Строительные общества

Строительные общества (building societies, Baugenossenschaften, associations de construction) имеют своей задачей содействовать удовлетворению жилищной потребности населения затратой капиталов на сооружение новых или улучшение старых зданий. Под это определение подходят как Строительные общества, которые удовлетворяют жилищную потребность своих собственных членов затратой на указанную цель образованного путём сбережений капитала, так и акционерные домостроительные общества современного типа, которые, преследуя чисто спекулятивные цели, удовлетворяют жилищную потребность тех, кто лучше оплачивает затраченный на эти предприятия капитал. До недавнего прошлого существовали исключительно Строительные общества первой категории. Родиной их является Англия.

Первообраз их появился ещё в конце XVIII в. в Бирмингаме, где сделан был первый опыт приобретения на вклады членов одного общества земельного участка для сооружения на нем зданий, поступивших в собственность его членов. Это общество само же занималось и возведением построек. Значительный толчок развитию С. обществ, основанных на начале взаимопомощи, дало шотландское строительное общество, возникшее в Кёркюдрите в 1815 г. Оно послужило прототипом для целого ряда товариществ, поставивших себе целью содействовать приобретению каждым из его членов особого дома. Очередь определялась по жребию. Сначала в состав такого товарищества входили лица, которые преследовали одну цель — путём постоянных периодических (обыкновенно ежемесячных) взносов приобрести домик. С течением времени в составе членов образовались две категории — вкладчики и заемщики, то есть лица, желающие поместить выгодно свои маленькие сбережения под процент свыше законом дозволенного.

Все эти общества состояли из точно определённого количества членов, носили характер взаимности и были созданы на известный период времени. Это так называемые временные общества (terminating Societies). Законом 1836 г. (Act of Benefit Building Societies) впервые дозволено образование товариществ, имеющих целью содействовать своим членам в приобретении домов на капитал, состоящий из их паев (не свыше 150 фн. стерл.), образуемых путём периодических взносов (не свыше 20 шилл.). Распространив на С. общества действие закона об обществах взаимопомощи, закон 1836 г. установил и для них обязательную регистрацию, сопряженную с приобретением ими особых привилегий, но за ними не были признаны права юридического лица. Ответственность членов осталась по-прежнему неограниченной. Не имели они и права заключать займы. Отсутствие надлежащих математических таблиц для определения в каждый данный момент соотношения суммы периодических поступлений от членов и выданных им в заем денег, уплата вкладчикам несоразмерно высокого процента, не оправдывавшегося установленным размером годичного погашения занятой членом суммы, построение всего плана ведения дел обществ на непрерывном доходном помещении его капитала имели последствием расстройство дел этих обществ, а в некоторых случаях — даже полное крушение. Вследствие накопления недоимок и значительности потерь паи не могли достигать своего полного размера к предположенному сроку существования данного общества. Это ставило членов в необходимость производить взносы на образование пая в течение более продолжительного времени и нести таким образом более значительные материальные жертвы. Столь ненормальный порядок вещей проистекал главным образом от недостатка средств общества в первые годы после его устройства и от их несоразмерного обилия в последние годы его существования. Устранение этого недостатка требовало дозволения обществам заключать займы у нечленов. Такое право было признано за ними решением лорд-канцлера в 1869 г. Закон 1874 г. разрешил обществам заключать займы путём выпуска акций, подлежащих погашению в зависимости от состояния свободной наличности. Введена ограниченная ответственность членов. Закон этот предвидит устройство не только временных, но и постоянных С. обществ.

Постоянные Строительные общества стали возникать уже в 1840-х годах и постепенно вытесняли временные. Ненормальным было прежде всего обязательное закрытие временных обществ после удовлетворения жилищной потребности определённого, тесного круга лиц. Необходимость единовременного платежа всех периодических взносов лицом, которое вступало в члены спустя некоторое время после открытия С. обществом своих операций, фактически преграждала доступ в общество новым элементам. Обязательность получения из общества ссуды была крайне невыгодна для того, кто вступал в общество единственно из-за доходного помещения своих сбережений. Все эти недостатки подготовили почву для возникновения постоянных С. обществ, которые и признаны законом 1874 г.

Закон этот, однако, оставил широкий простор для различных злоупотреблений, последствием которых был крах многих обществ, вызвавший издание нового закона 1894 г. Ныне существующие в Англии С. общества вопреки их названию не занимаются сами сооружением домов для своих сочленов: они имеют лишь целью образовать путём периодических взносов своих членов капитал для выдачи ссуд членам общества под залог недвижимого имущества. Очередь получения ссуды из кассы определяется или по жребию (Ballot Soc.), или продажей её с публичного торга (Sale Soc.). Система премий, издавна заведенная, давала обществу возможность получать по своим ссудам процент больше узаконенного. Самый размер премии или бывает точно установлен, или определяется состязанием конкурентов на публичном торгу. Размер ссуды определяется в зависимости от числа паев: выдаче в виде ссуды подлежит такая именно сумма, которая вместе с процентами может быть погашена периодическими взносами сочлена. Она обыкновенно составляет 3/4 или даже 7/8 пая и даёт возможность по истечении 12-14 л. приобрести дом в собственность. Член её, получивший ссуды, может потребовать обратно свой пай с наросшими на него процентами. Оборотные средства строительных обществ образуются в настоящее время не только из членских взносов и специальных займов, но и из процентных вкладов от 1 шилл. до 2000 фн.

Платя по ним от 4 до 5 процентов, Строительные общества предоставляют право требовать возврата даже значительных вкладных сумм без предварительного уведомления. В некоторых обществах, как постоянных, так и временных, вклады составляют главную статью оборотных средств. Временные общества утрачивают, таким образом, свой прежний исключительно-взаимный характер. Продолжая существовать благодаря простоте и дешевизне своей администрации, главным образом среди рабочего класса, временные общества, несмотря на численное преобладание, отступают теперь на задний план перед постоянными, превратившимися в чисто банковые учреждения. Вступление и выход членов во всякое время совершенно свободны. Располагая значительными средствами, современные английские постоянные С. общества открывают строительный кредит в размере от одной до 6 тысяч фн. стерл., а иногда даже до 20 тыс. Эти цифры показывают, что строительные общества этой категории служат к удовлетворению жилищной потребности не рабочих, а среднего класса. Участие первых в этих обществах выражается лишь в том, что они продолжают вносить сюда свои сбережения, за которые получают довольно высокий процент. Средства, поступающие от малых вкладчиков, дают возможность открывать довольно значительный строительный кредит зажиточным лицам. Ещё более значительного развития и распространения достигли С. общества в Северо-Американских Соединённых Штатах, где они известны под названием «Building and Loan Associations». Функции С. обществ в Соединённых Штатах более широки и разнообразны, чем в Англии. Они играют роль сберегательных, заемных, С. и даже страховых учреждений. Группа лиц, из которых ни одно не обладает достаточными средствами для постройки дома, образует кооперацию. Все производят равные взносы. Они ссужаются одному лицу для устройства дома, по накоплении достаточной суммы (обыкновенно — 200 долл.). Очередь определяется предложением наивысшей премии на публичных торгах. При отсутствии соревнования заемщики уплачивают лишь номинальную сумму, на которую платят 6 %. Вместе с платежом процентов по займу заемщик должен продолжать взносы для образования своего пая. Приобретенное имущество закладывается самому же обществу, ипотечное право которого прекращается в момент «созревания» (matured) пая. Заемщик становится тогда полным собственником. Он может уплатить занятую сумму и единовременно. Участник, лишённый возможности продолжать платежи, вправе получить уплаченные деньги обратно вместе с наросшими процентами. По порядку выпуска паев С. общества в Соедин. Штатах разделяются на 1) временные (terminating), 2) общества с системой серий (serial) и 3) постоянные (permanent). Временные общества представляли первоначальную форму С. обществ и выпускали лишь одну серию паев. При этой системе пайщики должны быть непременно и заемщиками; в противном случае капиталы остаются непомещёнными, ибо общества этого типа производят все свои операции исключительно с своими членами. Общества второй категории обязаны своим названием тому, что выпускают серии в определённые промежутки времени (ежегодно или два раза в год). Они не менее постоянны, чем общества 3-го типа, которые их выпускают по мере требования. Существенного различия между последними двумя типами в действительности нет. Общества с системой серий преобладают. Несколько от них отличается Дайтоновскал система. Общества этого типа, принимая членов во всякое время без производства платежей за истекшее время, выдают займы по очереди, определяемой временем поступления требований.

Строительные общества подразделяются в США ещё на 1) местные и 2) национальные. Преимущество первых — хороший контроль и значительная экономия вследствие отсутствия расходов комиссионных и др.; но национальные Строительные общества содействуют перемещению капиталов из мест, где они имеются в избытке, в места, где ощущается недостаток. Эти общества — более позднего происхождения; к 1893 г. их было 240, а общее число С. обществ — 5838. По данным 5819 обществ, представивших отчёт, в 1893 г. состояло в них членов 1745725 (в том числе 307828 жнщ.). Среднее число членов на общество — 301 (отдельно для национальных обществ — 1637). Общее число членов-заемщиков равняется 455411 (26,25 %). Среднее число паев отдельного члена — 7,5, с среднею стоимостью в 257,25 долларов (для национальных — 86,73 долл.). Средний размер займа — 1120 долл. Члены этих обществ приобрели 314755 домов (в том числе члены местных обществ — 290803). Только 8709 приобретателей оказались неисправными в погашении долгов, при чем общества понесли потери в размере 449599 долл. Приведённые данные приобретают особенное значение ввиду того, что членами этих обществ состоят в значительной мере люди трудящегося класса (ремесленники, рабочие и др.). В национальных обществах они составляют 54 %, в местных — 70 %. — На европейском континенте С. общ. получили значительное развитие в Дании. Они возникли здесь впервые в 60-е годы и существуют теперь в целом ряде городов. Первое место среди них занимает копенгагенский рабочий строительный союз, построивший до 1898 г. 1087 домов ценой в 8322517 крон. По исправном платеже взносов в течение 20 лет дома эти переходят в полную собственность. Всякий член, который в течение 10 лет не получил права на домик по жребию, может истребовать сумму своих взносов обратно. В 1897 г. возник в Копенгагене второй рабочий строительный союз для сооружения зданий с наемными помещениями. Благодаря плодотворной деятельности датских С. общ. 200000 чел. (свыше 4 % населения) получили возможность удовлетворить свою жилищную потребность, в том числе 13 % неимущих. В Дании члены этих обществ вербуются главным образом из среды фабричных рабочих, ремесленников и мелких служащих. — Туго развиваются С. общества в Германии, хотя уже в 1860-х годах острая жилищная нужда была предметом обсуждения на ряде съездов и послание много раз указывали на необходимость поощрения устройства основанных на самопомощи С. обществ. Тем не менее до 1870 г. возникли лишь 3 °C. общества. В 1871 г. их существовало 17, в 1875 г. — 52. В отличие от английских обществ, германские уже с первого периода их существования занимались непосредственно домостроительством или покупали готовые здания. Отсюда потребность в единовременной затрате капиталов, которые редко искали для себя помещения в этой отрасли хозяйственной деятельности.

Это обстоятельство внушило Шульце-Деличу мысль о необходимости образования двух особых обществ, из коих одно было бы построено на капиталистическом, а другое — на личном начале. Первое должно было заботиться о приобретении или сооружении зданий, второе — о побуждении членов к накоплению путём сбережений нужной для приобретения дома суммы. Значительный толчок к развитию С. обществ и к образованию строительных союзов дал закон 1889 г., допускающий существование обществ взаимопомощи с ограниченной ответственностью; но и он не устранил трудность добывания обществами капиталов. Государство посему признало своею обязанностью оказать содействие С. обществам. В 1895 г. состоялся в Пруссии закон об отпуске из средств казначейства 5 млн марок на улучшение жилищ служащих на казенных фабриках и заводах. Закон 1898 г. ассигновал на тот же предмет ещё 5 млн марок. Число С. обществ в Германии равнялось в 1880 г. 36, в 1885-33,г. 1890 г. — 50, в 1893 г. — 101, в 1897 г. — 192, из которых опубликовали отчёт лишь 31, с 8433 членами. Они построили 82 дома, в том числе 35 с 333 наемными квартирами. Дома эти обошлись в 1875713 мар. Паи членов составляли 1455998 мар. Эти общества располагали чужим капиталом в 7707767 мар. и запасным фондом в 235610 марок. При всей скромности достигнутых результатов С. общества и в Германии являются наилучшим средством к удовлетворению жилищной нужды рабочего населения. В других европейских государствах С. общества не получили значительного развития. Во Франции сами рабочие мало проявили инициативы в этом деле. Особенного развития достигло так наз. Immobili ère d’Orlé ans (оно соорудило свыше 200 домов, ценностью свыше 2 млн фр.) и Union fonci è re в Реймсе (соорудило около 50 дом.). Большее распространение получили во Франции С. общества, основанные на капиталистическом начале. В 1898 г. во Франции было всего 25 °C. обществ и 11 товариществ. Законом 1894 г. о дешевых квартирах учреждены местные комитеты, которые должны поощрять устройство дешевых квартир. Деятельность их объединяется подведомственным министерству торговли «Высшим советом для дешевых квартир» (Conseil sup érieur des habitations à bon marché). Несмотря на ряд льгот, предоставляемых этим законом С. товариществам, он до сих пор слабо воздействовал на улучшение жилищных условий самими рабочими. Несколько лучших результатов достигли Строительные общества в Италии. Здесь встречаются строительно-производительные товарищества — рабочие группы, по преимуществу каменщиков, которые сами устраивают дома для собственных нужд и для продажи другим рабочим. Особенной известностью пользуются миланское и генуэсское товарищества. По данным министерства земледелия, С. товариществ в Италии в 1893 г. было 87. В Австрии, где возникшие ещё в шестидесятые годы Строительные общества затратили значительные капиталы на устройство домов, экономический кризис 1873 г. имел последствием крушение значительного их числа. В настоящее время насчитывают 19 °C. обществ, из которых только одно с неограниченной ответственностью. Все жильцы приобретают обитаемое ими здание на праве общей собственности, которое может быть обеспечено за каждым из них записью в ипотечные книги.

В России Строительные общества не получили почти никакого развития. Капиталы приносят ещё слишком высокую прибыль и могут выгодно быть помещены в различных промышленных предприятиях, вследствие чего их не обращают на сооружение домов для трудящихся классов. Среди последних идея о возможности удовлетворения своей жилищной нужды путём обязательных сбережений в основанном на принципе самопомощи обществе слишком слабо распространена, чтобы вызвать деятельную инициативу в этом направлении. Были, впрочем, отдельные попытки капиталистов затратить капиталы в С. дело (напр. Киевское домостроительное общество). Все, что сделано в деле улучшения жилищных условий трудящихся классов, или обязано своим осуществлением инициативе некоторых фабрикантов, устроивших помещения для своих рабочих, или носит благотворительный характер. Между тем, жилищная нужда во многих городах приняла уже характер острого хронического бедствия. С другой стороны, едва ли может подлежать сомнению, что рабочий, в котором вырабатывается способность путём сбережений обеспечить правильное удовлетворение жилищной потребности и даже приобретение собственного дома, представляет большую ценность как человек, как член общества, семьи и государства. Нельзя рассчитывать, чтобы С. обществам удалось превратить всех рабочих в собственников домов, но они во всяком случае способствуют улучшению жилищных условий по крайней мере той части рабочих, которая деятельно стремится улучшить своё положение собственными силами и средствами. Далеко не бесполезны с этой точки зрения даже те Строительные общества, которые не покоятся на принципе взаимопомощи, а имеют характер кредитных учреждений.

Литература

• Seymour Dexter, «A treatise on cooperative savings and loans associations» (1881);
• H. Rosenthal, «Building and loan associations»: Wright, «Annual report of the commissioners of labor» (1894);
• William Willoughby, «Building and loan associations» («Department of Social Economy for the United States Commission to the Paris Exhibition of 1900»);
• E. Shuster, «Building Societies» («Diction. of polit. econ.», т. I);
• Plener, «Englische Baugenossenschaften» (1873);
• Braemer. «Ueber H ä userbaugenossenschaften»;
• H. Crueger, «Die Erwerbs u. Wirtschaftsgenossenschaften in den einzelnen Laendern» (1892); его же, «Der heutige Stand der deutschen. Genossenschaften» (1898); его же, «Baugenossenschaften» («Hdw. d. Stw.», вып. 6);
• Schneider, «Handbuch f ür Baugenossenschaften» (1899);
• A. Raffalowich, «Le logement de l’ouvrier et du pauvre» (1887);
• Mallet, «Des modifications apportées au code civil en matière de partage successoral par la loi du 30 nov. 1894» (1897);
• "Rapports du conseil supérieur des habitations a bon marché " (Пар.).

См. также

• Жилищно-строительный кооператив

Отрывок, характеризующий Строительные общества

– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене: