Строганов, Сергей Григорьевич (1794)

Сергей Григорьевич Строганов
К. Е. Маковский. Портрет графа Сергея Григорьевича Строганова. (1882, ГРМ)
Дата рождения:	8 (19) ноября 1794(1794-11-19)
Место рождения:	Санкт-Петербург , Российская империя
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	28 марта (9 апреля) 1882(1882-04-09) (87 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Российская империя
Отец:	Григорий Александрович Строганов
Мать:	Анна Сергеевна Трубецкая
Супруга:	Наталия Павловна Строганова
Дети:	Александр, Павел, Софья, Елизавета, Григорий, Николай, Анна
Награды и премии:	серебряная медаль на голубой ленте «В память Отечественной войны 1812 года» знак беспорочной службы за 25 лет иностранные: шведский военный Орден меча III степени прусский Красного Орла IV степени

Граф Серге́й Григо́рьевич Стро́ганов (8 ноября (19 ноября) 1794, Москва — 28 марта (9 апреля) 1882, Санкт-Петербург) — русский государственный деятель, археолог, меценат, коллекционер, московский генерал-губернатор, генерал от кавалерии (26 ноября 1852 года)

Биография

Происхождение

Сергей Григорьевич Строганов был старшим сыном барона Григория Александровича Строганова (1770—1857) и Анны Сергеевны, урождённой княжны Трубецкой (1765—1824). Также приходился троюродным племянником Павлу Александровичу Строганову, на старшей дочери которого Наталье женился 11 февраля 1818 года, наследовав его графский титул.

Образование и военная служба

Получил великолепное домашнее воспитание. 1 октября 1810 года, поступил воспитанником в только что созданный Институт корпуса инженеров путей сообщения. После его окончания зачислен на военную службу. 12 июня 1811 года получил первый офицерский чин — за успехи в науках был произведён в прапорщики. Через год, 11 июня 1812 года, был произведён в подпоручики.

Когда началась Отечественная война, вступил в действующую армию, отличился в ряде сражений, за что получил орден Святого Владимира IV степени с бантом. Участвовал в заграничных походах русской армии 1813—1814 годов и взятии Парижа.

29 октября 1812 года за отличие в кампании 1812 года года был произведён в поручики.
6 октября (18 октября) 1813 года за отличие в сражении при Лейпциге был произведён в капитаны.
4 июня 1815 года был произведён в поручики гвардии с назначением адъютантом к генералу от кавалерии барону Фердинанду Винцингероде с переводом в лейб-гвардии Литовский полк.

В 1815 году С. Г. Строганов поселился в Москве, где и жил постоянно до 1860 года.

24 января 1816 года был произведён в штабс-ротмистры с переводом в лейб-гвардии Гусарский полк.

9 апреля 1817 года был назначен адъютантом к начальнику Главного штаба генерал-лейтенанту князю П. М. Волконскому.

12 декабря 1817 года в чине ротмистра Строганов был назначен флигель-адъютантом императора Александра I. Спустя пять лет, 29 января 1823 года, был произведён в полковники (штаб-офицеры). В мае 1829 года, во время коронации императора Николая I на польский престол, был пожалован орденом Св. Станислава II степени со звездой.

Во время Русско-турецкой войны 1828—1829 годов (уже в чине генерал-майора от кавалерии) сражался под Шуменом и Варной.

Затем назначен флигель-адъютантом императора Николая I.

Был временным военным губернатором в Риге (с 28 марта 1831) и Минске (24 сентября 1831 — 23 апреля 1832)). Генерал-адъютант (6 декабря 1835 года), генерал-лейтенант и сенатор (26 апреля 1837 года), член Государственного совета (с 26 августа 1856 года).

В период 17 апреля по 8 сентября 1859 года временный московский генерал-губернатор.

Просветительская деятельность

Сергей Григорьевич Строганов был учредителем первой в России рисовальной школы, бесплатной и открытой для всех талантливых детей, независимо от их сословного происхождения. «Школа рисования в отношении к искусствам и ремеслам» — Строгановское училище (ныне МГХПА им. С. Г. Строганова) была открыта в Москве 31 октября 1825 года. Строганов двенадцать лет руководил рисовальной школой.

В 1826—1835 годы — член Комитета устройства учебных заведений.

Почётный член Российской академии наук (1827).

В период 1 июля 1835 — 20 ноября 1847 годов — попечитель Московского учебного округа; привлёк в Московский университет Т. Н. Грановского, С. М. Соловьёва, П. Н. Кудрявцева и др.

Президент Московского общества испытателей природы (с 5 сентября 1835).

В течение более чем 37 лет граф С. Г. Строганов был председателем Московского общества истории и древностей Российских (с 24 апреля 1836). Ежегодно он снаряжал на свои деньги научные археологические экспедиции на юг России. Результатом этих раскопок в Крыму стали богатые керченские клады и «скифское золото», ныне хранящиеся в Эрмитаже.

Стоял у истоков Императорской Археологической комиссии (1859—1882). Предложил И. Е. Забелину войти в состав комиссии и заняться раскопками курганов на юге России.

В 1860 году был приглашён ко двору в качестве главного руководителя воспитания наследника цесаревича Николая Александровича и являлся его воспитателем и учителем по 1865 год, когда молодой цесаревич скоропостижно скончался.

Главный воспитатель великих князей Александра Александровича, впоследствии императора Александра III, и Владимира и Алексея Александровичей.

С 10 марта 1870 года — почётный член Императорского Русского Исторического Общества в Санкт-Петербурге.

Другое

В его владении было 80 тысяч душ крестьян. Вместе с женой управлял майоратом в Пермской губернии (владельцем которого стал после смерти жены) с 46 тысяч крепостных крестьян в составе уральских заводов: Билимбаевского (с 1734), Добрянского (с 1754), Кувинского (1856—1906), Кыновского (1761—1911), Очёрского (1759—1911), Павловского (1816—1911), Софийского (1862—1870). По 9 ревизии 1850 года за его женой числилось 157 161 душ обоего пола.. Строганов активно вникал в жизнь своих пермских владений, о чем свидетельствует следующий факт. 16 сентября 1846 года вступили в Пермском майорате в силу подписанные графом «Правила о предупреждении и пресечении распутства» (они вводились временно, «для опыта на один год»). Правила предусматривали следующие меры:

• Запрет всем домохозяевам принимать к себе под видом «постоялок» или «подворниц» женщин «неодобрительного поведения»;
• Запрет нищенствовать при мельницах молодым вдовам и солдаткам;
• Запрет всем женщинам входить в «питейные дома для питья вина»;
• Прием женщины в «услужение» только с разрешения местной земской избы или заводской конторы, причем сроком не более чем на год, а после окончания этого срока наниматель должен был написать свой отзыв о работнице;
• За распутное поведение женщина подлежала наказанию по решению местного приказчика и старосты, имевших право — аресту от 4 до 7 дней, телесному наказанию от 5 до 10 «ударов» или «черной работе» от 4 до 6 дней. При повторном совершении проступка дело разбирало окружное правление. Если женщина после трехкратного наказания продолжала вести прежний образ жизни, то она признавалась «неисправимо распутной» и передавалась для наказания губернским властям;
• Распутным мужчинам наказание было намного строже. За первый проступок полагалось от 10 до 15 «ударов», денежный штраф от 0,5 до 1,0 руб. серебром, за повторный — от 20 до 50 «ударов» розгами, деньгами от 1 до 3 руб., а за третий — горной или заводской работой от 1 до 3 месяцев. «Неисправимо» распутные мужчины вне очереди отдавались в рекруты, а негодные к службе передавались в губернское правление «для отсылки в Сибирь или арестантские роты» (при этом необходимые на проезд до Тобольска 14,13 руб. взыскивались с имущества ссылаемых).

Известно, что эти правила применялись на практике, но иногда виновных освобождали от наказания. Например, с молодых неженатых мужчин брали подписки о том, что они вступят в брак с теми незамужними «девками», с которыми сожительствовали. Правила вызвали сопротивление — некоторые крестьяне, наказанные за распутство, бежали в Сибирь. Историк В. П. Пушков, предположил, что эксперимент не удался и Строганов не стал проводить его в дальнейшем.

Похоронен в Санкт-Петербурге в Фёдоровской церкви Александро-Невской лавры.

В честь Сергея Григорьевича назван род растений Строгановия (Stroganowia) Kar. & Kir. из семейства Капустные.

Семья

Был женат на графине Наталии Павловне Строгановой (1796—1872), дочери П. А. Строганова и С. В. Голицыной. В браке имели 4 сыновей и 3 дочерей:

• Александр Сергеевич (1818—1864), выпускник Московского университета, принимал участие в Крымской войне, егермейстер двора; с 1846 года женат на фрейлине княжне Татьяне Дмитриевне Васильчиковой (1823—1880), дочери генерала Д. В. Васильчикова.
• Анна Сергеевна (182.—182.)
• Павел Сергеевич (1823—1911), обер-шенк императорского двора, коллекционер; с 1851 года женат на Анне Дмитриевне Бутурлиной (1828—1906), дочери Д. П. Бутурлина, статс-даме и кавалерственной даме ордена Св. Екатерины.
• Софья Сергеевна (1824—1852), фрейлина, с 1845 года замужем за статским советником графом Иваном Петровичем Толстым (1810—1873).
• Елизавета Сергеевна (1826—1895), с 1848 года была замужем за шталмейстером князем Александром Васильевичем Мещерским (1822—1905).
• Григорий Сергеевич (1829—1910), коллекционер; с 1856 года женат на графине Марии Болеславовне Потоцкой (1839—1882).
• Николай Сергеевич (1836—1906), камер-юнкер; женат на троюродной племяннице княжне Софье Илларионовне Васильчиковой (1841—1871), дочери И. И. Васильчикова.

• Countess Natalia Stroganova.jpg

  Наталия Павловна,
  жена
• Pavel Sergeevich Stroganov photo 1850s.jpg

  Павел Сергеевич,
  сын
• Anna Stroganova.jpg

  Анна Бутурлина,
  невестка
• Stroganova by Francois Dessain.jpg

  Елизавета Сергеевна, дочь
• Grigory Stroganov.jpg

  Григорий Сергеевич,
  сын
• Nikolay Stroganov.jpg

  Николай Сергеевич,
  сын

Сочинения

• Древности Российского государства (1839—1853)
• О серебряных вещах, найденных во Владимире и Ярославской губернии в 1837 г. (1840)
• Дмитриевский собор во Владимире-на-Клязьме, строенный с 1194 по 1197 гг. (1849)
• Русское искусство: В. Виолле де-Дюк и архитектура в России от X до XVIII стол. (1878).

Награды

• Орден Святой Анны 4 ст. (1812)
• Орден Святого Владимира 4 ст. с бантом (1813)
• Орден Святого Станислава 2 ст. со звездой (1829)
• Орден Святой Анны 1 ст. (1831)
• Орден Святого Георгия 4 ст. за 25 лет службы (1838)
• Орден Белого орла (1839)
• Орден Святого Александра Невского (1845)
• Знак отличия за XXXV лет беспорочной службы (1854)
• алмазные знаки к ордену Святого Александра Невского (1856)
• Орден Святого Владимира 1 ст. (1859)
• Орден Святого апостола Андрея Первозванного (1861)
• алмазные знаки к ордену Святого Андрея Первозванного (1869)

Иностранные:

• шведский Орден Меча 4 ст. (1813);
• австрийский Орден Леопольда, большой крест (1860);
• баварский Орден Святого Губерта (1864);
• саксонский Орден Белого сокола, большой крест;
• вюртембергский Орден Вюртембергской короны 1 ст.;
• прусский Орден Красного Орла 1 степени;
• гессенский Орден Людвига;
• вюртембергский Орден Вюртембергской короны, большой крест;
• датский Орден Слона;
• итальянский Орден Святых Маврикия и Лазаря, большой крест.

Литература

• Кузнецов С. О. Строгоновские fonds's d'or. Живопись XIV—XV веков в собраниях Сергея Григорьевича Строгонова и его сыновей — Павла и Григория. // Судьбы музейных коллекций: Материалы VII Царскосельской научной конференции. — СПб., 2001. — С. 246—272.
• Кузнецов С. О. Возвращение на Каму: опыт научной биографии графа С. Г. Строганова // Камский путь. Материалы Всероссийской научно-практической конференции («Строгановские чтения» — III). Часть 2. Усолье, Соликамск, 2009. С.4-17.
• Кузнецов С. О. Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари. - М-СПб: Центрполиграф, 2012. - 558 с - ISBN 978-5-227-03730-5
• Кузнецов С. О. Место книжного собрания графа С. Г. Строганова в генеалогии библиотек рода меценатов и коллекционеров // История библиотек. Исследования, материалы, документы. СПб., 2012. С.113-132.
• Список генералам по старшинству на 1 декабря 1881, СПб 1881.
• Строганов, Сергей Григорьевич (генерал-от-кавалерии, генерал-адъютант) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

Ссылки

• [www.reglib.spb.ru/tosno2/izdat/masters/strogan/sg/polunina.htm Н. Полунина, А. Фролов — Строганов Сергей Григорьевич (1794—1882)]
• [www.otechestvo.org.ua/main/20083/2912.htm Андреевский кавалер — граф Сергей Григорьевич Строганов]

Отрывок, характеризующий Строганов, Сергей Григорьевич (1794)

Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.