Стоянка Ёсиногари
Стоянка Ёсиногари (яп. 吉野ヶ里遺跡, よしのがりいせき ёсиногари исэки) — археологическая памятник крупного поселения периода Яёй на холме Ёсиногари, в посёлке Ёсиногари и городе Кандзаки префектуры Сага в Японии. Утверждён правительством страны как особая достопримечательность Японии.
Краткие сведения
Период существования поселения Ёсиногари определён с III века до н. э. по III век н. э. и соответствует эпохе Яёй. Древнейшие артефакты датируются IV веком до н. э. Стоянка расположена неподалёку от моря Ариакэ на невысоком холме, окруженном с трёх сторон низинами, пригодными для рисоводства.
Стоянка Ёсиногари состоит из городища, могильника и укрепленных зон, которые окружены рвами и частоколом. Во время раскопок здесь были найдены бронзовые зеркала из Китая, японские бронзовые зеркала, бронзовые мечи и алебарды, монеты, бронзовые колокола, железные и деревянные орудия труда, остатки тканей и одежды, украшения магатама, керамические изделия, могильники с захоронениями умерших в кувшинах в скорченных позах, 3 курганообразных захоронения и т. д.
Общая площадь исследованной и изученной части стоянки равняется 40 га.
Хотя археологические памятники в районе Ёсиногари начали находить в 1970-х годах, раскопки стоянки начались лишь в 1986 году и были связаны с планами построить здесь завод. Из-за колоссального количества артефактов и их великолепной сохранности, а также важного значения для японской истории, в 1991 году стоянка была утверждена правительством страны как особая достопримечательность Японии, а в 1992 году превращена в «Национальный парк Ёсиногари». Немало сооружений стоянки были реконструированы для привлечения туристов.
Открытие Ёсиногари было сенсацией и вызвало исторический бум в конце 1980-х — начале 1990-х гг. Высказывались предположения, что эта стоянка могла быть столицей прото-государства Яматай, о которой упоминали китайские хроники III—IV века. В свою очередь, Яматай связывалась с первым японским государством Ямато. Ряд японских ученых поддерживают эту гипотезу, в то время как западные исследователи её отвергают[1].
Напишите отзыв о статье "Стоянка Ёсиногари"
Примечания
- ↑ Barnes 1993; Yoshinogari 2001.
См. также
Источники и литература
- Barnes, Gina L. China, Korea, and Japan: The Rise of Civilization in East Asia. Thames and Hudson, London, 1993, pp. 220–221.
- GARI (Gyeongnam Archaeological Research Institute Sacheon Igeum-dong Yujeok [The Igeum-dong Site, Sacheon]. GARI, Jinju, 2003.
- Imamura, Keiji. Prehistoric Japan: New Perspectives on Insular East Asia. University of Hawaii Press, Honolulu, 1996, pp. 173, 182—184. ISBN 0-8248-1852-0
- SPBE (Saga Prefecture Board of Education) The Yoshinogari Site. SPBE, Saga City, 2000.
- Yoshinogari article.The Penguin Archaeology Guide, edited by Paul Bahn. Penguin, London, 2001, pp. 482. ISBN 0-14-051448-1
Ссылки
- [www.pref.saga.lg.jp/web/yosinogariiseki_tokubetusiseki.html Стоянка Ёсиногари на сайте префектуры Сага] (яп.)
- [www.yoshinogari.jp/ Сайт Национального парка Ёсиногари] (яп.)
Отрывок, характеризующий Стоянка Ёсиногари
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
