Стрельников, Борис Георгиевич
Борис Георгиевич Стрельников | |
Род деятельности: | |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: |
на Волге, СССР |
Гражданство: | |
Дата смерти: | |
Дети: | |
Награды и премии: |
Борис Георгиевич Стрельников (1923—1980) — советский писатель, журналист, путешественник.
Биография
Борис Георгиевич Стрельников родился в 1923 году на Волге, детство провёл в сибирской деревне (Минусинский район Красноярского края), школу окончил на Северном Кавказе. Воевал, был ранен. Позже учился в Центральной комсомольской школе. Работу журналиста начинал в «Комсомольской правде». В конце пятьдесят шестого года, когда Борис Стрельников был ответственным секретарём «Комсомольской правды», его пригласил Юрий Жуков, в ту пору заместитель главного редактора «Правды», и редактор отдела американских стран Даниил Краминов. Предложили поехать собственным корреспондентом «Правды» в Нью-Йорк.
В первые годы пребывания в Америке Стрельников писал корреспонденции из Организации Объединённых наций, в будущем первые годы казались ему неудавшимися. Это была пора обучения. Сказывалось слабое знания языка и поверхностное знакомство со страной.
Работа в США
В 1974 году, давая интервью Г. А. Сагалу, Стрельников рассказывал, если кто-либо из советских корреспондентов хочет поехать из Нью-Йорка на расстояние, превышающее 25 миль, то об этом из советского посольства по нашей просьбе идёт специальная нота в госдепартамент. В ноте перечисляются все дороги, по которым журналист предполагает поехать в автомобиле, все пункты, где он будет останавливаться на ночлег, с точным указанием дат. «У каждого советского корреспондента есть географическая карта, на которой заштрихованы закрытые для нас местности США, и мы никогда не просим разрешения поехать туда. Но есть и открытые районы, куда нас всё же не пускают: Миссисипи, Джорджия, Алабама. Это центры борьбы американских негров».
Стрельников говорит, что каждому иностранному корреспонденту, как и каждому американскому журналисту, полицейское управление выдаёт «полицейскую репортёрскую карточку». Она даёт возможность беспрепятственно находиться на «линии огня», например, во время перестрелки полисменов с преступниками. «Кроме того, у меня была карточка об аккредитации при Организации Объединённых Наций. Эта карточка совершенно незаменима, особенно во время поездок по Соединённым Штатам, потому что репортёрскую „полицейскую карточку“ местные власти не ставят буквально ни во что, тогда как с карточкой ООН считаются».
Творчество
Стрельников-очеркист умеет наблюдать окружающую его жизнь и видеть её, умеет разглядеть внутренний мир человека, с которым познакомился в пути, на приёме или в маленьком американском городке. В его путевых очерках отчётливо ощущаешь противоречия современной американской жизни, судьбу простого американца, «маленького» человека.
Путевые заметки «На границе с Миссисипи». Американская Москва — крошечный город, в котором живёт около 400 человек. «А как очутился здесь нашвиллский журналист? Очень просто. Его редактору понравилась идея: двое русских в американской Москве. Русские ищут Кремль и Красную площадь. Русские всматриваются в сторону штата Миссисипи, куда им государственным департаментом США строго запрещён въезд».
Иногда материал сам «шёл в руки» Стрельникову. Так, к примеру, возник очерк «Трое на дороге», напечатанный в «Правде». Однажды в Аппалачских горах двое ребят попросили Стрельникова подвезти их к отцу. В машине он узнал от детей трагедию: отец ребят — безработный шахтёр, был вынужден скрываться. Дело в том, что в штате Западная Виргиния семьи шахтёров не получают пособия по безработице, если в семье есть работоспособный кормилец. И отец уговорил жену написать заявление о том, что муж бросил её вместе с детьми.
Награды
Стрельников — лауреат премии имени Воровского.
Работа Бориса Стрельникова в журналистике отмечена орденом Ленина.
Библиография
- Аджубей, А. И., Стрельников Б. Г. О тех, кто с нами. Репортаж из Бухареста. — М.: Правда, 1953.
- Стрельников Б. Г., Шатуновский И. М. [publ.lib.ru/ARCHIVES/S/STREL'NIKOV_Boris_Georgievich/_Strel'nikov_B.G..html#01 Америка справа и слева]. — М.: Правда, 1971.
- Песков, В. М., Стрельников Б. Г. [www.big-library.net/?act=bookinfo&book=17336 Земля за океаном]. — М.: Мол. гвардия, 1975, 1977.
- Стрельников Б. Г. Кто стрелял в шерифа. — М.: Правда, 1976.
- Стрельников Б. Г. Вдали от небоскрёбов. — М.: Сов. Россия, 1977.
- Стрельников Б. Г. Тысяча миль в поисках души. — М.: Правда, 1979.
- Стрельников Б. Г. Сто дней во Вьетнаме
- Стрельников Б. Г. Как вы там в Америке? 1965
- Стрельников Б. Г. Юля, Вася и президент
- Стрельников Б. Г. Нью-йоркские вечера
Напишите отзыв о статье "Стрельников, Борис Георгиевич"
Ссылки
- [publ.lib.ru/ARCHIVES/S/STREL'NIKOV_Boris_Georgievich/_Strel'nikov_B.G..html Борис Георгиевич Стрельников на сайте «Публичная литература»]
Отрывок, характеризующий Стрельников, Борис Георгиевич
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.