Страна лентяев (картина)

Питер Брейгель Старший

Страна лентяев. 1567

Luilekkerland

Дерево, масло. 52 × 78 см

Старая пинакотека, Мюнхен

К:Картины 1567 года

«Страна лентяев» (нидерл. Luilekkerland) — картина Питера Брейгеля Старшего. Название картины — Лёйлеккерланд (нидерл. Luilekkerland), буквально лениво-сладкая страна, от lui = ленивый, lekker = сладкий и land = земля.

Картина «Страна лентяев» является примером острой сатиры, направленной Брейгелем на нидерландское общество предреволюционных шестидесятых годов. В левом углу можно прочесть подпись художника и дату — 1567 год.

Сюжет

Как и многие другие работы Брейгеля, эта картина тоже имеет в своей основе пословицу — нидерл. Geen ding is er gekker dan lui en lekker (дословно: нет ничего более глупого, чем ленивый сластёна). «Страна лентяев» — сказочная страна, страна с молочными реками и кисельными берегами, широко распространена во многих сказках стран Европы. Стихотворное изложение сказки о вымышленной стране бездельников было дано Гансом Саксом и появилось в 1536 году в Нюрнберге. Возможно, именно оно послужило основой для прозаической интерпретации этой сказки, изданной в Антверпене в 1546 году и имеющей много общего с сюжетной канвой картины Питера Брейгеля. Главные персонажи её — представители сословий, рыцарь, солдат, крестьянин и школяр. Дидактический морализирующий смысл произведения совершенно отчётлив и ясен — остро насмешливое осуждение человеческой праздности и лени. Но вряд ли картина создана как иллюстрация к сказке, её замысел кажется гораздо шире, имеет определённую нацеленность, острое жало, разящее бездейственность и инертность общества, предающегося пустым мечтам о благоденствии.

Лёйлеккерланд

Чтобы попасть в страну лентяев, нужно было проесть проход в горе из каши, изображенной на картине в правом верхнем углу. Попавший в неё сразу замечает жареного поросёнка, бегающего с ножом в спине, плетень из колбасы, покрытую пирогами крышу шалаша и бесчисленное множество других лакомств. На пороге шалаша лежит с открытым ртом человек, только что попавший в страну, ожидая, что ему в рот влетит жареный голубь.

В центре картины лежат, распластавшись вокруг дерева, словно спицы колеса, три человека, достигшие предела своих желаний. По одежде и предметам, им принадлежащим, в них можно распознать крестьянина, солдата и учёного или, может быть, священнослужителя.

О сказочной сытости, которую Питер Брейгель изобразил в 1567 году на своей картине, в то время не могло быть и речи. Герцог Альба вошёл во главе испанских войск в Нидерланды. На картине изображена не более чем утопия благополучной жизни. Замечательная по своей простоте композиция в центре картины, символизирующая колесо фортуны, только усиливает это впечатление. Одновременно чувствуется и некая ирония от происходящего, ведь обжорство и леность считались пороками во все времена.

Литература

• Боргези С. Старая пинакотека: Мюнхен: Альбом. 2003.
• Т. А. Седова. Старая пинакотека в Мюнхене. М.: Искусство, 1990.
• L. Cirlot (dir.), Alte Pinakothek, Col. «Museos del Mundo», Tomo 21, Espasa, 2007. ISBN 978-84-674-3825-3, págs. 70—73.
• Manfred Wundram, «El Renacimiento y el Manierismo» en Los maestros de la pintura occidental, Taschen, 2005, pág. 205, ISBN 3-8228-4744-5.

Отрывок, характеризующий Страна лентяев (картина)

«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.