Струна (деталь музыкальных инструментов)

Струна́ (от ст.-слав. строуна — жила) — деталь струнных музыкальных инструментов, служащая первоисточником звуковых колебаний и, соответственно, самого звука. Представляет собой длинный отрезок гибкого материала, находящийся в натянутом состоянии, благодаря чему может свободно колебаться. Струны могут быть «голыми» (состоящими из сплошного куска материала, например, из жил или кишок животных, стали, нейлона), а могут иметь сердечник, или керн, из одного материала, обмотанный другим материалом для увеличения массы, чтобы струна давала низкий тон, оставаясь достаточно тонкой и гибкой для игры. Последние называются витыми струнами.

Конструкция

В зависимости от устройства инструмента, на котором используются струны, они обычно имеют шарик или петлю на одном конце для прикрепления к инструменту. Струны некоторых инструментов могут быть обёрнуты в шёлк на концах, который их защищает от повреждения.

Оплётка

Витые струны делятся на несколько типов, в зависимости от оплётки (т. н. канитель) или керна, а также от материала изготовления оплётки (сталь, никель)

Круглая оплётка

Простейшие из витых струн — струны с круглой в сечении оплёткой. У них внутри имеется круглый сердечник, на который по спирали накручивается круглая же проволока. Такие струны обычно просто изготовить, потому они обычно и самые дешёвые. Естественно, у них есть и недостатки:

• Такие струны имеют рельефный профиль («холмики» оплёточной проволоки в продольном сечении струны), который вызывает скрип, когда исполнитель ведёт пальцами вдоль струны. Этот скрип используется в таких приемах игры как медиаторный слайд, пальцевый слайд и т. п.
• Шершавая поверхность струн также быстрее изнашивает накладку и ладовые порожки.
• Оплётка не прикреплена к сердечнику и может вращаться вокруг него, особенно если она повреждена. Из-за этого становится труднее удерживать струну пальцами, что портит общее впечатление от игры.

Плоская оплётка

Струны с плоской обмоткой также имеют круглый сердечник, но проволока, которой он обматывается, имеет прямоугольное сечение. При плотном обматывании такие струны имеют намного более гладкий профиль, что делает их более удобными для игры, менее повреждающими накладку и лады и меньше скрипящими под пальцами. Однако исполнители часто замечают, что звук от таких струн заметно отличается от струн с круглой оплёткой, что он менее яркий. Струны с плоской обмоткой также обычно дороже, чем с круглой.

Полукруглая оплётка, полированная оплётка, прессованная оплётка

Полукруглая оплётка — это гибрид круглой и плоской, который даёт звуковые характеристики круглой оплётки вместе с ощущением плоской. Струны с такой оплёткой обычно делаются при помощи накручивания круглой проволоки на сердечник с последующей полировкой или прессовкой внешней стороны проволоки до почти плоского состояния.

Следует заметить, что в процессе полировки снимается почти половина массы проволоки, поэтому для компенсации производители должны использовать крупный калибр проволоки. В свою очередь, более толстая проволока делает тон скрипа от пальцев ниже. В зависимости от обработки звука, это может быть как хорошо (скрип становится менее выраженным и маскируется музыкой), так и плохо (высокочастотный скрип легче выявить и отфильтровать при записи). Последнее имеет значение в тех случаях, когда скрип нежелателен. Как правило, он является неотъемлемой частью звучания гитары.

Гексагональная оплётка

Струны с гексагональной оплёткой состоят из шестиугольного в сечении керна с туго намотанной на него проволокой (обычно круглой), которая при этом повторяет форму керна. Это решает проблему кручения оплётки вокруг сердечника, так что она не будет вращаться и выскальзывать из-под пальцев. Некоторые говорят, что шестигранный сердечник улучшает звук в силу более тесной связи между ним и оплёткой. Недостаток — относительно острые рёбра струны менее удобны для пальцев и изнашивают накладку и ладовые порожки ещё быстрее круглой оплётки. Шестигранные струны чаще всего используются на басовых инструментах (таких как бас-гитара).

Диаметр струн (толщина) для обычной акустической гитары

Толщину струн для гитар принято указывать в тысячных долях дюйма. Ниже приведены значения для наиболее распространённого набора:

• E (1-я) — 009 или 010 — ми первой октавы.
• B (2-я) — 014 — си малой октавы.
• G (3-я) — 022 — соль малой октавы.
• D (4-я) — 031 — ре малой октавы.
• A (5-я) — 040 — ля большой октавы.
• E (6-я) — 046 — ми большой октавы.

См. также

• Волновое уравнение
• Мензура

Ссылки

• [gitarkin.ru/statji-dlja-gitaristov/nastrojka-gitary/item/4746-kak-natyagivat-struny-na-gitaru.html Особенности натягивания струн на гитару]
• [gitarkin.ru/statji-dlja-gitaristov/equipment/item/6382-vidy-strun-dlya-gitary-vybiraem-struny-ix-material-i-obmotku.html Виды гитарных струн, их материал и обмотка]

Отрывок, характеризующий Струна (деталь музыкальных инструментов)

– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.