Стороженко, Василий Васильевич

Стороженко Василий Васильевич
Дата рождения	20 января 1897(1897-01-20)
Место рождения	хутор Каргино, Область Войска Донского, Российская империя
Дата смерти	1946(1946)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Род войск	авиация
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война Гражданская война
Награды и премии

Василий Васильевич Стороженко (20 января 1897 года, хутор Каргино, Область Войска Донского, Российская империя — 1946 год, Москва, РСФСР, СССР) — генерал-майор Советской Армии, участник Великой Отечественной и Гражданской войны.

Биография

Василий Стороженко родился 20 января 1897 года на хуторе Каргино (ныне — станица Каргинская Боковского района Ростовской области). В 1908 году окончил церковно-приходскую школу, после чего работал учеником приказчика в торговом доме. В мае 1916 года Стороженко был призван на службу в царскую армию, дослужился до звания младшего унтер-офицера. После Октябрьской революции был демобилизован и вернулся на родину.

Принимал активное участие в просоветских митингах. Когда в марте 1918 года атаман Фёдор Лиховидов издал распоряжение об аресте сочувствовавших Советской власти, Стороженко с несколькими товарищами был вынужден покинуть Каргинскую, и присоединиться к частям Красной Армии. Участвовал в боях Гражданской войны на Юго-Восточном и Северо-Кавказском фронтах. После окончания войны продолжил службу в армии. В 1923 году окончил Петроградскую кавалерийскую школу.

В годы Великой Отечественной войны служил начальником штаба 6-й воздушной армии. 30 апреля 1943 года Стороженко было присвоено звание генерал-майора авиации.

Скончался в 1946 году, похоронен в колумбарии Новодевичьего кладбища Москвы.

Был награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды и «Знак Почёта», рядом медалей.

Имя Василия Стороженко упоминается в романе Михаила Шолохова Тихий Дон.

Отрывок, характеризующий Стороженко, Василий Васильевич

В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.