Сторожевые корабли типа «Ураган»

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px; font-size: 120%; background: #A1CCE7; text-align: center;">Сторожевые корабли типа «Ураган»</th></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; ">
</th></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; ">
</th></tr>К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан) <tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px;background: #D0E5F3;">Проект</th></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8; border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Страна</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px; border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8; border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Изготовители</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px; border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8; border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Годы постройки</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px; border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 1927—1935 </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8; border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">В строю</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px; border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> Разобраны на металл </td></tr>

<tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px;background: #D0E5F3;">Основные характеристики</th></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Водоизмещение</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 465,3—619 тонн (в зависимости от серии и периода эксплуатации) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Длина</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 71,5 м (наибольшая) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Ширина</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 7,4 м </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Осадка</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2,3 м; 2,8 м (в зависимости от серии и периода эксплуатации) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Двигатели</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2 турбозубчатых агрегата (котлотурбинная ГЭУ) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Мощность</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> наибольшая:
7040 л. с. («Ураган»);
6290 л. с. («Метель») </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Движитель</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2 четырёхлопастных винта с обтекателем </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Скорость хода</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> проектная — 26 узлов;
фактическая — 24—23 узла;
экономичная — 14 узлов </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Дальность плавания</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 1200 миль при экономическом ходе 14 узлов </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Экипаж</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 108 человек </td></tr> <tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px;background: #D0E5F3;">Вооружение</th></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Артиллерия</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2×1 102-мм </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Зенитная артиллерия</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 4×1 45-мм;
(позже 3×1 37-мм);
3×1 12,7-мм пулемёта (состав изменялся) </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Минно-торпедное вооружение</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> Трёхтрубный 450-мм торпедный аппарат,
2 бомбомёта;
до 48 мин;
30 глубинных бомб;
параванный трал </td></tr>

«Ураган» — сторожевой корабль (СКР) ВМФ СССР.





История

Сторожевые корабли (СКР) типа «Ураган» — первые после Октябрьской революции боевые надводные корабли, спроектированные (первый советский проект надводного корабля) и построенные советскими кораблестроителями. Они предназначались для несения дозорной и разведывательной службы, сопровождения и охранения крупных надводных кораблей и конвоев от нападения подводных лодок, ведения борьбы с самолётами противника, при необходимости их предполагалось использовать как быстроходные тральщики. Головной корабль — «Ураган», в историю советского кораблестроения вошёл как корабль-пионер, с которого началось строительство советского надводного флота.

СКР типа «Ураган» строились в четырёх сериях, по трём, несколько отличающимся проектам (серия I — «Проект 2», серия II — «Проект 4», серии III и IV — «Проект 39»). Всего было построено 18 единиц. На Ленинградском ССЗ № 190 всего заложено 14 ед., из них секционной сборки: «Вьюга», «Метель» — II-й серии, и «Молния», «Зарница» — III-й серии, были перезаложены на Дальнем Востоке. На Николаевском ССЗ № 198 всего заложено 4 ед., из них: «Гром» и «Бурун» — II-й серии, секционной сборки, были перезаложены на Дальнем Востоке.

Первые 8 ед. СКР типа «Ураган» I-й серии (шесть единиц для Балтики и две для Чёрного моря), после утверждения первого варианта проекта («Проект 2»), подлежали постройке в соответствии с шестилетней программой военного судостроения на 1926—1932 гг., принятой Советом Труда и Обороны в ноябре 1926 года. Заложены в августе-октябре 1927 года. На Ленинградском ССЗ для Морских Сил Балтийского моря (МСБМ): «Ураган» (головной); «Тайфун»; «Смерч»; «Циклон»; «Гроза»; «Вихрь» и на Николаевском ССЗ для Морских сил Чёрного моря (МСЧМ): «Шторм» и «Шквал». Спущены на воду в 1928—1931 гг., введены в строй в 1930—1932 гг. Первые шесть СКР для МСБМ первоначально составили дивизион, именуемый моряками, с учётом названий кораблей, — «Дивизион плохой погоды». В 1933 году, «Ураган», «Смерч» и «Гроза» были переведены в состав Северного флота.

Список СКР типа «Ураган» I-й серии (Проект 2)

  1. «Ураган», ССЗ № 190, МСБМ, СФ, †05.06.1949
  2. «Тайфун»,ССЗ № 190, МСБМ, КБФ, †30.11.1954
  3. «Смерч», ССЗ № 190, МСБМ, СФ, †28.02.1948
  4. «Циклон», ССЗ № 190, МСБМ, КБФ, †28.08.1941
  5. «Гроза», ССЗ № 190, МСБМ, СФ, †12.11.1952
  6. «Вихрь», ССЗ № 190, МСБМ, КБФ, †22.9.1941, восстановлен, † 24.4.1948
  7. «Шторм», ССЗ № 198, МСЧМ, ЧФ, †30.01.1946
  8. «Шквал», ССЗ № 198, МСЧМ, ЧФ, †12.11.1952

По второму варианту проекта («Проект 4») заложили в 1931—1933 гг., четыре корабля типа «Ураган» II-й серии. На Ленинградском ССЗ: «Метель», «Вьюга» (для Морских сил Дальнего Востока), На Николаевском ССЗ: «Гром», «Бурун» (Для Тихоокеанского флота (ТОФ)). Все корабли секционной сборки, перезаложены на Дальнем Востоке в 1933 году, спускались на воду в течение 1934 года, введены в строй в 1934—1935 гг.

Список СКР типа «Ураган», II-серии («Проект 4»)

  1. «Метель», ССЗ № 190, МСДВ, ТОФ, †30.11.1954
  2. «Вьюга», ССЗ № 190, МСДВ, ТОФ, †30.11.1954
  3. «Гром», ССЗ № 198, ТОФ, †30.11.1954
  4. «Бурун», ССЗ № 198, ТОФ, †30.11.1954

По третьему варианту проекта («Проект 39»), на Ленинградском ССЗ заложены в 1934—1935 гг., два корабля III-й серии: «Молния» и «Зарница», секционной сборки (для ТОФ, перезаложены на Дальнем Востоке) и четыре корабля IV-й серии: «Пурга», «Буря», «Снег», «Туча» (для Краснознамённого Балтийского флота (КБФ)). Спущены на воду в 1934—1936 гг., введены в строй в 1935—1938 гг.

Список СКР типа «Ураган» III-й и VI-й серий («Проект 39»)

  1. «Молния», ССЗ № 190, ТОФ, †30.11.1954
  2. «Зарница», ССЗ № 190, ТОФ, †30.11,1954
  3. «Пурга», ССЗ № 190, КБФ, ЛВФ, †01.09.1942
  4. «Буря», ССЗ № 190, КБФ, †24.08.1942
  5. «Снег», ССЗ № 190, КБФ, †28.08.1941
  6. «Туча», ССЗ № 190, КБФ, †12.11.1952

Корабли секционной сборки, в разобранном виде были доставлены по железной дороге и морским путём на Север и Тихий океан.

Сторожевые корабли типа «Ураган» оказались достойными представителями своего класса. По основным тактико-техническим элементам они не уступали, а по вооружению даже превосходили аналогичные корабли иностранных флотов. В частности, по боевым качествам они превосходили английские корветы типа «Флауэр», строившиеся накануне Второй мировой войны для сопровождения конвоев в прибрежных водах. Боевое крещение эти корабли прошли во время событий у озера Хасан, они активно действовали в советско-финской и в Великой Отечественной войне. В канун Великой Отечественной войны, на СКР типа «Ураган», в целях повышения боевых возможностей, были дополнительно установлены по одной 37-мм пушке, и шумопеленгаторную станцию «Посейдон», для обнаружения подводных лодок.

В годы Великой Отечественной войны все 18 единиц СКР типа «Ураган» успешно прошли боевую проверку, один из них — «Метель» — был удостоен звания гвардейский.

Проектирование

Оперативно-тактическое задание на проектирование первого советского СКР определяло его назначение: несение эскадренного охранения; дозор и разведка; поиск и уничтожение подводных лодок; противодействие авиации; выполнение функций эскадренных быстроходных тральщиков, предполагало водоизмещение 400 т, вооружение: 2×100 мм и 4×37-мм орудия; 1—3 спаренных пулемёта; 1—3-трубный ТА; параван; тральные лебёдки; глубинные бомбы.

Первоначально предполагалось разработать проект СКР, аналогичный английскому с лёгкими быстроходными дизелями, английской фирмы «Бирдмор». Однако вследствие возникших сложностей с покупкой этих дизелей в Англии (советское дизелестроение, на тот период, не было готово к выпуску судовых дизелей большой мощности) проработка различных вариантов дизельной энергетической установки показала, что располагаемые тихоходные дизели слишком тяжелы, а подходящие быстроходные дизели ещё не освоены советской промышленностью. Вариант смешанной энергетической установки: для больших скоростей — паровые турбины, для экономического хода — дизели, себя не оправдал, поскольку обеспечивал слишком малые преимущества, ценой значительного усложнения силовой установки. В итоге, по предложению начальника Технического управления УВМС РККА Н. Власьева, было решено создать паротурбинный вариант СКР, несколько изменив проектный состав вооружения.

В ноябре 1926 года, разработку паротурбинного СКР поручена группе специалистов технической конторы Северной судостроительной верфи в Ленинграде. Проектированием руководил молодой инженер-кораблестроитель Владимир Александрович Никитин. Проектирование осложнялось недостатком опыта, новизной и сложностью задачи. Предварительно был выполнен большой комплекс расчётно-экспериментальных работ по определению наивыгоднейшей архитектурной формы и главных размерений корабля. В опытовом бассейне было испытано 18 различных моделей. Был принципиально решён вопрос о типе и основных характеристиках главной энергетической установки (ГЭУ). Конструкторы ГЭУ, во главе с одним из основоположников советского корабельного энергомашиностроения — инженером А. Сперанским, решили много проблем. В течение 1926—1928 гг. группа Сперанского разработала оригинальную конструкцию паротурбинной установки, применив впервые в практике русского-советского кораблестроения вместо тяжёлых и громоздких низкооборотных турбин, соединённых напрямую с гребным валом (на эсминцах типа «Новик»), более лёгкие, экономичные и компактные высокооборотные паровые турбины, вращавшие гребной винт через зубчатый редуктор. Проектированием главного котла занималась группа котельщиков во главе с Э. Папмелем, известным также своими исследованиями в области теории и практики судовых движителей. Научным консультантом проекта являлся видный учёный-теплотехник Л. Рамзин. Для обеспечения турбин перегретым паром впервые был разработан судовой водотрубный котёл шатрового (треугольного) типа с перегревателем производительностью 20 т перегретого пара в час, рабочим давлением 21 кгс/см², температурой 280 °С (котлы эсминца «Новик» вырабатывали только насыщенный пар давлением 17 кгс/см²). Спроектированная силовая установка корабля получилась рекордно лёгкой, около 7 кг/л. с. и вполне надёжной. Конструкция первого советского судового парового котла оказалась настолько удачной, что впоследствии её использовали для многих надводных кораблей более поздней постройки. В частности, для первого советского эсминца «Проект 1», типа «Ленинград», для всех последующих советских эсминцев и крейсеров с котлотурбинными силовыми установками.

В июне 1927 года заказчик принял двенадцатый по счёту вариант проекта СКР с двухвальной турбинной установкой общей мощностью 7500 л. с., обеспечивающей проектную скорость хода не ниже 29 уз. После уточнений и детальной разработки проекта по этому варианту были заложены 8 ед. СКР 1-й серии: «Ураган» (головной); «Тайфун»; «Смерч»; «Циклон»; «Гроза»; «Вихрь»; «Шторм» и «Шквал».

Конструкция и вооружение

СКР «Ураган», по архитектуре — 2-трубный, полубачный корабль с острыми обводами корпуса. Прочность и непотопляемость корабля обеспечены продольно-поперечной системой набора клёпанного корпуса, наличием двойного дна под машинным и котельным отделениями, разделением корабля главными поперечными водонепроницаемыми переборками на 14 основных отсеков. При затоплении двух смежных отсеков СКР оставался на плаву и не терял остойчивости. В целях максимально возможного снижения веса корпуса и его связей толщина наружных листов обшивки корпуса составляла всего 4 мм, не имея запаса на коррозию. Для защиты от коррозии все детали корпуса подлежали оцинкованию. В. Никитин одним из первых в отрасли рискнул применить сварку корпусных конструкций, к которой многие судостроители и военморы в те годы относились с недоверием, предпочитая проверенную временем клёпку. Живучесть корабля обеспечивалась эшелонным расположением котлов и агрегатов главных механизмов (котёл-турбина-котёл-турбина) в четырёх водонепроницаемых отсеках, побортной прокладкой главного паропровода и силовых электрокабельных трасс, дублированием ряда вспомогательных механизмов, внедрением ряда прогрессивных конструктивно-технических решений.

Паротурбинная энергетическая установка, общей мощностью 6400 л. с., в которой впервые в советском кораблестроении применили два турбозубчатых агрегата (ТЗА), каждый из которых включал в себя две турбины (высокого и низкого давления) частотой вращения соответственно 8400 и 4200 об/мин. В состав главной энергетической установки (ГЭУ) входили (впервые применённые) паровые водотрубные котлы «Треугольного» («Шатрового») типа, пароперегреватели (давление перегретого пара — 21 кгс/см²), пароструйные эжекторы (отдельно на каждую ступень паровых турбин).

В состав вооружения входили две 102-мм пушки, первоначально четыре 45-мм и одно 37-мм зенитных орудия (впоследствии 45-мм орудия заменены на три 37-мм зенитных автомата), три крупнокалиберных 12,7-мм пулемёта, один палубный 3-трубный торпедный аппарат калибра 450-мм, в поздних модификациях СКР устанавливались два кормовых бомбомёта типа БМБ-2. На борту можно было разместить до 50 якорных мин и 30 глубинных бомб (предусматривалась возможность транспортировки мин заграждения, до 30 больших корабельных мин КБ или до 48 мин М-26). Для траления мин использовались два комплекта параван-тралов К-1.

В канун Великой Отечественной войны на СКР типа «Ураган» в целях повышения боевых возможностей дополнительно были установлены по одной 37-мм пушке и шумопеленгаторная станция «Посейдон» для обнаружения подводных лодок.

В послевоенный период службы на СКР типа «Ураган» дополнительно устанавливались гидролокационная и радиолокационная станции.

Постройка

13 августа 1927 года на северной судостроительной верфи состоялась закладка головного сторожевого корабля 1-й серии «Ураган» и пяти однотипных СКР. В конце октября 1927 года в Николаеве заложили два однотипных СКР для Чёрного моря. Предполагалось предъявить «Ураган» к сдаче 1 августа 1929 года и ввести в строй 1 октября 1929 года. Однако в процессе строительства головного корабля возникли серьёзные и неизбежные трудности, поэтому первоначальные сроки были перенесены на 1 апреля 1928 года, техническая готовность «Урагана» составляла всего 5 %. К 1 октября 1928 года техническая готовность «Урагана» достигла 20 %. Дальнейшее строительство стало зависеть, в частности, от иностранных поставок, которые осуществлялись с большими перебоями и запаздыванием. Первый комплект судовых турбин был изготовлен в Чехословакии лишь в середине 1930 года. Фирма «Маффей» под разными предлогами всячески оттягивала на конец 1930 года изготовление и поставку турбинных лопаток и передачу оборудования для их производства на советские предприятия. В итоге договор с этой фирмой был расторгнут и были приняты срочные меры по наладке производства турбинных лопаток в СССР. Верфь лихорадило из-за острой нехватки кадров. Возникли затруднения с цветным и стальным литьём, освоением технологии оцинковки корпусных деталей и сварки корпусных конструкций. Постройка первых СКР осложнялась отсутствием должного внимания и контроля над выполнением флотских заказов со стороны руководства Судотреста (с 1930 года — Судоверфь). В соответствии с постановлением Совета Труда и Обороны от 4 февраля 1929 года головной корабль «Ураган» должен был предъявляться к сдаче 1 мая 1930 года. Однако фактически только в августе 1930 года на «Урагане» был завершён монтаж главного турбо-зубчатого агрегата (ГТЗА), и вскоре корабль был предъявлен к приёмо-сдаточным испытаниям.

Приёмо-сдаточные испытания

Первым командиром СКР «Ураган» на этапе постройки был И. Карпов. К началу приёмо-сдаточных испытаний его сменил Г. Визель, впоследствии известный испытатель новых кораблей. Приёмочной комиссией по головному СКР руководил военмор А. Векман. 26 сентября 1930 года «Ураган» первый раз вышел на испытания, продолжавшиеся около двух месяцев. Вследствие утяжеления корпуса и допущенных неточностей в расчётах нагрузки массы нормальное водоизмещение СКР «Ураган» на момент предъявления составило 465,3 т (против проектной — 400 т). При полном водоизмещении 610 т корабль имел: наибольшую длину 71,5 м, ширину — 7,4 м, осадку — 2,3 м. За счёт форсировки главных котлов ГЭУ на испытаниях развила наибольшую мощность — 7040 л. с. при частоте вращения гребных винтов 593,5 об/мин, при этом максимальная скорость хода «Урагана» достигла 26 уз (при проектной 29 уз). На экономическом ходе (14 уз) дальность плавания составила до 1200 миль.

Испытания выявили ряд недостатков в конструкции головного корабля и неполадки в работе отдельных механизмов (повышенная вибрация корпуса, перегрев упорных подшипников, ненадёжная работа рулевой машинки, разрушение турбинных лопаток, перерасход пара в главных турбинах). В ходе сдачи «Урагана» часть выявленных недостатков удалось устранить совместными усилиями специалистов промышленности и флота при активном участии экипажа. В частности, в ходе приёмо-сдаточных испытаний основные неполадки были связаны только с главными турбинами, у которых разрушались рабочие лопатки. Исследование причин разрушения лопаток дали ценный практический опыт на будущее. При работе турбины каждая лопатка подобна натянутой струне, имеющей собственную частоту колебаний, на них воздействуют импульсные силы, вызывающие изменения частоты колебаний в широких пределах в зависимости от режима работы ТЗА (от хода корабля). Практически было невозможно определить параметры, при которых лопатки попадают в резонанс с возмущающими силовыми воздействиями. В итоге был экспериментально подобран проволочный бандаж, пропускаемый между лопатками, в одних местах припаянный к лопаткам, в других местах свободно пропущенный через отверстия в лопатках. Лопатки объединялись бандажом в пакеты по 5—6 штук. Когда какой-либо пакет лопаток входил в резонанс и начинал сильно вибрировать, то проволочный бандаж, прижимаясь к вибрирующим лопаткам, выполнял функцию гасителя их колебаний. Полученный опыт позволил ликвидировать вибрационное разрушение лопаток турбин на следующих серийных кораблях этого типа.

9 декабря 1930 года решением начальника Морских сил РККА Р. Муклевича СКР «Ураган» был условно принят и 16 декабря 1930 года официально вошёл в состав Морских сил Балтийского моря.

В течение 1931 года завод-строитель в основном устранил недостатки, отмеченные в приёмочном акте по результатам приёмо-сдаточных испытаний головного корабля «Ураган». Попытка увеличить максимальную скорость хода СКР установкой гребных винтов с улучшенными пропульсивными качествами не дали положительных результатов. В ходе испытаний было установлено, что обводы корпуса СКР типа «Ураган» обеспечивают ему чрезмерно высокую остойчивость, приводящую при волнении к очень стремительной качке. По опыту постройки и сдачи головного корабля были внесены изменения в конструкцию серийных СКР. Большую практическую помощь в решении организационных и технических вопросов, связанных со строительством и сдачей первых советских СКР, оказали опытные флотские учёные и специалисты И. Гирс, П. Лавров, А. Цукшвердт, А. Шершов, Ю. Шиманский и другие.

Перечень использованных источников

  • В. Балабин. Первенец советского кораблестроения // «Морской сборник». — 1990. — № 12.

Напишите отзыв о статье "Сторожевые корабли типа «Ураган»"

Отрывок, характеризующий Сторожевые корабли типа «Ураган»

– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.