Структура научных революций
 |
Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
|
 |
Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
|
Структура научных революций (англ. The Structure of Scientific Revolutions) (1962) — книга Томаса Куна, представляющая собой анализ истории науки. Её публикация стала значительным событием в социологии знаний, ввела в обиход термины парадигма и смена парадигм.
Основная идея книги — научное знание развивается скачкообразно, посредством научных революций. Любой критерий имеет смысл только в рамках определённой парадигмы, исторически сложившейся системы воззрений. Научная революция — это смена научным сообществом объясняющих парадигм.
Книга получила широкий резонанс. Она стала своего рода сенсацией как среди исследователей в различных предметных областях, так и среди историков науки [1]. «Структура научных революций» является одной из самых цитируемых научных книг за всю историю науки[2].
Содержание
История издания
Впервые работа была опубликована как монография в International Encyclopedia of Unified Science, затем как книга в издательстве University of Chicago Press в 1962 году. В 1969 году Кун добавил послесловие к книге, в котором он ответил на критические замечания к первому изданию.
Начало работы над книгой Кун датировал 1947 годом, когда он был студентом в Гарвардском университете и вёл курс «Наука» для гуманитариев младших курсов, используя исторические примеры. Позже Кун комментировал, что до этого момента он «не читал старых материалов по науке». «Физика» Аристотеля была поразительно не похожа на работу Исаака Ньютона в области понятий материи и движения. Вывод, сделанный Куном, состоял в том, что понятия Аристотеля не представляли собой «плохого Ньютона», а были другими.
Содержание
- I. Введение. Роль истории.
В этой главе Кун подвергает сомнению «кумулятивную модель» научного развития, согласно которой каждое новое открытие — это шаг науки вперед. По его мнению, нормальная наука часто подавляет новшества, отсюда прогресс происходит в результате борьбы конкурирующих научных теорий.
- II. На пути к нормальной науке
С первых же строчек Кун определяет нормальную науку (англ. normal science) как «исследование, опирающееся на одно или несколько прошлых научных достижений». Нормальная наука подразумевает существование парадигмы — «общности установок».
- III. Природа нормальной науки
- IV. Нормальная наука как решение головоломок
Нормальная наука как задача-головоломка является пробным камнем для проверки мастерства исследователя, но никак не ориентирует на новые открытия.
- V. Приоритет парадигм
- VI. Аномалия и возникновение научных открытий
- VII. Кризис и возникновение новых научных теорий
- VIII. Реакция на кризис
- IX. Природа и необходимость научных революций
- X. Революция как изменение взгляда на мир
- XI. Неразличимость революций
- XII. Разрешение революций
- XIII. Прогресс, который несут революции
Библиография издания
- Kuhn T. The Structure of Scientific Revolutions. Chicago, 1962; 2ed. Chicago, 1970.
- Kuhn T. Reflections on my critics // Criticism and the Growth og Knowlege. Cambridge, 1970.
На русском языке
- Кун Т. Структура научных революций. Перевод с англ. яз. И. З. Налётова. М., 1975.
- Кун Т. Структура научных революций. М.: «АСТ», 2003. — 605 с. — ISBN 5-17-010707-2.
- Кун Т. Структура научных революций. М., 2009. — 310 с. — ISBN 978-5-17-059190-9.
См. также
Напишите отзыв о статье "Структура научных революций"
Ссылки
- [www.psylib.ukrweb.net/books/kunts01/index.htm Структура научных революций (на русском)]
Примечания
Отрывок, характеризующий Структура научных революций
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
