Стоун, Мэтт

Мэтт Стоун
Matt Stone
Имя при рождении:	Мэттью Ричард Стоун
Дата рождения:	26 мая 1971(1971-05-26) (52 года)
Место рождения:	Хьюстон, Техас
Гражданство:	США США
Профессия:	актёр, сценарист, кинопродюсер, режиссёр
Направление:	Независимое американское кино

Мэтт Сто́ун (англ. Matt Stone, полное имя Мэттью Ричард Стоун, англ. Matthew Richard Stone; род. 26 мая 1971 года, Хьюстон, штат Техас) — американский киноактёр, актёр озвучки, музыкант, аниматор, кинорежиссёр и сценарист, обладатель «Грэмми», «Эмми» и «Тони». Наиболее известен как создатель мультсериала «Южный парк» совместно с Треем Паркером.

Биография

Ранние годы

Стоун родился в Хьюстоне, Техас, в семье у Шейлы Луис (урождённой Беласко, англ. Sheila Lois / Belasco) и Джеральда Уитни Стоуна (англ. Gerald Whitney Stone), профессора экономики (в честь них была названа семейная пара из «South Park», Шейла и Джеральд Брофловски; как и семья Брофловски, семья Мэтта Стоуна была иудейской). Также у Стоуна есть сестра по имени Рэйчел. Мэтт Стоун вырос в районе Денвера, позже переехал в Литтлтон, Колорадо. Он жил недалеко от школы «Колумбайн», однако, в противоположность большинству, посещал не её, а «Хэритейдж» в Литтлтоне. В Университете Колорадо в Боулдере Стоун получил диплом математика.

Карьера

Во время учёбы в Университете Колорадо Мэтт Стоун познакомился с Треем Паркером; не считая короткометражек, их первым серьёзным проектом стал фильм «Каннибал! Мюзикл», впоследствии приобретший культовый статус. В 1997 году, благодаря популярности двух короткометражных мультфильмов «Дух Рождества», начался самый известный проект Стоуна и Паркера — «Южный парк». Кроме того, в 1998 году Паркер и Стоун вдвоём снялись в главных ролях в фильме Дэвида Цукера «БЕЙСкетбол»; благодаря ему критикой был отмечен талант Стоуна как комедийного актёра.

В 1999 году вышел полнометражный фильм на основе сериала — «Саут-Парк: большой, длинный и необрезанный», добившийся значительного критического успеха и номинированный на «Оскар».

В 2000 году Стоун вместе с Паркером пришли под воздействием LSD на церемонию «Оскара»; их наряды повторяли одежду, которую надевали Дженнифер Лопес и Гвинет Пэлтроу на предыдущих церемониях.

В 2001 году Стоун и Паркер создали сериал (вышло 8 серий) «Это мой Буш!» — пародию на шаблонные ситкомы и президента Джорджа Буша. В октябре 2004 года вышел полнометражный кукольный мультфильм «Команда Америка: мировая полиция»; Стоун является создателем вместе с Паркером, сопродюсером, сосценаристом и одним из ведущих актёров озвучания.

Вместе с Паркером Стоун также является участником группы DVDA, в которой он играет на бас-гитаре и ударных. DVDA не выпустили ни одного номерного альбома, однако их песни были использованы в саундтреках почти ко всем фильмам и сериалам Паркера и Стоуна, в том числе — к «Команде Америка». Стоун находится в хороших отношениях с группой Primus и их лидером Лесом Клэйпулом; у них на разогреве выступали DVDA, на альбоме Primus 1999 года Antipop Мэтт поучаствовал в качестве приглашённого продюсера на треке «Natural Joe», также он снялся в мокьюментари Клэйпула Electric Apricot: Quest For Festeroo.

28 сентября 2007 года Стоуном и Паркером были куплены права на телесериал канадского производства Kenny vs. Spenny; 14 ноября того же года шоу вышло на Comedy Central с десятью старыми и новыми эпизодами.

В настоящее время Стоун проживает в Лос-Анджелесе.

Боулинг для Колумбины

В 2002 году Мэтт Стоун дал интервью для документального фильма Майкла Мура «Боулинг для Колумбины», в котором он говорил о социальном опыте времён своей юности в Литтлтоне и социальном отчуждении, которое может послужить причиной для трагедий вроде массового убийства в школе «Колумбина». Сразу после интервью в фильме находится короткий анимационный фрагмент об истории оружия, сделанный в стиле, напоминающем South Park.

Личные взгляды

• Мать Стоуна была еврейкой (из сефардов), а у его отца были ирландские корни. В итоге в религиозном плане Стоун стал агностиком, однако осознающим себя евреем по национальности.
• Стоун — сторонник скептицизма, и, вместе с Паркером, принимал участие в организованном Фондом Джеймса Рэнди съезде в поддержку скептицизма в медиа (2007 год).
• Для анкеты на сайте South Park Studios Стоун назвал своим любимым артистом Тэда Коппела, любимой едой — пиво, любимым видом спорта — американский футбол.
• Стоун — близкий друг актёра Джона Стамоса.
• По словам Стоуна, если бы он не стал создателем мультфильмов, он хотел бы себе работу телевизионного деятеля Карсона Дэли.

Фильмография

Совместно с Треем Паркером

• Твоя студия и ты (1995) — соавтор сценария
• Искажённое время (1995) — телесериал, 2 пилотные серии
• Каннибал! Мюзикл (снят в 1993, выпущен 1996) — соавтор сценария, актёр, продюсер
• Дух Рождества (Иисус против Фрости — 1992, Иисус против Санты — 1995)
• Оргазмо (1997), — актёр, соавтор сценария, продюсер
• Южный парк (мультсериал, с 1997 по настоящее время) — создатель, актёр озвучки, автор сценария, режиссёр, продюсер
• БЕЙСкетбол (1998) — актёр
• Саус Парк: большой, длинный и необрезанный (1999), — соавтор сценария, актёр озвучки, композитор
• «Even If You Don’t» (видеоклип Ween, 2000)
• Это мой Буш! (телесериал, 2001), — создатель, автор сценария, продюсер
• Принцесса (сериал, анимированный на Flash, 2 серии, 2003), — соавтор сценария, продюсер, режиссёр
• Команда Америка: мировая полиция (2004) — соавтор сценария, актёр озвучки, продюсер
• My All American (2008)
• Giant Monsters Attack Japan! (2009)
• Книга мормона (2011)

Другое

• Боулинг для Колумбины (документальный фильм, 2003) — интервью
• Kenny vs. Spenny (телесериал, с 2003 по настоящее время) — продюсер
• This Film Is Not Yet Rated (2006) — интервью
• Electric Apricot: Quest For Festeroo (псевдодокументальный фильм, 2007) — Том «The Taper»

Голоса в «Южном парке»

• Кайл Брофловски
• Кенни Маккормик
• Баттерс
• Джеральд Брофловски
• Стюарт Маккормик
• Джимбо Керн
• Иисус
• Большой Эл-гомосек
• Саддам Хусейн
• Пип
• Крэйг Такер
• Терренс
• Твик Твик
• Отец Джимми
• Отец Макси
• Кевин
• Мистер Адлер
• Многие другие

Отрывок, характеризующий Стоун, Мэтт

– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.