Строганов, Аникей Фёдорович
| Аникей Фёдорович Строганов | |
 Портрет Аники Строганова. Перегравировка гравюры А. Цукки. 1780-е гг. | |
| Род деятельности: |
купец, предприниматель, государственный деятель |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Место смерти: | |
| Отец: |
Фёдор Лукич Строганов |
| Мать: |
Евфимия Козьминична Жигулева (?) |
| Супруга: |
1) Мавра Дементьевна (?) |
| Дети: |
от первого брака: Кристина, Василиса (Васса), Дмитрий |
Аникей Фёдорович Строганов (варианты имени Иоанникий, Аника, в монашестве принял имя Иоасаф) (1488[1][2], Новгород — 1569[2] или 1570[1], Сольвычегодск) — создатель солеваренной промышленности в Сольвычегодске и в Перми Великой, колонизатор прикамских земель, крупнейший русский предприниматель своего времени, государственный деятель.
Биография
Младший (четвертый) сын солеваренного промышленника из Новгорода Фёдора Лукича Строганова (ум. 1497).
Строгановы переселились в Сольвычегодск, где вели дело сообща. После смерти отца и трех старших братьев (Стефана, Иосифа и Владимира), которые не имели детей, все дело было сосредоточено в руках Аникея и его сыновей.
Деятельность
Сначала он развивал свои предприятия в Сольвычегодске, при этом его предприятия были очень успешными. Когда подросли его сыновья Яков, Григорий и Семён, он распространил свою деятельность в другие районы. Были построены очень доходные варницы в Кольской губе.
В начале царствования Ивана Грозного Аникей получает от царя очень широкие и ответственные полномочия.
Он обязывается следить за внешней северной торговлей с Англией, которая в основном шла через Архангельск. Англичанам запрещалось вести розничную продажу товаров, покупать железо и пеньку.
Надзор за выполнения этих требований как англичанами, так и русским купцами возлагался на Аникея. Также на него возлагалась ежегодная отчетность об объемах торговли лесом. Он же собирал и хранил оброчное зерно.
Доходы Строгановым приносил не только солеваренный промысел, но и внешняя торговля, а также торговля пушниной с местными племенами. С целью торговли пушниной он организовал несколько поисково-торговых экспедиций за Урал.
На вырученные средства он покупал земли в северных районах.
Стараниями Иоанникия Федоровича и его сыновей владения Строгановых были значительно расширены. Именно при них семья Строгановых получила в своё владение земли в Перми, Прикамье и Зауралье.
В 1557 году он был при дворе Ивана Грозного и докладывал о разведанных путях в Сибирь и возможностях торговли. За это он выпросил в награду земли по реке Каме, которые он представил, как ненаселенные, и обязался обжить.
После этого Аникей оставляет в Сольвычегодске младшего сына Семёна, а сам с двумя старшими перебирается на Каму.
Там он с сыновьями основал несколько укрепленных городов: Камгорт, Каргедан (Орел).
Пострижение в монахи
При всей своей коммерческой сметке Иоанникий Федорович был очень религиозен, построил на свои деньги несколько церквей.
Были сделаны большие пожертвования монастырям и построена церковь в Сольвычегодске.
В старости он удалился от мира и постригся в монахи, приняв иноческое имя Иоасаф.
Напишите отзыв о статье "Строганов, Аникей Фёдорович"
Примечания
Источники
- Строганов, Аника Федорович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Купцов И. В. [www.vgd.ru/STORY/stroganovs.pdf «Род Строгановых»]
|
Это заготовка статьи о предпринимателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи по истории России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Строганов, Аникей Фёдорович
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
