Страшный суд (фильм, 1961)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1961 года
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
| Страшный суд | |
| Il giudizio universale | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Габор Погани |
| Композитор |
Алессандро Чиконьини |
| Кинокомпания |
Dino de Laurentiis Cinematografica, |
| Длительность |
100 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Страшный суд» (итал. Il giudizio universale, фр. Le jugement dernier) — совместная франко-итальянская частично цветная комедия режиссёра Витторио Де Сики по произведению Чезаре Дзаваттини. Фильм снят на итальянском языке. Премьера картины состоялась 26 октября 1961 году в Италии. Фильм не был принят критиками и зрителями.[1]
Содержание
Сюжет
Великий дуэт Витторио Де Сики и Чезаре Дзаваттини представляет непостижимое, сюрреалистичное видение людских страхов в волшебной смеси ужаса и радости. Цвет и его отсутствие, надежда и безысходность представлены звёздным составом актёров в связанной цепочке эпизодов.
С небес звучит призывный глас, говорящий жителям Неаполя: скоро настанет день Страшного суда и каждому воздастся по его заслугам. Все реагируют на это по-разному. Кто-то пытается очистить разум, другие ищут смысл жизни, третьи проклинают себя за совершённые грехи, некоторые клянутся исправиться, соблюдая библейские заповеди.
Но страшная дата проходит - и ничего не происходит. И жизнь каждого возвращается на круги своя.
В ролях
- Альберто Сорди — продавец детей
- Витторио Гассман — Чимино
- Анук Эме — Ирен, жена Джорджо
- Фернандель — вдовец
- Нино Манфреди — официант
- Сильвана Мангано — синьора Маттеоне
- Паоло Стоппа — Джорджо
- Ренато Рашель — Коппола
- Мелина Меркури — иностранка
- Джек Пэланс — синьор Маттеоне
- Лино Вентура — отец Джованны
- Витторио Де Сика — адвокат
- Джимми Дуранте — мужчина с большим носом
- Эрнест Боргнайн — вор-карманник
- Аким Тамиров — режиссёр
- Мариса Мерлини
Съёмочная группа
- Режиссёр-постановщик: Витторио Де Сика
- Сценарист: Чезаре Дзаваттини
- Продюсер: Дино Де Лаурентис
- Оператор-постановщик: Габор Погани
- Композитор: Алессандро Чиконьини
- Художники-постановщики: Элио Констанци, Паскуале Романо
- Монтажёры: Мариса Летти, Адриана Новелли
- Художники по костюмам: Элио Констанци, Джулия Мафаи
- Гримёры: Джузеппе Аннунциата, Рон Беркели, Алессандро Якопони,
- Звукорежиссёр: Бьяджо Фьорелли
- Спецэффекты: Джузеппе Металли
- Дирижёр: Франко Феррара
- Хореограф: Уго Дель’Аца
Напишите отзыв о статье "Страшный суд (фильм, 1961)"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0054931/trivia Il giudizio universale (1961) — Trivia — IMDb] (англ.)
Ссылки
- «Страшный суд» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v229213 Страшный суд] (англ.) на сайте allmovie
|
Это заготовка статьи о кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Страшный суд (фильм, 1961)
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
