Стратег

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Стратиг»)
Перейти к: навигация, поиск

Стратег (др.-греч. στρατηγός — воевода, военачальник, полководец, от στρατός — войско и ἄγω — вести, веду) — в древнегреческих городах-государствах главнокомандующий войском с полномочиями распоряжаться финансами и вершить суд во вверенном ему войске, а также строить внешние отношения в пределах, необходимых для достижения задач, поставленных перед вверенным ему войском. В Афинах стратегом обычно назывался также и командующий флотом.

Стратегами также назывались в Эллинистическом Египте назначаемые царями Птолемеями представители греко-македонской администрации в областях страны — номах.





История

Должность стратега была повсеместной: так, мы имеем сведения о существовании её в ионийских городах Малой Азии (в конце VI века), в Аргосе, где было 5 стратегов, в Сиракузах, Беотии, и так далее; кроме того, упоминаются стратеги как руководители союзов (аркадского, акарнанского, эпирского, ахейского, этолийского, фессалийского и прочих).

В Афинах стратегия была высшей государственной должностью благодаря возможности влиять на законодательство и праву занимать должность несколько раз подряд (например, Перикл был стратегом подряд 15 лет[1], Фокион — 45 раз в течение жизни). Со времени Клисфенова законодательства стратегов было, по числу фил, десять, и это число удержалось, пока существовала коллегия (до 52 или 42 г. до н. э.). Кроме обычной квалификации, которая предъявлялась ко всем афинским магистратам, стратег должен был иметь собственность в Аттике (при Драконте — не менее 100 мин) и законных сыновей в возрасте не моложе 10 лет.

В стратеги выбирались обыкновенно лица старше 40 лет. При Клисфене стратеги выбирались по филам, из каждой по одному; в IV веке выбор стратега происходил в народном собрании. В день вступления в должность стратеги приносили присягу; по сложении должности они давали отчёт; кроме того, в каждую пританию производилось поверочное голосование (греч. έπιχειροτονία) для служебной ревизии. Если относительно кого-либо голосование давало дурной результат, дело рассматривалось в народном суде и соразмерно вине назначалось наказание; в случае оправдания такой стратег снова вступал в свою должность.

Всего важнее было право стратега созывать народное собрание (лат. ius cum populo agendi), которое по предложению стратега утверждало смету военного ведомства и решало многие вопросы внешней политики (заключение договоров, объявление войны и прочее). Помимо законодательных функций, стратеги имели широкий круг административных обязанностей военного, судебного и финансового характера. Они производили набор войска из граждан и союзников, были исполнителями договоров, заботились о соблюдении клятв и религиозных формальностей при заключении договоров, распоряжались сметными суммами, чрезвычайными поступлениями (из добычи, штрафов и уплаты за конвоирование во время войны коммерческих судов), отвечали за поставку хлеба в Афины, назначали триерархов, вели процессы, связанные с распределением триерической повинности, имели верховный надзор за деятельностью симморий и разбирали спорные дела о взимании прямой подати на военные надобности.

Помимо руководительства упомянутыми процессами, стратеги имели уголовную юрисдикцию в военных делах (по обвинению в неучастии в походе, дезертирстве, трусости) и право налагать наказания, включая смертную казнь (за измену), а также награждать; по представлению стратегов проходили за счёт государства похороны лиц, павших на поле битвы. Как распределялись эти функции между членами коллегии, с точностью сказать трудно. По Аристотелю («Афинская полития»), один из стратегов (вероятно — высший) избирался к гоплитам, один для охраны страны, два для Пирея, один для симморий; остальные пять посылались в поход, если того требовали обстоятельства.

Упоминаются ещё стратеги для приготовлений к войне, для наёмных войск, для флота. Внешними знаками различия стратегов были хламида и венок. Они имели почётное место в театре, участвовали в процессии на Панафинейском празднике, имели казённый стол в στρατηγήϊον и питание; за особые отличия стратеги награждались статуями. В случаях особо важных и во время опасных войн стратеги получали ещё большие полномочия и могли действовать самостоятельно, без предварительного решения и согласия совета и народного собрания (греч. στρατηγον αύτοκράτορες).

Стратеги в Эллинистическом Египте

В Египте при Птолемеях стратеги были наместниками номов и стояли под начальством эпистратегов трёх округов Египта (Фиваиды, Гептаномиды и Дельты).

К средине III в. до н. э. к ним перешли полномочия верховной власти в номе от прежних управителей — номархов. Номархи стали постепенно уступать власть назначаемым в номы стратегам. Эти должности были введены Птолемеем I (правил 323—283 гг. до н. э.), как следствие завоевания Египта греко-македонянами. Стратег был военно-административной опорой Птолемеев и обеспечивал необходимый для правительства порядок и нормальное функционирование номовых ведомств. Птолемей II (правил 285—246 гг. до н. э.) окончательно распределил административные функции, номовые чиновники теперь формально подчинялись царю, а реально — назначаемому представителю царя — стратегу, к которому переходит военно-политическая власть в номе. Номарх становится управляющим царскими владениями, фактически его полномочия сводятся к функциями чиновника по сельскохозяйственному ведомству.[2]

Стратеги в Византии

В Византийской империи VII — X веков «стратиг» — наместник и главнокомандующий фемы (то есть военно-административного округа), обладающий всей полнотой гражданской и военной власти. В византийской табели о рангах X века стратиг фемы относится к лицам 1-го класса, степени и чина. Однако с XI века стратиги теряют власть и превращаются в начальников городских и крепостных гарнизонов, а с XII века должность вообще исчезает.

Современное использование

В современном мире этим понятием называют человека, ответственного за стратегические решения.

См. также

В Викисловаре есть статья «стратег»

Напишите отзыв о статье "Стратег"

Примечания

  1. [sv-scena.ru/athenaeum/drevnyaya-grecziya.glava-14-afinskaya-demokratiya-pri-perikle.Razdel-1-2-1-99-95.html Древняя Греция. Афинская демократия при Перикле]
  2. Д. В. Кузнецов. «Эллинистический Египет: основные тенденции развития в конце IV — второй трети I вв. до н. э.» с. 81-82.

Материалы

  • Gilbert, «Beiträge zur innern Geschichte Atticas im Zeitalter des Peloponnesischen Krieges» (стр. 1—72, Лпц., 1877)
  • Beloch, «Die Attische Politik seit Pericles» (Anhang I, стр. 265—330, Лпц., 1884)
  • Droys en, «Bomerkungen ü ber die Attischen Strategen», в «Hermes» (IX, Б., 1875)
  • Fickelscherer, «Das Kriegswesen der Alten» (Лпц., 1888)
  • Fischer, «Quaestionum de praetoribus Atticis Saec. V et VI Specimen» (Кенигсберг, 1881)
  • Hauvette-Besnault, «Les stratèges Atheniens» (Пар., 1885)
  • Swoboda, «Die politische Stellung der attischen Strategen» в «Rhein. Mus.» (XLV, 1890)
  • Wilamowitz-Möllendorff, «Aristoteles und Athen» (Б., 1893).
  • [byzantion.ru/myriobiblion/table.pdf Ф. И. Успенский. Византийская «табель о рангах»]
  • [byzantion.ru/myriobiblion/table_short.pdf Ф. И. Успенский. Византийская «табель о рангах — сравнительная таблица чинов»]
  • [interpretive.ru/dictionary/379 А. Меньшиков. Византийский военно-исторический словарь]
  • [interpretive.ru/dictionary/399 С.Сорочан, В.Зубарь, Л.Марченко. Словарь исторических имен, названий и специальных терминов]
  • [interpretive.ru/dictionary Словари национальной исторической энциклопедии]
  • [interpretive.ru/dictionary/461 А. Крюковских. Словарь исторических терминов, 1998 г.]
  • [interpretive.ru/dictionary/381 Б.Соловьев. Краткий исторической словарь титулов, званий и чинов]
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Стратег

– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.