Стритч, Элейн

Элейн Стритч
Elaine Stritch
Элейн Стритч в сентябре 2009
Дата рождения:	2 февраля 1925(1925-02-02)
Место рождения:	Детройт, Мичиган, США
Дата смерти:	17 июля 2014(2014-07-17) (89 лет)
Место смерти:	Бирмингем, Мичиган, США
Гражданство:	США США
Профессия:	актриса, певица
Карьера:	1944—2014

Эле́йн Стритч (англ. Elaine Stritch; 2 февраля 1925 — 17 июля 2014) — американская актриса и певица.

Биография

Элейн Стритч родилась в Детройте, штат Мичиган, 2 февраля 1925 года в семье Джорджа Джозфа Стритча, работника авиационной корпорации, и его жены Милдред. Её родители были католиками, выходцами из Ирландии и Уэлса. Кардинал Сэмюэль Стритч, бывший архиепископ Чикаго, был одним из её дядей.

Образование Элейн получила в Новой школе Нью-Йорка, где она училась вместе с Марлоном Брандо и Беатрис Артур.

В 1946 году состоялся её дебют на Бродвее, положивший начало её долгой театральной карьере. В последующие годы она выступила в таких известных бродвейских постановках, как «На крыльях ангела», «Компания», «Позвони мне, мадам» и «Автобусная остановка».

Одновременно с театром Стритч начала появляться и на телеэкранах, где в 1950—1970 годах снялась в нескольких сериалах и телешоу, среди которых «Студия один», «Кульминация» и «На пороге ночи».

Её кинодебют состоялся в 1956 году, но по сравнению с её работой в театре и на телевидении, на большом экране актриса появлялась заметно меньше. Наиболее известные фильмы с её участием — «Провидение» (1977), «Кокон: Возвращение» (1988), «В открытом море» (1997), «Мелкие мошенники» (2000), «Осень в Нью-Йорке» (2000), «Если свекровь — монстр» (2005) и «Любовь и сигареты» (2005).

В 1973 году Стритч вышла замуж за британского актёра Джона Бэя и перебралась в Лондон, где продолжила работу в театре и на телевидении, а также стала участвовать в радиопередача на BBC. После смерти мужа от рака в 1982 году она вернулась на родину, где после нескольких лет затишья, из-за борьбы с алкоголизмом, она вновь стала выступать на Бродвее. За свою театральную карьеру она четыре раза номинировала на премию «Тони», а в 2001 году стала её обладательницей за собственное бродвейское шоу «Свобода Элейн Стритч».

В 1990-е годы у неё были роли в сериалах «Закон и порядок», «Третья планета от Солнца» и «Тюрьма Оз». В настоящее время Элейн Стритч снимается в сериале «Студия 30», где играет Коллин Донаги. Эта роль в 2007 году принесла ей одну из трёх её премий «Эмми». Предыдущие она получила за телевизионную версию её шоу «Свобода Элейн Стритч» в 2004 году и за появление в «Законе и порядке» в 1993 году.

Элейн Стритч умерла 17 июля 2014 года в своём доме в городе Бирменгем, штат Мичиган, в возрасте 89 лет.

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1987	ф	Сентябрь	September	Диана
1988	ф	Кокон: Возвращение	Cocoon: The Return	Руби Финберг
2000	ф	Мелкие мошенники	Small Time Crooks	Чи-Чи Поттер
2000	ф	Осень в Нью-Йорке	Autumn In New York	Долли
2005	ф	Если свекровь — монстр	Monster-in-Law	Гертруда
2005	ф	Любовь и сигареты	Romance & Cigarettes	Грейс Мердер

Награды

• Эмми
  • 1993 — «Лучшая приглашённая актриса в драматическом сериале» («Закон и порядок»)
  • 2004 — «Лучшее исполнение в варьете или музыкальной программе» («Свобода Элейн Стритч»)
  • 2007 — «Лучшая приглашённая актриса в комедийном сериале» («30 потрясений»)

Ссылки

• Элейн Стритч (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [ibdb.com/person.php?id=61342 Элейн Стритч] (англ.) на сайте Internet Broadway Database

Отрывок, характеризующий Стритч, Элейн

Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.