Стрела

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Стрелы — метательный снаряд для стрельбы из лука и арбалета. Стрела для арбалета называется «болт».





История

Чаще для стрел брались ровные ветви и побеги или они выстрагивались из расколотого массива дерева. Также использовался тростник. Для точной стрельбы требовалось следить за их прямизной и корректировать её изгибом, обычно, нагревая над огнём.

Лучшими стрелами были клеёные. Их древко склеивалось из четырёх планок рыбьим клеем, такие стрелы назывались “калеными"[1] от тюркского qalïn “многочисленный, состоящий их большого числа"[2]. При хранении они не деформировались десятилетиями.

Хорошим качеством обладали также стрелы из бамбука. Но пригодным оказывался только каждый сотый росток.

Назначение стрелы, обычно определяется видом наконечника. На Руси стрелы назывались по наконечнику: северги, срезни, тамарки и др.

Предпочтительной, как с точки зрения точности попадания, так и с точки зрения пробивной силы, была гранёная форма наконечника, — в виде узкой пирамиды. Скифы первыми стали отливать гранёные наконечники из бронзы.

Листовидные, а особенно треугольные с заусенцами, наконечники, однако, на протяжении всей эпохи использования лука не сдавали своих позиций, так как наносили существенно более тяжёлую рану и плохо извлекались из неё.

Наконец, довольно часто применялись «срезни» — стрелы с плоским, похожим на долото наконечником. Пробивная сила теоретически у них была хуже, чем у стрел с гранёным наконечником, но на практике такой наконечник обладал противорикошетными свойствами. Пробивная сила «срезней» существенно меньше падала при отклонении от нормали при попадании.

Даже в период Средневековья стрелы были товаром массового производства, ибо расходовались в огромном количестве, а повторно чаще всего не использовались — хотя после боя, а иногда даже во время него, целые стрелы стремились собрать. Поэтому для изготовления наконечников применялись довольно дешёвые материалы, обработанные без особой тщательности. В эпоху камня и бронзы материалом для изготовления наконечника стрелы за редким исключением служила кость. В Западной Европе же костяные наконечники стрел перестали использоваться только в XIII веке.

При переходе к железной индустрии наконечники стрел оставались изделиями массового производства и низкого качества.

Несмотря на это, стрела, пригодная для дальней и точной стрельбы, была довольно высокотехнологичным изделием, её изготовление требовало мало материала (относительно мало — на наконечник тяжёлой стрелы уходило до 45 г железа), но много труда. Ручной труд в средневековье широко применялся, но сделать высококачественную стрелу в походе лучник собственными силами не мог.

Кроме обычных, использовались ещё и зажигательные стрелы — с пучком горящей пакли. Летели такие стрелы из хороших луков примерно на 100 метров, то есть на дистанцию, в полтора-два раза меньшую, чем у обычных, так как пакля сильно увеличивала лобовое сопротивление.[3]

Из соображений минимизации лобового сопротивления, тяжёлые стрелы, от которых не требовалось большой точности, часто изготавливались неоперёнными.

Настоящее время

Все современные стрелы делятся на две очень сильно различающиеся группы — спортивно-охотничьи и традиционные.

Спортивно-охотничьи стрелы

Все спортивно-охотничьи стрелы являются составными. Стрела состоит из следующих частей:

  • Наконечник стрелы. Бывают спортивные и охотничьи наконечники. Первые — это просто пулеподобные обтекатели, которые служат для улучшения аэродинамических качеств стрелы и для того, чтобы стрела легко втыкалась и извлекалась из мишени. Целью вторых является нанесение максимального урона жертве, поэтому они выполняются из нескольких острых лезвий. Все наконечники делаются из твёрдой стали. Спортивные наконечники выпускаются комплектами с одинаковым весом, как правило, с возможностью изменения веса наконечника кратно 10 гранам.
  • Древко. Древко — это тело стрелы. Древко современной стрелы изготавливается в виде трубки. К ней с одного конца крепится наконечник, с другого — хвостовик. Трубка делается из алюминия, углепластика, стеклопластика и их комбинаций. При стрельбе на длинных дистанциях используются тонкие трубки из-за меньшего воздействия бокового ветра на них, а при спортивной стрельбе на коротких дистанциях (в том числе в помещении) и охоте — толстые из-за того, что большая трубка имеет большую вероятность «зацепить» габарит большей очковой зоны, и из-за большей прочности. Большинство трубок имеет фиксированный диаметр по всей своей длине, но самые некоторые спортивные трубки имеют бочкообразную форму из-за лучшей аэродинамики. Бочкообразные трубки значительно сложнее в подборе, а потому используются только высококвалифицированными спортсменами и вообще не используются охотниками.
  • Хвостовик — маленький пластиковый оконечник стрелы. Он удерживает стрелу на тетиве во время натяжения. Для предотвращения уничтожения дорогой трубки при попадании одной стрелы в другую на одной мишени используют вставки-переходники или вставки муфты (nock insert).
  • Оперение. Оперение состоит из 3-х (реже 4-х) перьев, наклеиваемых по кругу в конце трубки, чтобы стабилизировать стрелу в полете. Другой задачей оперения является различимость стрелы; каждый лучник выбирает для себя собственную расцветку оперения, часто выбирая самые пёстрые сочетания. Благодаря этому, если в одну мишень стреляют несколько стрелков, что бывает достаточно часто на соревнованиях, стрелы разных участников можно легко различить. Участники любых соревнований обязаны подписывать древки своих стрел, так как оперение может отлететь при выстреле или остаться в мишени.

Современные производители выпускают специализированное ПО для подбора компонентов стрелы по длине, типу и силе лука, весу наконечника.

Традиционные стрелы

Эти стрелы предназначены для стрельбы из традиционных луков. Изготовляются по возможности близко к старинным образцам.

Выбор и подгонка стрел

Для каждого лучника очень важна подгонка стрел. Они должны удовлетворять очень многим индивидуальным качествам, в первую очередь длине рук. Арбалеты не так требовательны к индивидуальному подбору стрел. Также все стрелы одного комплекта должны быть строго одинаковы, а потому их выверяют до миллиметров и миллиграммов. Для того, чтобы определить длину стрелы, стрелку следует встать по стойке «смирно». Затем повернуть голову налево, слегка приподняв подбородок. Потом поднять левую руку и вытянуть её в левую сторону. Расстояние от подбородка до кончика большого пальца и будет требуемой длиной стрелы, если стрельба ведётся от подбородка. В древности это расстояние у коронованных особ считалось эталонной мерой длины, в частности одна из версий происхождения ярд.

После выбора длины на трубки устанавливают наконечники и хвостовики, наклеивают оперение. На одну стрелу из комплекта оперение не наклеивается, она называется подгоночной (голой) и служит для эталонных целей в подгонке лука. Подгоночную стрелу утяжеляют в районе хвоста, чтобы компенсировать вес оперения. Грубая подстройка выполняется по подгоночной стреле, с тем чтобы подгоночная стрела и оперенные стрелы летели вместе и наиболее кучно.

Баллистика стрелы

Баллистика олимпийского выстрела

Внутренняя баллистика

Стрела одним концом закреплена на тетиве, около наконечника стрела расположена на полочке и прилегает к кнопке плунжера.

В момент выстрела тетива соскальзывает с ногтевых фаланг пальцев удерживающих тетиву.

На стрелу действует тетива с полной силой натяжения лука, направленной под углом к оси стрелы.

По стреле проходит волна возмущения (поперечная), которая искривляет древко вдавливая носовую часть стрелы в плунжер.

Древко продавливает плунжер на величину определяемую настройкой жесткости плунжера.

В совокупности центр масс стрелы будет иметь разное положение: при мягком / "втянутом" плунжере, жесткой стреле -- левее, при жестком, "выдвинутом" плунжере, мягкой стреле -- правее.

Стрела продолжает разгоняться тетивой.

В момент пролета мимо рукояти необходимо согласование скорости облета и вибрации для предотвращения удара о рукоять. подбирается динамической жесткостью стрелы.

Момент выхода стрелы определяется отрицательным направлением воздействия тетивы на хвостовик.

Внешняя баллистика.

В момент вылета стрела движется по направлению броска. При этом среднее направление (направление определенное двумя ключевыми точками вибрации и проходящие через центр масс стрелы) древка может не совпадать с направлением движения. Пока амплитуда вибрации древка выше определенного значения на поверхности древка происходит срыв находящего потока воздуха -- древко не планирует по потоку. При этом оперение разворачивает среднее направление по направлению движения (по потоку). Если стрельба ведется неоперенной стрелой виден эффект захвата потока после уменьшения амплитуды вибрации (затухание) происходит захват потока -- это видно как резкое изменение направления полета стрелы, которое происходит на расстоянии примерно 15-20 метров от линии стрельбы. На эффекте "срыва потока" построен "тест неоперенной стрелой" -- неоперенная стрела всегда дальше от плоскости броска чем оперенная. Но необходимо стрелять в щит который ближе чем точка "захвата потока", примерно в 10-12 метрах от линии стрельбы.

Общее

Скорость лучной стрелы примерно до 100 м/с, арбалетная может достигать скоростей 150 м/с. Скорость стрелы зависит от её веса, натяжения лука, внутренней баллистики. При выстреле под углом в 45 градусов к горизонту стрела сначала теряет скорость при подъёме и из-за сопротивления воздуха. В начале спуска возникает баланс между сопротивлением воздуха и силой тяжести, после этого стрела начинает ускоряться. Это происходит из-за того, что оперение и длинная трубка создают эффект планирования. Пуля таким эффектом не обладают из-за отсутствия оперения и меньших размеров.

Серьёзным минусом таких аэродинамических качеств является сильная подверженность негативному влиянию атмосферных явлений, как-то: ветер, дождь, град. Сильный порыв ветра может унести стрелу далеко мимо мишени.

Несмотря на широко распространённое заблуждение, энергия стрелы от массы стрелы зависит очень мало, а определяется в первую очередь натяжением лука и продольной жёсткостью стрелыК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4175 дней]. При фиксированном натяжении более лёгкие стрелы будут лететь быстрее и потому импульс, передаваемый ими в цель, остаётся постоянным. Продольная жёсткость определяет долю полного импульса стрелы, переданного цели, и чем выше жёсткость, тем большая часть полного импульса будет затрачена на пробитие мишени, а не на деформацию самой стрелы.

В полете стрела совершает поперечные колебания с частотой от 50 до 100 Гц. Характерное шипение в основном идет от оперения.

См. также

Напишите отзыв о статье "Стрела"

Примечания

  1. В.Е. Маркевич. Ручное огнестрельное оружие. 1934. – СПб, 2005. – стр. 12
  2. Древнетюркский словарь. — Изд-во Наука, 1969. — стр. 411
  3. Источник?

Литература

  • Коробейников А. В., Митюков Н. В. [elibrary.udsu.ru/xmlui/bitstream/handle/123456789/2711/2008173.pdf Баллистика стрел по данным археологии: введение в проблемную область]. — Ижевск: НОУ КИТ, 2007. — 140 с. — ISBN 978-5-902352-20-4.
  • [ec-dejavu.ru/a/Arrow.html Ю. Худяков. О символике стрел кочевников Центральной Азии] // Этнографическое обозрение. № 1, 2004, с. 102—111

Ссылки

  • [engineerd.narod.ru/ Луки и стрелы (компилятивное исследование)]
  • [aboutweapons.com.ua/strelkovoe-oruzhie/kak-sdelat-strely.html Как сделать стрелы для лука своими руками? Наглядная инструкция]
  • [www.russianamerica.com/common/arc/story.php/809528?id_cr=140]

Отрывок, характеризующий Стрела


«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!