Стриженова, Екатерина Владимировна
Поделись знанием:
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
| Екатерина Стриженова | |
 Екатерина Стриженова в 2010 году. | |
| Имя при рождении: |
Екатерина Владимировна Токмань |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1984 — настоящее время |
Екатери́на Влади́мировна Стриже́нова (род. 20 марта 1968, Москва, РСФСР, СССР) — российская актриса театра и кино, телеведущая.
Содержание
Биография
Екатерина Стриженова (урождённая Токмань) родилась 20 марта 1968 года в Москве.
Отец — Владимир Илларионович, журналист, писатель. Скончался от рака, когда Кате было шесть лет, а сестре Виктории — двенадцать. Мать — Валентина Яковлевна, по образованию филолог. После смерти мужа в возрасте тридцати шести лет осталась одна с двумя детьми. Преподавала русский язык как иностранный, затем работала в Администрации Президента России[1].
С пятилетнего возраста Катя начала сниматься в детских телевизионных программах «АБВГДейка», «Будильник» и «Весёлые нотки»[2], вела детские концерты и спектакли. Тогда же родители отдали её в московский детский ансамбль танца «Калинка»[1][3][4].
Дебютом начинающей актрисы Екатерины Токмань в кино стала главная роль девятиклассницы Тани Корниловой в семейной мелодраме «Лидер» режиссёра Бориса Дурова, вышедшей на экраны страны в 1984 году. На съёмках этого фильма в Сочи Катя познакомилась со своим будущим мужем — Александром Стриженовым, который тоже был занят в одной из главных ролей в этой картине[1][3].
Окончила режиссёрский факультет Московского государственного института культуры.
Играла в спектаклях «Подземка» и «Гамлет» в Театре Антона Чехова[5], а также в спектаклях Государственного театра киноактёра.
С 1997 года является ведущей программы «Доброе утро» на «Первом канале».
В 1997 году снялась в клипах «Будет всё, как ты захочешь» и «Ей одной» певца и композитора Александра Шевченко.
В 2007 году окончила отделение гештальт-терапии Института практической психологии и психоанализа[3].
С сентября 2008 года по апрель 2009 года приняла участие в проекте «Первого канала» «Ледниковый период-2», где её партнёром в танцах на льду был фигурист Алексей Тихонов. В сентябре, на одной из тренировок Екатерина сломала два ребра во время поддержки — так сильно Алексей её держал. Несмотря на сильные боли, она решила рискнуть и продолжить кататься, дойдя до самого финала шоу[1][6].
Наряды Екатерине шьёт преимущественно её сестра, модельер Виктория Андреянова, выпускница Московского государственного текстильного университета имени А. Н. Косыгина[3].
С декабря 2010 по декабрь 2011 года Екатерина была главным редактором журнала «ITALIA — Made in Italy».
С 6 сентября 2013 года по 11 октября 2013 года вела ток-шоу «За и против» на «Первом канале» вместе с Александром Гордоном[7].
25 ноября 2013 года на «Первом канале» стартовал новый телевизионный проект о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной «Они и мы», ведущими которого стали Екатерина Стриженова и Александр Гордон[8][9].
С 15 сентября 2014 года по настоящее время ведёт ток-шоу «Время покажет» на «Первом канале» в паре с Петром Толстым[10], затем с Артёмом Шейниным.
Личная жизнь
- Муж — Александр Стриженов (род. 6 июня 1969), российский актёр театра и кино, режиссёр, сценарист, продюсер. Катя и Саша познакомились, ещё будучи школьниками, в Сочи на съёмках советского фильма «Лидер» (1984) режиссёра Бориса Дурова, в котором оба были заняты в главных ролях. С тех пор не расставались. Поженились сразу после совершеннолетия[11].
- Дочь — Анастасия (род. 1988). Училась в Великобритании. В 2013 году вышла замуж за финансиста Петра Грищенко. Вместе с супругом живёт в Нью-Йорке[12][13].
- Дочь — Александра (род. 2000). Учится в математико-экономическом классе средней школы. С трёхлетнего возраста занималась художественной гимнастикой у Ирины Винер. Обучалась танцам в балете «Тодес»[2]. Снялась в фильмах отца «Любовь-морковь» (2007) и «Юленька» (2009), а также в фильме режиссёра Зиновия Ройзмана « У каждого своя война» (2010)[12].
Творчество
Работа на телевидении
В настоящее время ведёт передачу «Доброе утро» на Первом канале.
Съёмки в рекламном ТВ-ролике зубной пасты «Colgate Total».
Соведущая ток-шоу «Они и мы» (2013—2014, Первый канал).
Соведущая программы «Время покажет» на Первом канале.
Роль Мамы в детском телешоу «Улица Сезам» (1996—1998).
Роли в театре
- «Щелкунчик» — Маша
- «Чествование» — Санни Хейнз
- «Гамлет» — Офелия (Театр Антона Чехова)
- «Подземка» — … (Театр Антона Чехова)
- «Сыновья его любовницы»
- «Ненормальная. Ненормальная? Ненормальная!!!»
- «Дамочка, или превратности любви» — Ольга (Театральное агентство «Арт-Партнер ХХI»),
- «День выборов» — Виктория Александровна
Фильмография
- 1984 — Лидер — Таня Корнилова
- 1985 — Страховой агент — жена Вадима
- 1987 — Спасите наши души — учительница
- 1989 — Светик — Оля
- 1990 — Захочу — полюблю — Лидия
- 1991 — Побег на край света — Мария
- 1992 — Дорога никуда (Украина) — Роэна Футроз
- 1992 — Снайпер — Люси
- 1992 — Мушкетёры двадцать лет спустя — Мадлен
- 1992 — Семь сорок — Марго
- 1993 — Ангелы смерти — Ирина, снайпер
- 1993 — Американский дедушка — Инга
- 1993 — Ка-ка-ду — Соня
- 1993 — Купание принцев / Prinzenbad — Лиза
- 1993 — Тайна королевы Анны, или Мушкетёры тридцать лет спустя — Мадлен
- 1994 — Империя пиратов — Зана
- 1997 — Графиня де Монсоро — Жанна де Сен-Люк де Бриссак
- 1998 — Му-му
- 2003 — 2008 — Кобра: Антитеррор
- 2003 — Другая жизнь — Катя
- 2005 — Свой человек — Марина Морозова
- 2005 — От 180 и выше — Вера
- 2006 — Классные игры — Светлана
- 2007 — Любовь-морковь — Анастасия, жена Корогодского
- 2007 — 2009 — Повороты судьбы — Инна Лаврова
- 2008 — Эхо из прошлого — Виктория Сергеевна Рябинина, журналист
- 2009 — Летом я предпочитаю… свадьбу — Ольга Викторовна
- 2010 — Я не я — Лена, подруга певца Ангела, блондинка
- 2010 — 2011 — Здесь кто-то есть — Елена Погодина, мать Даши, известная телеведущая
- 2011 — Любовь и немного перца — Лариса (главная роль)
- 2011 — Обрыв (в производстве) — Полина Крицкая
- 2011 — У каждого своя война — Нина
- 2012 — Мамы — камео
- 2012 — Побег (2-й сезон) — Жанна, директор аэроклуба «Карат»
- 2012 — Шаповалов — Анна Десятникова
- 2012 — Белый мавр, или Интимные истории о моих соседях — Ольга
- 2013 — Не женское дело — Маргарита Варвина
- 2013 — Убийство на 100 миллионов — Алиса
- 2014 — Куприн — Елена Викторовна Ровинская, баронесса, певица
- 2014 — Дедушка моей мечты — Маша Белкина, детский врач, жена Михаила[2]
- 2014 — Домик в сердце — Элен, мама
Признание
Государственные награды
Общественные награды
- 2010 год — приз VIII Открытого российского фестиваля театра и кино «Амурская осень» в Благовещенске в номинации «Лучшая женская роль в театре» — за исполнение роли в антрепризном спектакле режиссёра Надежды Птушкиной «Ненормальная. Ненормальная? Ненормальная!!!»[14][15][16].
- 2010 год — лауреат премии «Светский журналист года» (Москва) в номинации «За вклад в профессию»[17][18][19].
Напишите отзыв о статье "Стриженова, Екатерина Владимировна"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [7days.ru/article/privatelife/ekaterina-strizhenova-ya-v-mamu-odnolyub/4 Екатерина Стриженова: «Я в маму — однолюб» (+ ФОТО из семейного альбома).] // 7days.ru
- ↑ 1 2 3 Анна Немолякина. [moscow-baku.ru/news/culture/televedushchaya_i_aktrisa_ekaterina_strizhenova_privezet_v_baku_svoy_spektakl/?sphrase_id=1920 Екатерина Стриженова привезёт в Баку свой спектакль.] Сайт «Москва-Баку» // moscow-baku.ru (24 июля 2015 года)
- ↑ 1 2 3 4 [www.afisha.ru/people/278757 Краткая биография Екатерины Стриженовой. Фильмы, спектакли и программы с участием актрисы.] // afisha.ru
- ↑ [www.dance-kalinka.ru/ Официальный сайт детского ансамбля танца «Калинка» (Москва).] // dance-kalinka.ru
- ↑ [www.chekhov.ru/about/actors/505 Екатерина Стриженова. Краткая биография.] Официальный сайт Театра Антона Чехова // chekhov.ru
- ↑ Марта Черемнова. [mirnov.ru/arhiv/mn784/mn/13-1.php Екатерина Стриженова: «Вряд ли я пожалею о своём участии в „Ледниковом периоде“».] Издательский дом «Мир новостей» // mirnov.ru (№ 2 (784) от 29 декабря 2008 года)
- ↑ [www.vokrug.tv/product/show/Za_i_protiv/ Программа Первого канала. Шоу «За и против».] // vokrug.tv
- ↑ Надежда Шульга. [www.kp.ru/daily/26163.5/3050443/ Стриженова и Гордон постараются «понять и простить».] Газета «Комсомольская правда» // kp.ru (25 ноября 2013 года)
- ↑ [www.vokrug.tv/product/show/Oni_i_my/ «Они и мы» — новый проект Первого канала. «Они и мы» — это передача о том, чего хотят женщины, о чём говорят мужчины и, главное, как тем и другим понимать друг друга.] // vokrug.tv (25 ноября 2013 года)
- ↑ [www.echo.msk.ru/programs/persontv/1402990-echo/ Человек из телевизора. Политика для домохозяек — абсолютное ноу-хау Первого канала]. Радиостанция «Эхо Москвы» (20 сентября 2014).
- ↑ Ольга Шаблинская. [www.aif.ru/culture/person/31616 Екатерина и Александр Стриженовы: «Мы вместе 30 лет!».] Газета «Аргументы и факты» // aif.ru (7 марта 2012 года)
- ↑ 1 2 Ольга Александрова. [www.kp.ru/daily/26449/3319676/ Дочки Екатерины Стриженовой очень похожи на маму.] Газета «Комсомольская правда» // kp.ru (23 октября 2015 года)
- ↑ Алла Занимонец. [www.tele.ru/stars/interview/ekaterina-strizhenova-ne-mogu-privyknut-k-tomu-chto-ya-teshcha-/ Екатерина Стриженова: «Не могу привыкнуть к тому, что я тёща!». Известная телеведущая рассказала в интервью о том, как выдавала замуж старшую дочь.] ООО «ТН-Столица» // tele.ru (5 февраля 2014 года)
- ↑ Илья Игнатов. [amur.kp.ru/daily/24564.5/738109/ Чем запомнилась восьмая «Амурская осень».] Газета «Комсомольская правда» в Приамурье // amur.kp.ru (27 сентября 2010 года)
- ↑ [primamedia.ru/news/27.09.2010/135404/ В Приамурье завершился 8-й фестиваль кино и театра «Амурская осень».] // primamedia.ru (27 сентября 2010 года)
- ↑ [www.vokrug.tv/article/show/Amurskaya_osen_podvela_itogi_7034/ «Амурская осень» подвела итоги. В Благовещенске состоялась церемония закрытия VIII Открытого российского фестиваля театра и кино.] // vokrug.tv (27 сентября 2010 года)
- ↑ [www.kp.by/daily/24600/772141/ Наталия Гулькина наградила Екатерину Стриженову. В клубе отеля «Метрополь» состоялась ежегодная церемония награждения премией «Светский журналист года».] Газета «Комсомольская правда» (Беларусь) // kp.by (1 декабря 2010 года)
- ↑ Милена Жарова. [www.dni.ru/showbiz/2010/11/30/203502.html Стриженова стала журналистом года.] // dni.ru (30 ноября 2010 года)
- ↑ Анатолий Петрович. [www.msk-times.ru/high-life/topic1569.html Светский журналист года (2010).] // msk-times.ru (2 декабря 2010 года)
Ссылки
- Екатерина Стриженова (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [web.archive.org/web/20160322055404/www.1tv.ru/person/100 Лица Первого канала. Екатерина Стриженова. Биография.] «Первый канал» // 1tv.ru
- [7days.ru/stars/bio/ekaterina-strizhenova.htm#bio Екатерина Стриженова. Биография.] // 7days.ru
- [www.ruskino.ru/art/257 Екатерина Стриженова. Фильмография.] // ruskino.ru
- [rusactors.ru/s/strijenova/ Стриженова Екатерина Владимировна. Биография.] Сайт "Актёры советского и российского кино " // rusactors.ru
- [7days.ru/article/privatelife/ekaterina-strizhenova-raz-v-nedelyu-ya-ne-nochuyu-doma Екатерина Стриженова: «Раз в неделю я не ночую дома».] // 7days.ru (1 мая 2013 года)
- Елена Есаулова. [www.gornovosti.ru/tema/interview/ekaterina-strizhenova-ne-predstavlyayu-zhizni-bez-moyego-muzha444445546.htm Екатерина Стриженова: «Не представляю жизни без моего мужа».] Газета «Городские новости» (Красноярск) // gornovosti.ru (17 июля 2014 года)
- Ольга Поликанова. [www.piter-m.ru/index.php?interview=23 Екатерина Стриженова: «Все должны меня любить».] Сайт «Питерский микрорайон» // piter-m.ru (25 января 2007 года)
Отрывок, характеризующий Стриженова, Екатерина Владимировна
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
