Стронг, Джеймс
| Джеймс Стронг | |
 Джеймс Стронг (1822 – 1894) | |
| Место смерти: |
Роунд Лайк |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Альма-матер: | |
Дже́ймс Стронг (англ. James Strong; 14 августа 1822 — 7 августа 1894) — американский методист, библейский учёный и педагог, а также создатель Конкорданции Стронга.
Содержание
Биография
Стронг родился в Нью-Йорке и градуирован в 1844 как выпускник Уэслианского университета. Впоследствии он был мэром своего родного города на Лонг-Айленде. Позднее, поселившись в Флашинге штата Нью-Йорк, он проводил библейские исследования, занимал различные посты местного значения, а также был организатором, инициатором, и был президентом железной дороги Flushing. В 1856 году Уэслианский университет присвоил ему степень Доктора богословия. С 1858 до 1861 года, Стронг был и исполняющим обязанности президента и профессором Библейской литературы в университете города Трой штата Нью-Йорк. В 1868 году он стал профессором экзегетического богословия в Богословской семинарии Дрю, где он оставался в течение двадцати семи лет. В 1881 году университет Уэсли наградил Стронга степенью Доктора наук (Доктор юридических наук). Он умер в Роунд Лайк, штата Нью-Йорк в 1894 году.[1][2][3]
Конкорданция
Его наиболее известная работа Исчерпывающая конкорданция Библии, составленная Стронгом, впервые опубликована в 1890 году, однако новые издания еще продолжают печатать. Многочисленные адаптации (например,Сильная исчерпывающая конкорданция Библии составленная Стронгом: 21 Издание века) также доступны.
Для конкорданции Стронг пронумеровал каждый корень еврейского или греческого слова, которое был найден, для удобства пользования. Эта система нумерации (8674 еврейских корня и 5523 греческих корней) в настоящее время широко используется в русско-говорящем мире, а также широко доступны на сайте[4], где он используется в сочетании с Конкорданцией англичан Вайгрэма и Лексиконом Тэера.
Другие работы
Еще одним важным вкладом была магистральных «Энциклопедия библейской, богословской и духовной литературы»[5] (10-й том, 1867-81; дополнение, 2-й том, 1885-7). Работа над этим проектом началась в 1853 году. Стронг играл вторую скрипку с д-ром Джоном МакКлинток. Они сделали предварительно несколько томов. Однако со смертью доктора МакКлинток в 1870 году, Стронг стал единственным ответственным за проект, чтобы сделать его полноценным.
Помимо прочего, вот некоторые из его небольших работ «Новая симфония и изложение Евангелия» (1852), «История Писания очерчена из библейских записей и других доступных источников» (1878) и «Скиния Израиля в пустыне» (1888).
Напишите отзыв о статье "Стронг, Джеймс"
Примечания
- ↑ [bioinbrief.com/index.php?option=com_content&view=article&id=98&Itemid=101 Biography In Brief]
- ↑ [uknow.drew.edu/confluence/display/DrewHistory/James+Strong James Strong — Drew University History — U-KNOW]
- ↑ [www.archive.org/stream/johnsonsunivers00pubgoog/johnsonsunivers00pubgoog_djvu.txt Full text of «Johnson’s universal cyclopædia;»]
- ↑ [www.blueletterbible.org/search.html#strongs Blue Letter Bible — Search Tools]
- ↑ известная как «МакКлинток и энциклопедия Стронга библейской, богословской и духовной литературы»
Ссылки
- [worldcat.org/identities/lccn-n79-43977]
- [www.gutenberg.org/author/James_Strong Работы James Strong] в проекте «Гутенберг»
Отрывок, характеризующий Стронг, Джеймс
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
