Строева, Марианна Николаевна

Марианна Строева
Имя при рождении:	Марианна Николаевна Сканави
Дата рождения:	3 мая 1917(1917-05-03)
Место рождения:	Ростов-на-Дону, Российская империя
Дата смерти:	27 февраля 2006(2006-02-27) (88 лет)
Место смерти:	Москва, Россия,
Профессия:	актриса, театровед, театральный критик
Гражданство:	СССР СССР
Годы активности:	1939—2006
Театр:	Театр Революции

Мариа́нна Никола́евна Стро́ева (урождённая Сканави; 3 мая 1917, Ростов-на-Дону — 27 февраля 2006, Москва) — советский театровед и театральный критик. Доктор искусствоведения.

Биография

Марианна Сканави родилась в Ростове-на-Дону; отец был инженером, мать врачом. В 1922 году семья переехала в Москву; отец, работавший в Госбанке, в 1930 году был обвинен во «вредительстве» и арестован вместе с другими сотрудниками Госбанка; срок отбывал в Бамлаге, затем до 1957 года находился в ссылке, после смерти Сталина был реабилитирован.

Окончив актёрский факультет театрального училища при Театре Революции, Марианна Сканави в 1939 году стала актрисой Театра Революции (ныне — Московский театр им. Маяковского). Выйдя замуж, сменила фамилию и известность приобрела уже как Строева.

Во время войны Строева работала и училась, с 1942 года, на театроведческом факультете ГИТИСа, который, по свидетельству Строевой, был в то время — в годы директорства С. Мокульского — одним из лучших гуманитарных вузов страны. Окончив в 1947 году институт, поступила в аспирантуру ГИТИСа, в 1952 году защитила кандидатскую диссертацию по теме «Работа К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко над пьесами А. П. Чехова». В 1950—1953 годах работала в репертуарно-редакторском отделе Министерства культуры.

Марианна Строева является автором многочисленных театроведческих работ, в частности по истории советского театра; как театральный критик печаталась в различных изданиях, в 1953—1960 годах заведовала отделом драматургии в журнале «Театр». Но после некоторых её особенно резких статей (в том числе «Критическое направление ума») и публикации в журнале по её инициативе пьесы А. М. Володина «Фабричная девчонка», вызвавших острую дискуссию, на журнал обрушились гонения, и Строевой пришлось покинуть редакцию.

Из воспоминаний В. Кардинa:

«О чем только ни говорили! Но прежде всего, видимо, о „Фабричной девчонке“, вызвавшей целую дискуссию на страницах журнала „Театр“. При различии оценок почти все участники спора так или иначе признавали: пришёл новый драматург, рождается новая драматургия, исподволь, но резко осуждающая советскую реальность. Не впрямую, но признавали».

Однако друзья помогли, с 1960 года Строева была младшим, а с 1966 года — старшим научным сотрудником Института истории искусств (ВНИИ Искусствознания), продолжая публиковаться в прессе в качестве театрального критика. В 1970 году защитила докторскую диссертацию по теме «Режиссёр Станиславский (1898—1917)».

В 1988 Марианна Строева попала в автомобильную аварию, тяжёлые травмы заставивили её покинуть Институт истории искусств. Длительное лечение, в том числе и за рубежом, не дало результатов — болезнь не отступала.

Скончалась в 2006 году. Похоронена на Новодевичьем кладбище.

Семья

В 1938 году Марианна Строева вышла замуж за Алексея Михайловича Строева; в этом браке в 1947 году родился сын Андрей.

В 1955 году Строева вышла замуж за писателя Фёдора Наркирьера. В том же году родились близнецы Александр и Елена. Александр Фёдорович Строев стал филологом, Елена Фёдоровна Строева — актрисой, в начале 90-х вышла замуж и уехала в Лондон вместе c дочерью Марианной Строевой, родившейся в 1982 году.

Сочинения

• «Борис Георгиевич Добронравов. 1896—1949». «Искусство». 1950 г.
• «Чехов и Художественный театр». 1955 г.
• «История советского драматического театр». 6 т. (1966—1971) — среди коллектива авторов
• [teatr-lib.ru/Library/Stroeva/Iskan_1/ «Режиссёрские искания Станиславского. 1898—1917»]. М.: Наука, 1973.
• [teatr-lib.ru/Library/Stroeva/Iskan_2/ «Режиссёрские искания Станиславского. 1917—1938»]. М.: Наука, 1977.
• «Советский театр и традиции русской режиссуры: Современные режиссёрские искания. 1955—1970» (о творчестве режиссёров О. Ефремова, А. Эфроса и Г. Товстоногова, ВНИИ искусствознания, 1986 г.
• «Театр Анатолия Эфроса». 2000 г.
• «Мой отец». Воспоминания; январь 2007, посмертное издание.

Ссылки

• См.стр. [www.ozon.ru/context/detail/id/328043/?type=308#308 Книги Марианны Николаевны Строевой]
• [mstroeva.chez-alice.fr/bio.html Сайт, посвящённый М. Н. Строевой]
• Читать книги [mstroeva.chez-alice.fr/textes/StroevaKniga.pdf в pdf]

Отрывок, характеризующий Строева, Марианна Николаевна

– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.