Сто замечательных финнов
Поделись знанием:
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]
13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
| Сто замечательных финнов | |
| 100 suomalaista pienoiselämäkertaa venäjäksi | |
 Обложка издания на русском языке | |
| Жанр: |
сборник биографий |
|---|---|
| Язык оригинала: | |
«Сто замечательных финнов» — сборник биографий ста видных деятелей Финляндии. В марте 2004 года был опубликован на русском языке Обществом финской литературы[1]. Как отметил в своей рецензии на книгу писатель Евгений Попов, «необходимость выхода этой книги на русском языке трудно переоценить»[2]; эта рецензия была опубликована в журнале «Вестник Европы», а позже переведена на финский и опубликована в газете Helsingin Sanomat[2].
Общая информация
Биографии, вошедшие в сборник «Сто замечательных финнов», были отобраны для перевода на русский язык из коллекции «Национальная биография Финляндия». Эта коллекция, над которой работало более семисот исследователей, была создана в период с 1993 по 2001 год в рамках проекта Исторического Общества Финляндии, в неё входят биографии шести тысяч человек, которых в той или иной степени можно отнести к жителям Финляндии.
Ранее, в 2000 году, Обществом финской литературы был опубликован аналогичный сборник на английском языке[3]. В него также вошло сто биографий видных финских деятелей, но состав персоналий по сравнению с русским изданием существенно отличался, всего в русском и английском сборнике совпадало ровно пятьдесят статей (в частности, в обеих книгах имелись статьи о всех президентах Финляндии). Среди различий можно отметить отсутствие в английском издании статей о финских революционерах, в то же время в русском издании было значительно меньше статей о церковных деятелях и о предпринимателях[4].
Сборник на русском языке вышел в переводе Ильи Мотелевича Соломеща — доцента кафедры Истории стран Северной Европы, руководителя Лаборатории по проблемам Скандинавских стран и Финляндии Петрозаводского государственного университета.
Электронные версии как англоязычного, так и русскоязычного сборников в настоящее время (начало 2011 года) выложены в интернете в свободном доступе на сайте Биографического центра Общества финской литературы[4][5]. В журнале LiteraruS-Литературное слово (Хельсинки) в статье Эдварда Хямяляйнена «О русскоязычных страницах финляндских веб-ресурсов» электронная версия книги на русском языке была названа одним из самых интересных культурных проектов среди тех, которые имеют отношение к культуре и информации[6].
Список биографий
- Обозначения и пояснения
- Цветовые обозначения строк:
- синеватый — статья о данном человеке имеется как в издании на русском, так и на английском языке,
- красноватый — статья имеется только в издании на русском языке,
- зеленоватый — статья имеется только в издании на английском языке.
- № — порядковый номер статьи. В строках таблицы с номерами от 1 до 100 находится информация о лицах, статьи о которых имеются в русском издании книги, при этом порядок расположения строк соответствует порядку соответствующих статей в книге[5]; в строках с номера от 101 до 150 находится информация о лицах, статьи о которых имеются только в английском издании книги, при этом порядок расположения строк соответствует оглавлению этого издания на сайте Биографического центра Общества финской литературы[4].
Если написание фамилии или имени в книге имеет некоторые особенности, информация об этом вынесена в примечания.
Краткая информация в последней колонке таблицы (о роде занятий, о самых высоких званиях и должностях, которые занимали данные лица) дана в унифицированном виде: вначале указана область деятельности, затем, в скобках, уточнения, звания и должности.
| № | фамилия, имя | род. | ум. | род деятельности (должность, звание) |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Аалберг, Ида | 1857 | 1915 | Деятель культуры (актриса) |
| 2 | Аалто, Алвар | 1898 | 1976 | Архитектор |
| 3 | Агрикола, Микаэль | ок. 1510 | 1557 | Церковный деятель (епископ Туркуской епархии), филолог |
| 4 | Айро, Аксель | 1898 | 1985 | Военный деятель (начальник Генерального штаба) |
| 5 | Акте, Айно | 1876 | 1944 | Деятель культуры (оперная певица) |
| 6 | Алкио, Сантери | 1862 | 1930 | Политик (депутат парламента) |
| 7 | Альстрём, Антти | 1827 | 1896 | Промышленник |
| 8 | Арвидссон, Адольф | 1791 | 1858 | Общественный деятель (вдохновитель финского национального движения) |
| 9 | Армфельт, Густав Мориц | 1757 | 1814 | Политик (председатель Комиссии финляндских дел) |
| 10 | Ахо, Юхани | 1861 | 1921 | Деятель культуры (писатель) |
| 11 | Ахтисаари, Мартти | 1937 | Политик (президент Финляндии в 1994—2000) | |
| 12 | Валтари, Мика Тойми | 1908 | 1979 | Деятель культуры (писатель) |
| 13 | Вальфорс, Вильгельм | 1891 | 1969 | Промышленник (генеральный директор Концерна «Вяртсиля»), горный советник |
| 14 | Ванберг, Хенрик | 1630 | 1709 | Крестьянин, депутат шведского риксдага, председатель крестьянского сословия |
| 15 | Векман, Вернер | 1882 | 1968 | Спортсмен (олимпийский чемпион); горный советник |
| 16 | Вестермарк, Эдвард | 1862 | 1939 | Учёный (социальный антрополог) |
| 17 | Виртанен, Арттури Илмари | 1895 | 1973 | Учёный (химик) |
| 18 | Гадолин, Юхан | 1760 | 1852 | Учёный (химик) |
| 19 | Галлен-Каллела, Аксели | 1865 | 1931 | Деятель культуры (художник) |
| 20 | Делагарди, Якоб Понтуссон[7] | 1583 | 1652 | Военный деятель (маршал) |
| 21 | Горн, Арвид | 1664 | 1742 | Политик (президент канцелярии) |
| 22 | Гранит, Рагнар | 1900 | 1991 | Учёный (физиолог) |
| 23 | Гюллинг, Эдвард | 1881 | 1938 | Политик, революционер |
| 24 | Илкка, Яакко | ок. 1550 | 1597 | Крестьянин, предводитель крестьянского восстания |
| 25 | Катарина Монсдоттер[8] | 1550 | 1612 | Королева Швеции |
| 26 | Калима, Эйно | 1882 | 1972 | Деятель культуры (руководитель театра) |
| 27 | Каллио, Кюёсти | 1873 | 1940 | Политик (президент Финляндии в 1937—1940) |
| 28 | Кальм, Пер | 1716 | 1779 | Учёный (ботаник, экономист) |
| 29 | Кант, Минна | 1844 | 1897 | Деятель культуры (писательница) |
| 30 | Демидова-Карамзина, Аврора Карловна[9] | 1808 | 1902 | Общественный деятель |
| 31 | Кастрен, Матиас Александр | 1813 | 1852 | Учёный (филолог) |
| 32 | Кекконен, Урхо | 1900 | 1986 | Политик (президент Финляндии в 1956—1982) |
| 33 | Кианто, Илмари | 1874 | 1970 | Деятель культуры (писатель) |
| 34 | Киви, Алексис | 1834 | 1872 | Деятель культуры (писатель) |
| 35 | Кипарский, Валентин Юлиус Александр | 1904 | 1983 | Учёный (филолог) |
| 36 | Койвисто, Мауно | 1923 | Политик (президент Финляндии в 1982—1994) | |
| 37 | Косола, Вихтори | 1884 | 1936 | Политический деятель (руководитель Лапуаского движения) |
| 38 | Крунстедт, Карл Улоф | 1756 | 1820 | Военный деятель (вице-адмирал) |
| 39 | Курикка, Матти | 1863 | 1915 | социалист-утопист |
| 40 | Куусинен, Отто Вильгельмович[10] | 1881 | 1964 | Политик |
| 41 | Лагус, Рубен | 1896 | 1959 | Военный деятель (генерал-майор) |
| 42 | Лалли | ок. 1160 | Крестьянин (известен как убийца святого Хенрика) | |
| 43 | Эйно Лейно | 1878 | 1926 | Деятель культуры (писатель, поэт) |
| 44 | Лённрот, Элиас | 1802 | 1884 | Учёный (филолог, исследователь карело-финского эпоса «Калевала»; врач, ботаник) |
| 45 | Лехтонен, Йоел | 1881 | 1934 | Деятель культуры (писатель) |
| 46 | Линна, Вяйнё | 1920 | 1992 | Деятель культуры (писатель) |
| 47 | Луукконен, Фанни | 1882 | 1947 | Общественный деятель (руководитель организации «Лотта Свярд») |
| 48 | Магни, Олаус (fi) | ок. 1405 | 1460 | Церковный деятель (епископ Турку) |
| 49 | Маннергейм, Карл Густав Эмиль[11] | 1867 | 1951 | Политик (президент Финляндии в 1944—1946) |
| 50 | Мериканто, Оскар | 1868 | 1924 | Деятель культуры (композитор) |
| 51 | Мехелин, Лео | 1839 | 1914 | Политик (вице-председатель хозяйственного департамента сената) |
| 52 | Неванлинна, Рольф | 1895 | 1980 | Учёный (математик) |
| 53 | Ненонен, Вилхо (fi) | 1883 | 1960 | Военный деятель (генерал артиллерии) |
| 54 | Норденшельд, Адольф Эрик | 1832 | 1901 | Учёный, путешественник |
| 55 | Нуортева, Сантери | 1881 | 1929 | Деятель культуры (журналист) |
| 56 | Нурми, Пааво | 1897 | 1973 | Спортсмен (олимпийский чемпион) |
| 57 | Паавали (Павел, Георгий Гусев) (fi) | 1914 | 1988 | Церковный деятель (архиепископ православной церкви) |
| 58 | Пааволайнен, Олави (fi) | 1903 | 1964 | Деятель культуры (писатель) |
| 59 | Паасикиви, Юхо Кусти | 1870 | 1956 | Политик (президент Финляндии в 1946—1956) |
| 60 | Пиль, Альма (en) | 1888 | 1976 | Деятель культуры (дизайнер ювелирных изделий) |
| 61 | Портан, Генрих Габриель[12] | 1739 | 1804 | Учёный (историк) |
| 62 | Поссе, Кнут[13] | ок. 1430 | 1500 | Военный деятель |
| 63 | Пяятало, Калле (fi) | 1919 | 2000 | Деятель культуры (писатель) |
| 64 | Рааде, Уолеви (fi) | 1912 | 1998 | Промышленник (исполнительный директор фирмы «Несте»), горный советник |
| 65 | Рахья, Эйно Абрамович | 1885 | 1936 | Политик, революционер |
| 66 | Реландер, Лаури Кристиан | 1883 | 1942 | Политик (президент Финляндии в 1925—1931) |
| 67 | Рунеберг, Йохан Людвиг | 1804 | 1877 | Деятель культуры (национальный поэт Финляндии) |
| 68 | Руотсалайнен, Пааво | 1777 | 1852 | Церковный деятель (руководитель пиетистского движения) |
| 69 | Рууту, Юрьё (fi) | 1887 | 1956 | Политик |
| 70 | Рюти, Ристо | 1889 | 1956 | Политик (президент Финляндии в 1940—1944) |
| 71 | Свинхувуд, Пер Эвинд | 1861 | 1944 | Политик (президент Финляндии в 1931—1937) |
| 72 | Сёдергран, Эдит | 1892 | 1923 | Деятель культуры (поэтесса) |
| 73 | Сибелиус, Ян | 1865 | 1957 | Деятель культуры (композитор) |
| 74 | Сигнеус, Уно | 1810 | 1888 | Общественный деятель, главный инспектор народных школ |
| 75 | Силланпяя, Мийна | 1866 | 1952 | Политик (министр социальной защиты) |
| 76 | Силланпяя, Франс Эмиль | 1888 | 1964 | Деятель культуры (писатель) |
| 77 | Снелльман, Йохан Вильгельм | 1806 | 1881 | Политик (сенатор) |
| 78 | Спренгтпортен, Георг Магнус | 1740 | 1819 | Политик (генерал-губернатор) |
| 79 | Стольберг, Каарло Юхо | 1865 | 1952 | Политик (президент Финляндии в 1919—1925) |
| 80 | Таканен, Йоханнес | 1849 | 1885 | Деятель культуры (скульптор) |
| 81 | Талвела, Мартти | 1935 | 1989 | Деятель культуры (оперный певец) |
| 82 | Талвела, Пааво | 1897 | 1973 | Военный деятель (пехотный генерал) |
| 83 | Таннер, Вяйнё | 1881 | 1966 | Политик (премьер-министр) |
| 84 | Топелиус, Сакариас[14] | 1818 | 1898 | Деятель культуры (писатель) |
| 85 | Тотт, Эрик Аксельссон (fi) | ок. 1418 | 1481 | Политик (регент Швеции) |
| 86 | Флеминг, Клас Эрикссон[15] | ок. 1535 | 1597 | Политик (государственный советник) |
| 87 | Халонен, Тарья | 1943 | Политик (президент Финляндии с 2000) | |
| 88 | Хултин, Текла (fi) | 1864 | 1943 | Политик (депутат парламента) |
| 89 | Чудениус, Андерс | 1729 | 1803 | Деятель культуры (писатель) |
| 90 | Шёгрен, Андрей Михайлович[16] | 1794 | 1855 | Учёный (историк) |
| 91 | Шерфбек, Хелена[17] | 1862 | 1946 | Деятель культуры (художница) |
| 92 | Эдельфельт, Альберт | 1854 | 1905 | Деятель культуры (художник) |
| 93 | Энгель, Карл Людвиг | 1778 | 1840 | Архитектор |
| 94 | Эренсверд, Августин | 1710 | 1772 | Военный деятель (фельдмаршал) |
| 95 | Этолин, Адольф Карлович[18] | 1798 | 1876 | Военный деятель (вице-адмирал) |
| 96 | Юльппё, Арво (fi) | 1887 | 1992 | Врач (педиатр), учёный |
| 97 | Юрьё-Коскинен, Георг Захариас | 1830 | 1903 | Политик (сенатор) |
| 98 | Юслениус, Даниэль | 1676 | 1752 | Церковный деятель (епископ Скара)[19] |
| 99 | Янссон, Туве | 1914 | 2001 | Деятель культуры (писательница) |
| 100 | Ярнефельт, Арвид | 1861 | 1932 | Деятель культуры (писатель) |
| 101 | Хемминг (fi) | 1290 | 1366 | Церковный деятель (епископ Турку) |
| 102 | Ларин Параске | 1833 | 1904 | Деятель культуры (исполнительница народных песен) |
| 103[20] | Сергий Валаамский | 1100[21] | 1199[21] | Церковный деятель (один из основателей Валаамского монастыря) |
| 103[20] | Герман Валаамский | 1100[21] | 1199[21] | Церковный деятель (один из основателей Валаамского монастыря) |
| 104 | Острём, Эмма (fi) | 1847 | 1934 | Деятель науки (первая женщина, ставшая доктором наук) |
| 105 | Брюк, Петри ([www.kansallisbiografia.fi/english/?id=1532]) | 1913 | 1977 | Промышленник (управляющий фирмы Outokumpu) |
| 106 | Коббен, Гвиллом ([www.kansallisbiografia.fi/english/?id=3018]) | 1897 | 1985 | Церковный деятель (первый католический епископ Хельсинки) |
| 107 | Эркко, Эльяс (fi) | 1895 | 1965 | Предприниматель (издатель газет) |
| 108 | Эронен, Элла (fi) | 1900 | 1987 | Деятель культуры (актриса) |
| 109 | Фацер, Карл (fi) | 1866 | 1932 | Промышленник (организатор кондитерского производства) |
| 110 | Фриберг, Майкки (fi) | 1861 | 1927 | Общественный деятель (учитель географии) |
| 111 | Гезелиус, Йоханнес[22] | 1615 | 1690 | Церковный деятель (епископ Турку) |
| 112 | Грипенберг, Александра (fi) | 1857 | 1913 | Политик (член парламента) |
| 113 | Хаавикко, Пааво | 1931 | 2008 | Деятель культуры (писатель) |
| 114 | Идестам, Фредрик | 1838 | 1916 | Предприниматель (промышленник) |
| 115 | Ярва, Ристо | 1934 | 1977 | Деятель культуры (кинорежиссёр) |
| 116 | Юссойла, Йоханнес ([www.kansallisbiografia.fi/english/?id=18]) | 1555 | 1604 | Церковный деятель (католический священник) |
| 117 | Кайпиайнен, Биргер | 1915 | 1988 | Деятель культуры (керамист) |
| 118 | Каурисмяки, Аки | 1957 | Деятель культуры (кинорежиссёр) | |
| 119 | Кярки, Тойво (fi) | 1915 | 1992 | Деятель культуры (композитор, сочинитель популярных песен) |
| 120 | Килпи, Волтер | 1874 | 1939 | Деятель культуры (писатель) |
| 121 | Китунен, Мартти (fi) | 1747 | 1833 | Охотник |
| 122 | Лённ, Виви | 1872 | 1966 | Архитектор |
| 123 | Лейвискя, Юха (fi) | 1936 | Архитектор | |
| 124 | Леппянен, Яакко Клементинпойка ([www.kansallisbiografia.fi/english/?id=2515]) | 1700 | 1800 | Общественный деятель, строитель церквей |
| 125 | Мери, Вейо | 1928 | Деятель культуры (писатель) | |
| 126 | Мертен, Ева (sv) | 1723 | 1811 | «Герцогиня Финляндии» |
| 127 | Мултиала, Каарина (fi) | 1500 | 1600 | Предприниматель (первая в Финляндии женщина-предприниматель) |
| 128 | Неванлинна, Харри (fi) | 1922 | 1994 | Директор Службы переливания крови Финского Красного Креста |
| 129 | Нюландер, Йохан (fi) | 1742 | 1810 | Предприниматель (купец) |
| 130 | Нюландер, Вильям | 1822 | 1899 | Учёный (лихенолог, ботаник, зоолог) |
| 131 | Пунасуомалайнен, Маркетта (fi) | 1600 | 1658 | Ведьма |
| 132 | Ратиа, Арми | 1912 | 1979 | Предприниматель (основатель фирмы Marimekko) |
| 133 | Сааринен, Элиэль | 1873 | 1950 | Архитектор |
| 134 | Салмелин, Анна Маргарета ([www.kansallisbiografia.fi/english/?id=4379]) | 1716 | 1789 | Общественный деятель (жена регента хора) |
| 135 | Согер, Елин (fi) | 1614 | 1669 | Промышленник (собственник железоделательных заводов) |
| 136 | Сёдерхьельм, Алма (fi) | 1870 | 1949 | Учёный (первая женщина-профессор) |
| 137 | Сетяля, Эмиль Нестор | 1864 | 1935 | Учёный (лингвист) |
| 138 | Сииласвуо, Енсио (fi) | 1922 | 2003 | Военный деятель (генерал) |
| 139 | Симойоки, Мартти | 1908 | 1999 | Церковный деятель (архиепископ) |
| 140 | Сипиля, Хелви (fi) | 1915 | 2009 | Политик (помощник генерального секретаря ООН) |
| 141 | Стольхандске, Торстен | 1594 | 1644 | Военный деятель (генерал) |
| 142 | Стокман, Георг (fi) | 1825 | 1906 | Предприниматель (основатель сети универмагов) |
| 143 | Тёрни, Лаури | 1919 | 1965 | Офицер, служивший в финской, немецкой и американской армиях |
| 144 | Тиль-Ландц, Элиас (fi) | 1640 | 1693 | Учёный (медик) |
| 145 | Вяйсяля, Вилхо | 1889 | 1969 | Предприниматель (управляющий фирмы Vaisala) |
| 146 | Валлин, Георг Август | 1811 | 1852 | Путешественник |
| 147 | Вестерлунд, Бьёрн (fi) | 1912 | 2009 | Глава фирмы Nokia |
| 148 | Веттерхоф, Фредрика (fi) | 1844 | 1905 | Общественный деятель (пионер в области преподавания рукоделия) |
| 149 | Вирккала, Тапио | 1915 | 1985 | Деятель культуры (дизайнер, скульптор) |
| 150 | Вригт, Георг Хенрик фон | 1916 | 2003 | Учёный (философ) |
 |
 |
 |
 |
 |
| |||||
Учёные Финляндии. Слева направо: Арттури Виртанен, Вильям Нюландер, Элиас Лённрот, Пер Кальм, Адольф Норденшельд, Юхан Гадолин
| ||||||||||
См. также
Напишите отзыв о статье "Сто замечательных финнов"
Примечания
- ↑ Сто замечательных финнов. Калейдоскоп биографий = 100 suomalaista pienoiselämäkertaa venäjäksi / Ред. Тимо Вихавайнен (Timo Vihavainen); пер. с финск. И. М. Соломеща. — Хельсинки: Общество финской литературы (Suomalaisen Kirjallisuuden Seura), 2004. — 814 с. — ISBN 951-746-522-X.. — [www.kansallisbiografia.fi/pdf/kb_ru.pdf Электронная версия книги на сайте Финского биографического общества]. — [www.webcitation.org/6D0LhuAVV Архивировано] из первоисточника 18 декабря 2012. Проверено 27 декабря 2012.
- ↑ 1 2 Попов Е. [magazines.russ.ru/vestnik/2004/12/bib41.html Это и есть Финляндия]. Рецензия на книгу «Сто замечательных финнов» // «Вестник Европы» 2004, № 12.
Перевод на финский язык: [www.hs.fi/kirjat/artikkeli/Miksi+Suomi+on+sellainen+kuin+onSuomalaisia+el%C3%A4m%C3%A4kertoja+ven%C3%A4l%C3%A4isille/HS20040613SI1KU02b90 Miksi Suomi on sellainen kuin on? Suomalaisia elämäkertoja venäläisille // Helsingin Sanomat 13.6.2004] (фин.) - ↑ 100 Faces from Finland. A Biographical Kaleidoscope / Ред. Ulpu Marjomaa. — Хельсинки: Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 2000. — P. 625. — ISBN 951-746-215-8. (англ.)
- ↑ 1 2 3 [www.kansallisbiografia.fi/english/?p=articles 100 Faces from Finland (электронная версия сборника)] (англ.) (Проверено 21 января 2010)
- ↑ 1 2 [www.kansallisbiografia.fi/pdf/kb_ru.pdf Сто замечательных финнов (электронная версия сборника)] (Проверено 21 января 2010)
- ↑ Хямяляйнен Э. [ricolor.org/europe/finlandia/fr/cul/30_06_09/ О русскоязычных страницах финляндских веб-ресурсов] // LiteraruS-Литературное слово (Хельсинки), № 3 (24), 2009.
- ↑ В сборнике на русском языке используется имя Якоб Де ла Гарди.
- ↑ В сборнике на русском языке используется имя Каарина Маунунтютар.
- ↑ В сборнике на русском языке используется имя Аврора Карамзина.
- ↑ В сборнике на русском языке используется имя Отто Вилле Куусинен.
- ↑ В сборнике на русском языке используется имя Густав Маннергейм.
- ↑ В сборнике на русском языке используется имя Хенрик Габриэль Портан.
- ↑ Точный год рождения неизвестен; Кнут Поссе впервые упоминается в документах 1452 года.
- ↑ В сборнике на русском языке используется имя Цахрис Топелиус.
- ↑ В сборнике на русском языке используется имя Клаус Флеминг.
- ↑ В сборнике на русском языке используется имя Андерс Йохан Шёгрен.
- ↑ В сборнике на русском языке используется имя Хелене Шерфбек.
- ↑ В сборнике на русском языке используется имя Арвид Адольф Этолен.
- ↑ Юслениус, Даниэль // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ 1 2 Сергию Валаамскому и Герману Валаамскому посвящена одна статья.
- ↑ 1 2 3 4 Условные даты.
- ↑ Йоханнес Гезелиус старший.
Ссылки
- [kirjat.finlit.fi/index.php?showitem=1325 Краткий анонс книги на сайте Общества финской литературы] (фин.) (рус.) (Проверено 24 января 2011)
- Митюрин Д. [www.nvspb.ru/stories/finlyandiya_v_sta_portretah Финляндия в ста портретах] // Невское время : газета. — 03.07.2004.
- [www.kansallisbiografia.fi/ Биографический центр Общества финской литературы] (фин.) (швед.) (Проверено 24 января 2011)
- [www.kansallisbiografia.fi/kb/haku/ Общее (побуквенное) оглавление биографических статей на финском языке и поисковая система на сайте Биографического центра Общества финской литературы] (фин.) Около 6000 статей. Ссылки на полноценные статьи выделены зелёным, ссылки на краткие статьи — синим. (Проверено 29 марта 2011)
Отрывок, характеризующий Сто замечательных финнов
(signe) Alexandre».[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]
13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
