Структурный тип меди

Структурный тип меди — один из основных структурных типов для простых веществ — металлов. В системе обозначений Strukturbericht тип записывается символами A1, в системе Символ Пирсона — cF4.

Этот структурный тип обладает кубической гранецентрированной элементарной ячейкой, пространственная группа Fm3m (№ 225 в Международных кристаллографических таблицах, O_h⁵ по Шёнфлису). Расположение атомов в структурном типе меди соответствует кубической (трёхслойной) плотнейшей шаровой упаковке одинаковых атомов. Координационное число каждого атома — 12, координационный полиэдр — кубооктаэдр. Структура представляет собой структуру Браве, то есть атомы расположены в узлах соответствующей решётки Браве.

Вещества

В связи с большим координационным числом структура характерна для веществ с ненаправленными химическими связями, а именно для металлов. Структура при нормальных условиях присуща следующим простым веществам: алюминий, кальций, никель, медь, стронций, родий, палладий, серебро, церий, иттербий, иридий, платина, золото, свинец, актиний, торий, а также сплавам на их основе со статистическим расположением атомов.

Родственные структуры

Другие структуры, соответствующие плотнейшей шаровой упаковке: двухслойная (гексагональная) — структурный тип магния, четырёхслойная — структурный тип α-лантана.

Искажённому структурному типу меди соответствует структурный тип α-ртути.

При формальном добавлении атомов другого типа по серединам рёбер и в центр элементарной ячейки (это соответствует заполнению всех октаэдрических пустот) можно получить структурный тип хлорида натрия.

Литература

• N.W. Ashcroft and N.D. Mermin, Solid State Physics, (Holt, Rinehart, and Winston, New York, 1976).

Ссылки

• cst-www.nrl.navy.mil/lattice/struk/a1.html

Отрывок, характеризующий Структурный тип меди

Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.