Столяр (10 мая 1921 года, Мелитополь, Украинская ССР20 апреля 2014 года, Санкт-Петербург) — советский и российский историк, археолог, искусствовед. Доктор исторических наук, профессор Исторического факультета Санкт-Петербургского университета, один из самых великовозрастных и опытных преподавателей факультета, почётный профессор СПбГУ, член международных обществ по истории первобытной культуры. Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации.





Биография

Родился в семье мастера часового дела и домохозяйки. В 1932 году семья переехала в Ленинград. Столяр учился школах № 7, № 17 («Гимназия Мая»), № 1. В 16 лет участвовал в экспедиции известного археолога В. И. Равдоникаса на остров Олений.

В 1938 году поступил на исторический факультет ЛГУ. В университете слушал лекции Б. Д. Грекова, С. Н. Валка, Б. А. Романова и других выдающихся историков. Состоял в кружках при Эрмитаже. Наставником и, по словам Столяра, его «духовным отцом», стал известный археолог, искусствовед и будущий директор Эрмитажа Михаил Илларионович Артамонов.

В августе 1941 года Столяр ушёл на войну, служил на Волховском и Ленинградском фронтах. Был политруком, комиссаром части. Награждён Орденом Отечественной войны II степени, медалью «За оборону Ленинграда».

В 1946 году вернулся на исторический факультет. На IV курсе опубликовал работу «Мариупольский могильник», которая внесла новшества в изучение первобытной истории Украины, получал именную стипендию. С 1948 по 1951 годаспирант М. И. Артамонова. В аспирантуре Столяр слушал лекции Артамонова, Равдоникаса, Валка, В. В. Мавродина, П. П. Ефименко, М. П. Грязнова, С. Н. Замятина и Б. Б. Пиотровского. В 1952 году защитил кандидатскую диссертацию «Мариупольский могильник как исторический источник».

Скончался в Санкт-Петербурге 20 апреля 2014 года. Панихида прошла в главном зале СПбГУ 24 апреля в 14-00.

Научная деятельность

С 1952 года Столяр заведовал Научным отделом Ленинградского Дворца пионеров, с 1954 года — старший научный сотрудник Крымского филиала Академии наук Украинской ССР, а с 1956 года — старший научный сотрудник Государственного Эрмитажа.

В 1964 году стал доцентом кафедры археологии исторического факультета ЛГУ, с тех пор на этой кафедре и преподавал.

В 1972 году Михаил Илларионович Артамонов настоял на защите Столяром докторской диссертации по теме «Происхождение изобразительного искусства Евразии». С 1972 по 1995 год — заведующий кафедрой археологии и руководитель секции археологии Головного совета по истории СССР. В 1974 году был избран профессором. Читал курсы «История первобытного общества», «Основы археологии», «Первобытная культура» и ряд специальных курсов. Работал с аспирантами, в том числе иностранными. Читал курсы по археологии в различных вузах СССР, Болгарии, Финляндии, Норвегии и Венгрии.

Столяр участвовал в 34 археологических экспедициях в Поднепровье, Крым, Забайкалье, Сибирь, район Боломорья, тундру. Был начальником экспедиции на Дону и многих других. Обнаружил и изучил Васильевский могильник на левом берегу Днепра (1959), энеолитическое поселение Мешоко в Адыгее (1958—1965). Среди научных интересов Столяра и первобытная культура, датируемая 250 тысячелетиями назад. Столяр занимался также палеографией Севера Европейской России, в частности Карелии.

В 1985 году вышла монография «Происхождение изобразительного искусства», отмеченная дипломом лауреата Университетской премии. В 1994 году Столяр организовал семинар к столетию В. И. Равдоникаса, а в 1998 году — М. И. Артамонова.

Столяр участвовал в написании сценариев научных фильмов, снял диафильм «Как родилось искусство», вёл авторские телепередачи. Был участником международных научных конгрессов в России, Финляндии, Швеции, Эстонии, выступал с докладами на конференциях, сотрудничал с ЮНЕСКО.

В 1996 году получил почётное звание «Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации», получил награду «Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации», в 2004 году стал почётным профессором СПбГУ. Являлся почётным членом Международного общества изучения истории первобытного искусства.

Основные труды

Абрам Давидович Столяр является автором более 230 работ, среди которых 28 работ на иностранных языках. Самые известные среди них:

  • «Мариупольский могильник как исторический источник» // Советская археология, 1955
  • «Первый Васильевский мезолитический могильник» // Археологический сборник Эрмитажа, вып.1; Л., 1959
  • «Мешоко — поселение майкопской культуры» // Сборник материалов по истории Адыгеи, Т.2; Майкоп, 1961
  • «Натуральное творчество неандертальцев как основа генезиса искусства» // Первобытное искусство; Новосибирск, 1971.
  • «Об археологическом аспекте генезиса анималистического искусства в палеолите Евразии» // Советская Этнография. 1978. № 3 (перевод в США — Soviet Anthropology and Archaeology. 1977/1978. № 17).
  • «Происхождение изобразительного искусства»; М., 1985.
  • «Milestones of spiritual evolution of prehistoric Karelia» // Folklore. Vol. 18/19. Tartu, 2001.
  • «Проблема исторической гуманизации первобытной археологии эпохи камня; Архив археологических свидетельств генезиса первобытного сознания» // Структурно-семиотические исследования в археологии. Т. 3. Донецк, 2006.
  • «Уроки гражданского мужества историков: научное содружество В. В. Мавродина и М. И. Артамонова» (1936—1974 гг.) // Мавродинские чтения. СПб., 2009.

Книги о Столяре

Статьи об Абраме Столяре вошли в некоторые научные российские и международные сборники, также Столяру посвящены отдельные книги:

  • «Археология в пути или путь археолога» СПб., 2001
  • «In situ» СПб., 2006
  • Malina J. «Archeologia vectra a dnes» T. I—II. Brno, Czech Republic, 1980—1981.

Напишите отзыв о статье "Столяр, Абрам Давыдович"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Столяр, Абрам Давыдович

Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.