Страна

Страна́ — территория, имеющая определённые политические (политические страны), климатические (климатические страны и области), культурные (культурные страны и области) или исторические границы (исторические страны и области).

Страна может как обладать государственным суверенитетом, так и находиться под суверенитетом другого государства (колонии, подопечные территории).

Страна или государство

Слова страна (в политико-географическом её понимании) и государство обозначают близкие по смыслу, но не тождественные понятия, хотя в ряде случаев термин страна используется в качестве полного синонима государства (в таких случаях подразумевается политическая страна как территория государства). Понятие государства охватывает, в первую очередь, структуру господства, установившуюся на определённой территории и беспрерывно возобновляющуюся вследствие совместных действий людей. Напротив, понятие страны имеет более ёмкое культурно-историческое, социально-экономическое содержание, нежели политическое, в связи с чем включает в себя понятия, определяющие особенности местного национального сообщества (менталитет, обычаи, язык и т. д.). Как отмечал Д. С. Лихачёв, страна есть единство народа, природы и культуры. В связи с этим, в частности, предметом страноведения являются как территории, очерченные государственными, так и историко-географическими границами, а также предполагается, что понятие страны сохранится и в случае исчезновения в будущем государственных границ.

На практике наиболее яркими примерами расхождений между понятиями страны и государства являются колониальные империи, рассматривавшиеся в качестве суверенных государств, но не в качестве единых стран. Другим показательным примером является представление о разрушении одних государств и строительстве других на полностью или по большей части совпадающих территориях стран, сохраняющих экономическую и историко-культурную преемственность.

В то же время понятие исторической страны не требует и преемственности, хотя возможна частичная преемственность: так, исторические Нидерланды размещены в государствах Нидерланды (соответствующая по территории страна по-русски именуема Голландией), Бельгия, Люксембург и Франция. При этом не только политического, но и культурного единства исторические Нидерланды не составляют, потому что часть этой страны тяготеет к французской культуре, а часть — к немецкой и британской. Пример с Нидерландами показывает то же явление несоответствия границ и в более мелком масштабе: историческая область Люксембург (одна из исторических областей исторических Нидерландов, наравне с Голландией, Зеландией и др.) состоит из западной части, провинции Бельгии, и восточной — суверенного Великого герцогства Люксембург. Расхождения между границами государств и стран, остающиеся традиционно распознаваемыми, хотя и не отражающими существовавшего в прошлом климатического, культурного и этнического единства, могут представлять такие страны как Туркестан (сейчас в шести государствах, территории которых отличаются и климатически, и этнически), Корея (сейчас в двух государствах, в каждом из которых формируются новые социально-политические и культурные ценности), Монголия (сейчас в двух государствах, в каждом из которых формируются новые культурные ценности), Бенгалия (сейчас в двух государствах, в каждом из которых формируются новые религиозно-культурные ценности). В то же время формируемые расхождения могут не преодолеть силы интеграционных процессов в стране, — проводимых насильно, как это было при объединении северного и южного Вьетнама, или мирно, как это было при объединении западной и восточной Германии.

Страны без суверенитета

Крушение колониального мироустройства и построение международных отношений на принципах Организации Объединённых Наций не разрешило до конца проблемы имеющих некоторые признаки государственности несуверенных территорий. Степень самостоятельности не имеющих государственного суверенитета стран колеблется в широких пределах. Однако по большей части они являются частью государства или нескольких государств на правах заморских особо управляемых территорий (например, Британские Виргинские острова, Нидерландские Антильские острова, Американское Самоа и др.) с отличиями в гражданском статусе местного населения.

Многие народы, в настоящее время не имеющие суверенного государства, вели и ведут так называемые освободительные войны, или проявляют действия (часто террористические) других организаций. В настоящее время примером могут служить борющиеся за независимость Курдистан от Турции, Палестина от Израиля, Восточный Туркестан от Китая, а также Тибет, Страна Басков, Восточный Тимор (в последнем случае уже восстановлено государство) и др.

В одних случаях это бывшие государства, в других — страны, не имевшие государственности. Несоответствие границ стран и государств достаточно распространённое явление в Азии. Кроме того принято выделять страны разного масштаба, называя наиболее мелкие территории историческими областями (так, например, Восточный Туркестан, будучи частью Туркестана, сам состоит из двух стран: Кашгарии и Джунгарии). В то же время большое количество примеров стран вне государственных границ можно найти и в Европе: Лапландия (территория распределена между королевствами Норвегия и Швеция, Финляндской республикой и Российской Федерацией), Трансильвания (полностью входит в Румынскую республику), Окситания (часть Французской республики).

Страны и государства обычно имеют различные названия (Германия и Федеративная республика Германия, Франция и Французская республика, Россия и Российская Федерация).

Однако в случае с государствами, объединяющими несколько стран, могут использовать нейтральные объединительные названия для синтетически образовываемой политической страны. Например, Бельгией называется политическая страна, объединяющая страну фламандцев и страну валлонов, Великобританией — англичан, шотландцев и валлийцев, Испанией называется политическая страна, в которую входят Кастилия, Андалузия, Каталония и др. страны (используемые языки: галисийский, каталонский и кастильский, — последний в мире традиционно называется испанским), Грузией (на грузинском языке нет точного соответствия этому слову — для них их страна называется Сакартвело, то есть Картвелия, — собственно Картли находится с Кахетией в восточной части территории) называют политическую страну, в которой привычно объединены восточные исторические области и западные исторические области, то есть в культурном и языковом плане допустимо говорить о двух странах — собственно Грузии или исторической Иверии (восточная часть, то есть Картли для грузин) и Колхиде или Мингрелии (западная часть, Сванетия, Мингрелия и Имеретия, в которой кроме распространившегося в последнее время литературного собственно картвельского (грузинского) используются мегрельский язык и сванский язык). Показательным примером нейтрального названия политической страны, выбранного для государства, объединяющего несколько стран, является Иран, именуемый иногда Персией, культура и язык которой доминируют в этом государстве.

См. также

• Теория двух государств
• Алфавитный список стран и территорий
• Государство
• Список государств

Ссылки

• Страны в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz).
• [open-site.org/International/Russian/Страны_и_регионы Страны] в Open Encyclopedia Project

Отрывок, характеризующий Страна

Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.