Струве, Аманд Егорович

Аманд Его́рович Стру́ве
Инженер-полковник А. Е. Струве, 1870 год
Имя при рождении:	Аманд Его́рович Стру́ве
Род деятельности:	Военный инженер
Дата рождения:	30 мая 1835(1835-05-30)
Место рождения:	Санкт-Петербург
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	12 сентября 1898(1898-09-12) (63 года)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Награды и премии:

Аманд Его́рович Стру́ве (Де-Струве Адам Егорович, 30 мая 1835 — 12 сентября 1898) — военный инженер, предприниматель, специалист в области мостостроения. Инженер-генерал-лейтенант (1896).

Биография

Аманд Струве родился в Петербурге, в обедневшей дворянской семье. Здесь же впоследствии он блестяще окончил вначале Главное инженерное артиллерийское училище, а затем и Николаевскую инженерную академию. Как талантливый выпускник он некоторое время стажировался за счет государства за границей. Затем ушёл в запас, три года работал инженером на строившейся тогда Московско-Нижегородской железной дороге. В 1860 году его приглашает на работу Общество Московско-Саратовской железной дороги. Здесь он спроектировал в 1862 году и построил свой первый железнодорожный мост через Москву-реку близ Коломны.

За сходную цену он построил временный железнодорожный мост (245,4 м) через Москву-реку в Коломне. 20 июля 1862 года вступил в строй коломенский участок дороги (124 км) — по счету 19 действовавшая тогда железнодорожная линия в России. Между Москвой и Коломной началось регулярное движение поездов.

Дорога подошла к реке Оке. Нужно было через неё строить постоянный мост, длина которого должна превышать в два с лишним раза только что построенный москворецкий. А. Е. Струве и на этот раз предложил свои услуги в качестве производителя работ. У него были навыки дельца-инженера.

12 сентября (24-го по новому стилю) 1863 года между Струве и крестьянами села Боброво было достигнуто соглашение об аренде земельного участка под мастерскую, где вскоре началось изготовление металлических ферм для строящегося железнодорожного моста через Оку.

В том же 1863 году Аманд Струве основал механический и литейный Завод инженеров братьев Струве (ныне — Коломенский завод) и управлял им до 1866 года, когда передал полномочия своему брату Густаву, а затем вновь, после смерти брата, с 1882 года.

В 1867 году инженер-капитан Струве переводится на службу в Киев. Под руководством Аманда Егоровича и благодаря его смекалке, в Киеве в кратчайшие сроки был возведен капитальный железнодорожный мост через Днепр, что стало мировой сенсацией. 13 опор этого моста длиной 1068 м  строились с применением новейшей и передовой кессонной технологии. При этом А.Е.Струве отказался от услуг иностранных компаний, чем удешевил стоимость работ по возведению такой махины. Строительство обошлось в 3 млн. 200 тыс. рублей. Император Александр II повысил инженер-капитана А.Е. Струве до чина полковника.

В 1870 году Харьковско-Николаевская железная дорога подошла к Кременчугу с двух сторон: Харьков-Кременчуг и Елизаветград-Крюков. Объединить эти участки в одну линию было поручено инженер-полковнику А. Струве. А. Струве уже приходилось проектировать и строить мосты через р. Оку в Коломне, Серпухове и через Днепр в Киеве (железнодорожный мост длиной 1067 м, построен 13 (25 февраля) февраля 1870 года, взорван 19 сентября 1941 г.). Но мост через р. Днепр в Кременчуге самый большой из всех построенных А.Струве ранее. Металлический мост в Кременчуге состоял из 12 железных ферм, опирающихся на два каменных устоя по обоим берегам реки и речных быках, основанных на кессонах. Длина моста — 962 м. Основания быков и береговых устоев опущены до скального грунта. Рельсы были уложены на поперечные балки ферм, а для проезда гужевого транспорта был сделан настил из досок. Струве строил мост основательно и не удивительно, что восстановленный после войны новый мост покоится на тех же быках. Его строительство было завершено на год раньше запланированного срока, что сэкономило казне более 1 млн рублей. Торжественное открытие и освящение моста состоялось 25 марта 1872 года. Вслед за мостом в Кременчуге А.Струве построил знаменитый Литейный мост и и Дворцовый мост в Петербурге. Последующими творениями А.Е.Струве стали мост Бородинский, Москворецкий, Крымский и Краснохолмский мосты в Москве. Все металлические конструкции для этих мостов монопольно производились на родном заводе А.Е.Струве в Коломне.

В 1873 году приобретен небольшой Кулебакский Горный завод. Кулебакский завод имел одну доменную печь, производил чугун и сортовое железо. Там было организовано производство поделочной стали, а также прокатка листового железа, выделка осей и бандажей. Топливом на обоих заводах служили дрова, торф и древесный уголь из собственных заготовок, а впоследствии - нефть, кокс и уголь, привозимые водным путём и по железной дороге. На Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 года Общество Коломенского машиностроительного и Кулебакского горного и сталелитейного заводов представило ряд интересных экспонатов, которые привлекли всеобщее внимание.

В Коломне А.Е.Струве строил свои замечательные пароходы и паровозы. В 1878 г. был изготовлен его пассажирский паровоз типа 1-3-0 с трехосным тендером. Этот локомотив развивал скорость до 35 км/ч и считался одним из лучших в Европе. За этот успех в 1879 году А.Е.Струве было присвоено звание инженер генерал-майор. И в этот же год А.Е.Струве построил товарный паровоз, который развивал скорость 45 км/ч и был признан лучшим паровозом того периода. В честь данного события выпустили памятную медаль с изображением самого паровоза и надписью “Да здравствует русская инженерная мысль!”. К этому времени завод выпускал почти треть паровозов в России.

Также А.Е.Струве изобрел и построил в Киеве в 1891 году трамвай, в Коломне стали строить еще и трамвайные вагоны.

Скончался 12 сентября 1898 г. в Коломне. Он был похоронен с почестями на Волковом лютеранском кладбище в Петербурге. Его деятельность может служить образцом для современных российских предпринимателей.

Семья

Правнук Антона Себастьяна фон Струве, внук дипломата Густава Струве, сын управляющего лесными угодьями Королевства Польского Георга фон Струве, брат Густава и Генриха Струве. Множество родственников Струве (дядья, двоюродные братья) были русскими дипломатами. Женившись на Аннетте Вильгельмине фон Крюдинер, усыновил её детей от первого брака; один из них, Александр Амандович Крюденер-Струве, был депутатом Государственной Думы первого и третьего созывов, его сын — музыковед Борис Струве.

Литература

• [vivaldi.nlr.ru/bx000010489/view#page=419 Де-Струве Адам Егорович] // Список генералам по старшинству. Составлен по 1 января 1898 года. — СПб.: Военная типография, 1898. — С. 395.

Ссылки

• Железнодорожный транспорт: Энциклопедия / Гл. ред. Н. С. Конарев. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. — 559 с. — ISBN 5-85270-115-7.
• [web.archive.org/web/20070716095103/www.zn.ua/3000/3760/50136/ В. Олийник. Человек, который «воздвиг себе вековечный памятник». Но был благополучно забыт киевлянами] // «Зеркало недели» (Киев), № 20 (548), 28 мая — 3 июня 2005.
• [www.kolomnadiesel.com/news/?id=469 Выставка «История семьи в истории города» в Коломенском краеведческом музее]
• [engine.aviaport.ru/issues/78/page56.html ПАРОВОЗЫ КОЛОМЕНСКОГО ЗАВОДА]

Отрывок, характеризующий Струве, Аманд Егорович

– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.